— Уличек, прости бяку! Ты у меня самый хороший… когда не шевелишься и не моргаешь! И у тебя самые лучшие в мире коленки… Не сердись, а?
— Я не сержусь! — просопел Ула, подозрительно шмыгая носом. — Я ведь для тебя стараюсь, все-о для тебя де… делаю, а ты… а вы с этой… меня обижаете!
Полинка сразу кинулась бить себя в грудь и оправдываться, что она… ни разу, ни в жизнь, ни словом, ни зубом…
Я решила, точнее, сообразила, что пора бы и вмешаться:
— Простите, пожалуйста, что прерываю! — Я деликатно постучала Полине по плечу. — Но…времени-то у нас почти нет! Как же мы теперь достанем книги, если никто из нас не может перейти барьер?
Действительно, не мог никто. Компания, конечно, подобралась аховая — две с половиной ведьмы да два бесплотных Помощника. А время шло…
— А зачем нам вообще эти книги? — Полли, как всегда, глядела в корень. — Что, Минька, тебе читать нечего? Хочешь, я тебе Донцову куплю?
— Это колдовские книги! — взвыл Ула. — Если мы не вытащим их оттуда здесь и сейчас, то в будущем Мишкина семья останется вообще без ведовского арсенала!
— Га! Да Миха и без учебников кого хочешь в детское питание перетрет! Она двери пальцем выламывает!
— Без учебников, как ты выражаешься, она будет макакой верхом на атомной боеголовке!
— А что, плохо, что ли?
— Ты неисправима!!! — почти простонал Ула. — Миша, есть идеи? Мы с Мэри Джейн ничем не сможем помочь. Я, конечно, могу подлететь к яслям, но вот двигать предметы, будучи духом…
Подлететь к яслям?..
Перелететь?..
Перелететь!
Искусством левитации в нашей Семье владели немногие, опять же потому, что дар этот был крайне неблагодарным и требовал больших затрат энергии. Мы даже на метлах не летали, потому что утомительно это все. Вот летит ведьма на метле, вы что же думаете, это у нее метла такая с двигателем? Щас! Это ведьма на собственной энергии газует, а метла… метла это так, для антуража. Традиция-с.
Энергии, чтобы подняться хотя бы метра на два, требовалось очень много. В Семье летать умели только Нюша и Хрюша, да и то, вероятно, потому, что вся энергия, по словам тети Иды, концентрировалась у них в том месте, где ноги крепятся. Да еще бабуля Виолетта в молодости мастер-класс показывала: с курятника на свинарник прыгала и в прыжке зависала. Чтобы неподвижно висеть в воздухе, энергии совсем мало надо. А вот нервы надо хорошие иметь.
Еще тетка Роза летает, когда опаздывает. «И мчусь я, племянница, такими закоулками, что даже бомжи там спать постесняются. Подпрыгну — и на метров двадцать вперед. По закону джунглей лужи там тоже метров через двадцать попадаются…»
Мамуля тоже летала. Один раз, когда папуля решил ее на руках из загса вынести. Она зависла легонько у него на руках, и папулька — гоголем, и мамуле радость.
Надеюсь, с генами у меня все в порядке и взлететь я смогу. Как там говорила Нюшка — сконцентрировать всю энергию в нижней части тела? Так… тяжесть какая-то, как после несварения. Может, я не там концентрирую? Я подумала и перенесла активное энергополе в область больших пальцев ног…
Мамочки! Я зависла в метре от земли, вцепившись в собственную шевелюру, как в спасательный круг. Пальцы ног и сами ступни вывернуты утюжками, как у балерины в шестой позиции, коричневая ряса развевается на ветру, как знамя какой-то сомнительной организации.
Я висела в воздухе. Так, это уже достижение. Смогу ли я подняться выше?
— Мать моя героиня!!! Мишка, может тебе ступу подогнать?
— Мишенька, главное, поосторожнее! Я за вас штанами отвечаю и всем тем, что в них есть!!!'
— Главное — не дергайся в стороны, а то вывернет!
Я осторожно пошевелила большими пальцами ног, на некоторое время ставшими рулем. Меня подняло еще выше и отнесло немножко в сторону. Простите, а как поворачивать? И где коробка скоростей?
Еле-еле шевеля подолом и рулевыми пальцами ног, я перелетела угрожающе засиневший барьер и зависла прямо в середине, над яслями.
— О, Минька, вo дает! — слышались восхищенные вопли Полли. — Прямо Бэтменка! МИ-ХА, ДА-ВАЙ, ЧУ-ВИ-ХА!!!
Я дернула пятками и неуклюже спикировала вниз. Вот и ясли…
Стало трудно дышать. Барьер ненавязчиво так, но настырно начал сужаться.
Но мне было не до него. Я резко рванула левый угол яслей.
Барьер, видимо, подивился такой наглости и долбанул меня по заду.
Тогда я просто вытянула руку и придержала его, как держат двери лифта, чтоб не закрылись.
Верка громко ахнула.
Я только потом поняла, что сделала.
А пока что я держала одной рукой что-то мерзко брыкающееся и стреляющее электрическими искорками, а второй выдергивала из ямы громадный сверток, замотанный, как бутылка вина в сумке у первокурсницы филфака.
Придержав барьер для верности еще и ногой, я легким движением мизинца послала сверток вверх. Как хорошая бомба, он перелетел через барьер и шлепнулся прямо к Веркиным ногам…
Возвращение в Семипендюринск
Я даже не поняла, как это случилось. Еще секунду назад я стояла в раскоряку над яслями с надписью «Бестолковый», пытаясь правой ногой и левой рукой удержать смыкающийся барьер, а оставшимися частями тела извлечь из ямы семейное наследство, и вот…
И вот мы с Полинкой уже стоим на городской площади, чихая и морщась от утреннего тумана с моря. Часы на башне лениво отбили пять. Праздничные лотки почти все собраны, кое-где продавцы спят прямо так, у своих мешков. Две пьяные школьницы ползут домой наперегонки с дядей Митей, местным Бомжем года. Ой, а мои бывшие одноклассники, похоже, устроили себе день встречи выпускников. Вон все спят у Мони под копытами. Вместе с математичкой и обэжешником.
ПЯТЬ УТРА! Матерь Божья! Мамуля меня половниками закидает!!!
Рядом материализовался Ула. Веселенький, в руках Полинкины кроссовки. Кинув их к лаптям моей лучшей подруги, дух подмигнул и исчез.
Мне показалось, или рядом со мной действительно мелькнула тощенькая тень, похожая на Виталиса?
— О, кроссы мои! — возрадовалась Полли, резво скинула лапти и принялась натягивать кроссовки. — А ты, Миха, чего стоишь размороженным снеговиком? Дома же! Радоваться надо!
— Пять утра, — жалобно вякнула я. — Мамуля…
— Да у тебя тыл крепкий — Роза Витольдовна!
Да уж, тетка Роза сможет взять на себя мамулю.
Пока не узнает, что случилось. Тогда, думаю, даже она будет удивлена.
Полинка тем временем проворно стаскивала с себя костюм скомороха. Кинув драные штаны и рубаху прямо на камни площади, она заявила:
