— Буду, буду! — поспешно пообещала я. — Так что там дальше? Кто я теперь?
— Ты княгиня Павла де Сабеле, — сообщил Ула. — Единственная наследница княжеского титула и громадного состояния. Родители твои умерли несколько лет назад, и ты живешь у своего опекуна и дальнего родственника графа Басора.
Я восхитилась:
— В кои-то веки я — и аристократка! Причем настоящая, пробу ставить негде! Значит, я княгиня Павла… Су-упер! Давай дальше!
— Граф Басор поселил тебя в своем замке с тонким расчетом. У графа два сына-близнеца, Шандор и Золтан. Он хочет женить тебя на ком-то их них, чтобы не упустить из рук твое громадное состояние.
Я хмыкнула:
— Не на ту напал, папаша! Да через два дня моего пребывания здесь этот граф будет мечтать о другой невесте для своего сына. Уж я-то их удивлю! Еще что-нибудь интересное есть? Кто еще живет в замке?
— Из господ больше никого.
— Это что же получается? — нахмурилась я. — В здоровенном замке живут всего четыре человека?! А общество тут есть какое-нибудь?
— В основном местные помещики, да и тех немного. Замок стоит в очень уединенном месте. Вокруг сплошной дремучий лес, болота, ну и пара деревень, принадлежащих графу.
— Невесело! — подытожила я. — Кстати, совсем забыла спросить про жену графа! Она умерла?
— Исчезла, — кратко ответил Ула.
Я заинтересовалась и слезла с кровати.
— Ну-ка, ну-ка, поподробнее!
— А подробностей-то и нет! — порадовал меня Ула. — Графиня Жужа Басор бесследно исчезла четыре года назад прямо перед твоим приездом. Точнее, в ночь твоего приезда. По слухам, она сбежала с цыганским табором, останавливавшимся здесь в ту ночь. Но это только слухи…
— И реальных сведений о ее исчезновении у тебя конечно же нет? — сказала догадливая я.
— Нету! — ничуть не смутился Ула. — Да и не надо. Потому что тебе предстоит это выяснить.
— Что выяснить?
— Всю правду об исчезновении графини! — Ула ловко отлетел в угол, прикрываясь гроссбухом как щитом.
Я произнесла с угрозой:
— МНЕ?
— Тебе, тебе, — пропищал малыш из своего окопа. — И не сердись. Тебе эти сведения ой как нужны! Могу только сказать, если ты узнаешь, что случилось с графиней, то узнаешь, что случилось в этой жизни с тобой, а если ты узнаешь, что случилось в этой жизни с тобой, то…
— Вернусь домой, знаю! — горестно вздохнула я, давя на жалость. Ула сочувственно скрючил личико, но пальцем не шевельнул, поганец, чтоб облегчить мои страдания и хоть намекнуть, где следовало искать саму графиню или ее хладный труп.
Чтобы развеяться, я прошлась по комнате, придирчиво ощупывая мебель и гобелены. На стене, кроме уже упомянутого дядьки с бычьей мордой, висела еще какая-то бледная девица, то есть портрет ее висел, а не она сама, слава богу! Открыв дверь в соседнюю комнатку, я обнаружила там гардеробную с кучей шикарных платьев. Ур-ра, дурацкие воротники отменили! Теперь все как-то легче, воздушнее, много кружев, шелка. Ой, а это что за гадость?! Фу, напудренный парик! Ну так и знала, полного и совершенного кайфа не бывает. Ну уж нет, это гнездо для вшей я на себя не напялю. Я княгиня или нет?!
Ула с интересом наблюдал за моими манипуляциями с париком. Наконец я выкинула дурацкую нашлепку в окно и повернулась к Помощнику:
— Ладно, ради возможности перемерить все эти платья, пожалуй, поищу эту графиню, как ее там… Пчелку?
— Жужу! — постно промямлил Ула.
— Такое имя не делает чести ее предкам, — отрезала я. — Они бы ее еще Сосипатрой назвали! Вообще, родители редко думают, когда детям имя выбирают. Все в честь бабушки, дедушки, двоюродной тети… А то, что на эту двоюродную тетю все пионеры пальцами показывали в ее босоногое детство, мало кто и вспомнит!
Ула покивал с понтом дела:
— Один мой знакомый опекает женщину, которую зовут Ватерпещенко.
— Как зовут?! — не поверила я ушам.
— Ватерпещенко, — повторил Ула. — Ее угораздило родиться в век космонавтики. Родители — весьма тяжелый случай — назвали девочку соответственно в честь любимой космонавтки.
— Что-то я не припомню космонавтку с таким именем!
— А это сокращение! — просветил меня Ула. — Означает “Валентина Терешкова — первая женщина-космонавт”. Как тебе это нравится?
— Никак не нравится! Бедная женщина, — посочувствовала я жертве родительской фантазии.
В дверь внезапно постучали. Ула погас и влип в картинную раму. Я крикнула:
— Войдите!
Вплыла служанка с готовой улыбкой на личике:
— Доброе утро, госпожа княгиня! Я принесла вам завтрак и воду для умывания!
Ну что тут скажешь — молодец девка! Интересно, как Павла встречала утром слуг — швырялась тумбочками или мирно сидела в углу и ждала, пока ее обслужат? Судя по благостной физиономии служанки, Павла вовсе не была Салтычихой. Ну что ж, аборигенов придется брать миром и хорошими манерами. Поэтому я сумрачно буркнула:
— Поставь все куда надо!
Девица плюхнула поднос на стол, а кувшин около умывальника и спросила:
— Одеваться сразу изволите или после завтрака?
Последний раз я ела в прошлой жизни, при этом в меня впихнули слоновью дозу снотворного на радость всем обитателям усадьбы Маленберг. Наверное, уже пора проголодаться, и я чопорно сказала:
— После.
— Что это вы сегодня в хорошем настроении! — радостно заметила девица.
Я ловко прихватила начавшую падать челюсть и спросила:
— С чего это ты взяла?
— Так как же, госпожа княгиня! — малость опешила девица. — Вы ж обычно каждое утро в меня пудреницей кидать изволили, “деревней тупорылой” называли, а сегодня вы добренькая такая!
Вот такие нефиговые пироги! Значит, я все-таки буйная! Блин, не угадаешь ничего с этими аристократами!
— Это все ты! — попыталась я перевести стрелку. — Если я злюсь, чего тогда улыбаешься?
Девица прибалдела окончательно:
— Так вы ж сами мне улыбаться велели! Сказали, что если еще раз увидите мою кислую зареванную рожу, то изобьете сапогом!
Господи, кем я была! Надо было срочно спасать положение, и я милостиво кивнула:
— Можешь считать, что на меня снизошло озарение. Пока живи.
Девица порадовалась и принялась убирать постель. Я молча жевала свой завтрак, размышляя о том, какой же все-таки поганкой была Павла. Не удивлюсь, если меня считают местной мамой Бульдог. Впредь надо быть поосторожней. Но как мне вести себя с графом и потенциальными женихами? Выскочить из-за угла, хлопнуть графа по загривку так, что у него глаза на лоб полезут, и проорать: “Здорово, старый хрен! Еще не сдох, кобель припадочный?!” Ну нет, это как-то не по-аристократски. К тому же, если рассуждать логически, буйная со слугами Павла с господами должна вести себя мирно и пришибленно. Ладно, по первости разведу сюси-пуси, а там посмотрим кто кого…
