— Может быть, нам не стоило убивать Местко? — спросил я Вышату.
Тот смерил меня сердитым взглядом:
— Случись подобное на обычной войне, никто никогда не допустил бы такого убийства. Но мы в земле нелюдей. Весь этот русалочий шабаш был придуман вовсе не для того, чтобы всех нас перебить. Нет! Коушу для чего-то очень был нужен пленник, а мы лишили его этого удовольствия! Можно только догадываться, как нечисть могла его использовать, ведь додумались же они вспомнить о сгинувшем здесь более двух десятков лет назад Татимире! Разумеется, мне жаль Местко, но мы не можем из-за одного рисковать всем! У нас есть цель, каждый должен быть готов пасть за нее.
— Возможно, наш поход стал для Коуша полной неожиданностью, и он просто не знает, кто мы и что нам надо в его земле? — высказал я свои соображения. — Отсюда и желание иметь пленника, отсюда и относительно спокойное начало самого похода!
— Возможно, все обстоит именно так. Может быть, Коуш и не знает, куда и зачем мы идем, но то, что он знает хотя бы некоторых из нас, это уж точно. История с именем Татимира не выходит у меня из головы, а в случайности я не верю давно.
— Тогда наберемся терпения! — взял я покрепче поводья в руки. — Если все обстоит именно так, как мы думаем, то ждать осталось недолго. Скоро за нас возьмутся основательно.
— Чем раньше, тем лучше! — мрачно ответствовал мне Вышата, застегивая на подбородке шлемный ремень. — Для того мы сюда и приехали!
— Жалко Рогдая! — сказал я Вышате. — На нем просто лица нет. Он так переживает потерю своего друга!
Воевода от неожиданности даже приподнял бровь.
— Рогдай никогда не был другом Местко, наоборот, они всегда не слишком ладили друг с другом! С чего это ему горевать-то?
Тут уж настало время удивляться мне. Что-то во всем происшедшем было для меня непонятно. Что искал Рогдай на песке? Почему соврал мне насчет Местко? Я глянул на едущего впереди Рогдая. Даже со спины было заметно, какое плохое у него настроение. А может, что-то недоговаривает воевода? Ладно, разберемся.
Некоторое время мы ехали молча, а затем я вспомнил еще одну деталь минувшего утра, и все остальное сразу же ушло куда-то, словно этого и не было! Я вспомнил ворона, от этого воспоминания у меня мгновенно пошли мурашки по коже. Когда готовили погребальный костер, я внезапно увидел его. Это был неправдоподобно огромный иссиня-черный ворон, сидевший на придорожной ветке. Склонив набок голову, он внимательно смотрел на меня своим немигающим глазом. Честно говоря, в первое мгновение я даже обрадовался птице. Но вдруг ворон показался мне каким-го ненастоящим. Почему — не могу сказать точно. Может, потому, что он был слишком большим, а может, потому, что он с каким-то осмысленным упорством рассматривал не кого-нибудь, а именно меня. В какой-то миг наши глаза встретились, и я прочел в его взгляде неприкрытую и вполне осмысленную ненависть. Сразу же вспомнилось, что птиц в здешних лесах не бывает, и рука моя медленно потянулась к висящему за спиной луку. Однако ворон, не дожидаясь дальнейшего развития событий, тяжело взмахнул крыльями и, поднявшись в воздух, скрылся из вида. Как оказалось, никто кроме меня ворона не видел, так как все были заняты подготовкой погребения Местко. Теперь же, вспомнив о необычном визитере, я рассказал в двух словах об увиденном Вышате.
— Эта птичка наблюдала за тобой неспроста! — заключил воевода, внимательно меня выслушав. — Надо было все же достать ее стрелой, рядом же сидела!
— Думаю, наша встреча с этим вороном явно не последняя, и шанс потрепать его оперенье у нас еще будет! — ответил я ему.
В это время ехавший впереди всех Рогдай, достигнув очередного поворота дороги, внезапно остановился и поднял вверх правую руку — сигнал внимания и опасности. Обнажив мечи и приготовив луки, мы быстро выстроились плечом к плечу и поскакали к нему.
Глава пятая
БИТВА ЗА ДОРОГУ
Их было дюжины три, если не больше. Точно сосчитать время не позволяло. Вид их сразу же показался мне не столько страшен, сколько отвратителен. Внешне эти образины напоминали нечто среднее между огромными хряками и африканскими гориллами, если такое сочетание вообще можно себе представить. Ростом далеко за два метра, со свиными рылами и толстенными волосатыми телами, они сжимали в своих когтистых лапах здоровенные, утыканные шипами дубинки и угрожающе рычали, перегородив всю дорогу. Обойти их просто невозможно. Из полуоткрытых клыкастых пастей то и дело падала на землю пузырящаяся желтая пена. Могу поклясться, что больших уродов в своей жизни я не видел даже в фильмах ужасов.
Заметив нас, хрякогориллы издали торжествующий вопль и дружно двинулись вперед. К моему удивлению, передвигались эти существа весьма резво. Мои спутники с ходу выпустили в них целую тучу стрел. Мастерство есть мастерство, промахов почти не было. Но никакого толка от обстрела тоже не было. Шкура хряков была столь толста, что стрелы отскакивали от нее, как от каменной стенки. Лишь одна из стрел попала в глаз бежавшему впереди всех уродцу. Издав злобный рык, он с силой выдернул стрелу и с еще большей прытью бросился на нас. Да, противник весьма серьезный, но и мы тоже не лыком шиты.
Все решали мгновения. Нам надо было успеть разогнать коней, чтобы сойтись с врагом на всем скаку, имея какое-то превосходство в скорости и маневре. Раскручивая над головой свой огромный меч, Вышата первым бросился в атаку. Мы последовали за ним. Бой сразу же сделался рукопашным и разбился на ряд мелких схваток.
Это был мой первый конный бой, и я, разумеется, волновался, тем более что чувствовал, как все остальные стараются держать меня постоянно в поле зрения и готовы в любой момент прийти на помощь. Ведь я был Посланником, если бы со мной что-нибудь случилось, все наше предприятие сразу же теряло весь смысл. К моему удивлению, хряки тоже выделили меня из общей массы своих врагов и, как могли, пробивались именно ко мне. Так возник эпицентр баталии — вокруг моей особы.
Первым из наших успеха добился здоровяк Вакула. Он на всем скаку так рубанул мечом зазевавшегося на какие-то доли секунды хряка, что буквально распластал его надвое. На меня тем временем кинулось сразу несколько образин, сумевших каким-то образом пробиться ко мне через все преграды. В последний момент подскочившие Сигбор и Храбр связали их боем. Но один, изловчившись, все же выскочил на меня.
От одного удара его дубины я увернулся. Она просвистела рядом со мной, но не задела ни меня, ни коня. Теперь был мой черед. Я попытался дотянуться до “своего” хряка мечом, но не достал и тут же получил сильнейший удар. Щит, который я все же успел подставить под летящую дубину, разлетелся в мелкие куски, а сам я едва удержался на коне. Промахиваться было уже нельзя, ибо еще одного удара я бы просто не выдержал. Не ожидая, пока дубина хряка опишет новый полукруг и снова обрушится на меня, я что было силы вогнал свой меч прямо в морду чудовища. Удар оказался смертельным, но, даже дергаясь в конвульсиях, хряк из последних сил пытался дотянуться до меня цепенеющими лапами. Итак, пока один — ноль в мою пользу! Вырвав глубоко вошедший в голову врага меч, я развернул коня навстречу еще одному приближающемуся противнику. Это был особо “элитный” экземпляр, скорее всего предводитель всей их шайки. С радостным хрюканьем вождь свинорылых бросился на меня. Дубина его была окровавлена. Драться, судя по всему, он умел.
