– Фу, показалось! – успокоился он, стоило мне убрать маску. – Что-то с освещением… О, кстати, вот и шеф!
– Где? – Я попробовал повернуть голову за спину, где предположительно должна была находиться дверь в палату, но не смог – так сильно шея не выворачивалась.
– Идет… Только что от лифта отошел… Кстати, не один!
Близость Элли я ощутил задолго до того, как она зашла в мою палату, и тут же начал сканировать ее сознание. И тут же успокоился: она была немножечко взволнована, слегка растеряна, но при этом испытывала сильное облегчение и надежду… Поняв, что ничего дурного с ней не произошло, я немного расслабился и приготовился к встрече.
– Ну здравствуйте, господин Рейг Олисс, друг и защитник госпожи Беолли! – хохотнул ввалившийся в палату здоровяк. – С вашей подругой и подопечной, как видите, все в порядке, так что, думаю, если я отключу блокировку кровати, вы на меня не броситесь?
– Не брошусь… – кинув взгляд на возникшую рядом с кроватью Элли, буркнул я и попробовал подключиться к ней напрямую. Сопротивляться девушка не стала, а привычно кинула соединение. Заняться сканированием ее комма я смог далеко не сразу – задохнулся от обуревающих ее чувств! Боже, как она меня любила! Слегка приглушив эмо-блок, я кое-как справился со своими ощущениями и, решив, что наши личные проблемы можно оставить на потом, принялся за дело. Блок КТН-312-ЛЗЕ в ее новом «Лаэртиде» отвечал всем нормам комитета по сертификации, а значит, защищал ее от зомбирования. Да и в остальном комм функционировал нормально, хотя и отличался от привычного «Эль-Бео». Кстати, в лучшую сторону. Быстродействием, объемом памяти и еще несколькими второстепенными параметрами.
– Ну что, убедились, что вреда мы вам не причинили? – усмехнулся этот самый шеф, поймав мой успокоенный взгляд.
– Да… – Я не стал отрицать очевидное.
– Вот и отлично. Макс, ты свободен! – не поворачиваясь к подчиненному, командным голосом рявкнул он и, дождавшись, пока закроется дверь за пулей вылетевшим в коридор юношей, продолжил: – Думаю, что последнее, что вы помните – это момент аварии… Можете не отвечать – так оно и есть. Все, что касается официальной версии происшествия, вы сможете просмотреть на новостных сайтах Сети часа через два-три, когда покинете это гостеприимное здание. Не вдаваясь в подробности, сообщу, что в настоящее время вы оба мертвы. Предвосхищая ваши вопросы, госпожа Беолли, скажу, что в условиях разразившегося биржевого кризиса наши специалисты за бесценок скупили акции вашей корпорации, так что в материальном плане вы ничего не потеряете. И хотя ваши счета пока заморожены, после того как все закончится, вы сможете вернуться к нормальной жизни. До этого момента вы можете пользоваться теми средствами, которые перевел на анонимные счета ваш друг и телохранитель, и ни в чем себе не отказывать. Единственное условие – не покидать этой планеты, так как вероятность вашей идентификации СГО за пределами системы составляет около девяноста пяти процентов. То есть слишком много… По нашим расчетам, операция по аресту лиц, причастных к серии преступлений, объединенных в дело под названием «Зомби», должна завершиться в течение недели. От силы – десяти дней. Так что ваш отпуск будет не таким уж и длинным… Что еще? А, да. Вся информация, которая содержалась на ваших коммах, была скопирована и будет использована в процессе ведения расследования. За ее конфиденциальность можете не беспокоиться – ни один бит ее не появится в Сети и не будет использован против вас или ваших близких…
– Зачем нам поменяли коммы? – перебил собеседника я.
– После копирования ваши перестали нормально функционировать. Увы, иначе бы у нас не получилось.
– «У нас» – это у кого?
– У одной из немногих служб Лиги, зомбировать сотрудников которой до сих пор не удалось. Думаю, этой информации вам должно быть достаточно.
– Вы докопались до тех лиц, кто стоит во главе угла? – поняв, что большего не добьюсь, поинтересовался я.
– Да. Вы же чувствуете! – усмехнулся собеседник. – То, что вы – инкуб, нам тоже известно. И эта информация тоже останется конфиденциальной.
– Мы проходим по базам ПЗС?
– Нет. Они контролируются нашими оппонентами и большинством силовых структур, офицеры которых имеют к ней доступ. Можете быть спокойны.
– А на этой планетке царит анархия? – Мне стало смешно. – Что за система такая?
– Про Парадизо слышали? – расплылся в улыбке здоровяк. – Это она.
– Папа два раза там… то есть тут отдыхал! – подала голос Элли. – Рай для богатых… Он говорил, что тут есть все, но стоит безумных денег.
– Именно так… И все эти нувориши заинтересованы в высшей степени конфиденциальности. Так что большинство систем идентификации и контроля не работают или работают, скажем так, в фоновом режиме. А служба безопасности планеты – это ширма, за которой скрывается одно из наших подразделений.
– Вы так спокойно об этом говорите… Мы что, обречены? – спросила девушка.
– Нет. Просто у нас есть все основания считать, что эта информация никогда не выйдет за пределы этой палаты. А господину Рейгу я планирую предложить поработать на нас… Но не сейчас, а эдак через недели две-три… Еще вопросы есть?
Вопросы, естественно, были.
Отель с избитым названием «Корона» был роскошен настолько, что я порой терялся, пытаясь понять предпосылки, заставившие его хозяев, скажем, размещать в одних апартаментах два спортивно-косметических центра. Или восемь гостевых покоев. Или три бассейна. На мой взгляд, гости спокойно могли снять себе отдельные номера. Интерьеры комнат менялись чуть ли не два раза в день – мощные генераторы голограмм и адский труд обслуживающего персонала творили такое, что Элли периодически отказывалась заходить в спальню, считая, что попала не туда: стены, сдвинувшиеся за время нашего отсутствия вверх или вниз, меняли цвет и фактуру, мебель – форму и окраску, а потолок расцветал буйными картинами в тон к новому интерьеру. Единственным уголком, где можно было отдохнуть от этой фантасмагории, была маленькая детская, где имелся пульт управления эффектами, с которого я смог отключить функцию трансформации. Вторую и последующие ночи мы спали именно там.
Первые сутки я пытался разобраться в тех изменениях, которые произошли во мне во время процедуры по продлению жизни. В принципе таковых было немного – я просто в одночасье словно прозрел, поняв, что в мире есть другие люди, а не только моя хозяйка. В принципе это было довольно интересно – смотреть на других женщин, оценивать их стать, характер, соответствие внешности внутреннему миру. Только вот после каждого такого исследования становилось немножечко страшно: практически все местные красавицы оказывались похожи на гнилое яблоко. Яркая кожура и гнилая сердцевина. Способность к эмпатии здорово действовала на нервы – чувствовать, как, мило улыбаясь, женщина одновременно презирает тебя в душе, было невыносимо. Раньше мне и в голову бы не пришло вдуматься, как ко мне относится кто-то, кроме Элли, а сейчас, получив свободу, я не понял, что с ней делать.
