— Матвеич! Бросай всё, ещё успеешь! — кричал ему с последней шлюпки мичман Сашка Башуцкий.
— Поздно! Уже поздно! — отмахнулся тот. — Уходите скорее сами!
Штабс-капитан Скоробогатов пал на штыках у уреза воды. Уже умирая, он сумел вырвать из раны окровавленный штык и крикнул, ободряя своих ветеранов:
— Не жалей, робяты, мы своё пожили! Пусть теперича другие поживут!
Десант обернулся неудачей. Несмотря на то что французы тоже понесли большие потери, принудить к сдаче местную крепость так и не удалось. Белли пришлось оставить мысль о захвате крепости. В течение ещё нескольких дней наши всё же обстреливали её, а «Азард» с «Экспедиционом» успешно выдержали бой с семью французскими судами, пытавшимися было прорваться к острову. К этому времени на кораблях стала заканчиваться вода, и Белли пришлось отойти от Хвара.
Настроение у него было мрачным. Однако и захват Курцало был уже большим успехом, ибо он наглухо перекрывал все французские морские сообщения. Для прикрытия острова осталась «Азия» и «Азард». Теперь надо было ждать помощи и отбивать остров снова.
Тем временем Сенявин, держа флаг на «Селафаиле», по пути из Триеста в Катторо повернул на захваченное Курцало. Командующий хотел сам взглянуть на приграничный остров и усилить на всякий случай его гарнизон. В струе «Селафаилу» держались «Святой Пётр» и фрегат «Автроил».
— Ваше превосходительство! На горизонте Курцало! — доложился ему генеральс-адъютант.
— Добро! — Сенявин поднялся на шканцы.
Адъютант подал ему зрительную трубу. Вице-адмирал приложил её к глазу и долго вглядывался вдаль.
— Что-то ничего не пойму! — опустил он трубу. — Над крепостью нет Андреевского флага! Может, я что-то не разглядел.
За трубы взялись и другие офицеры, но и они ничего не увидели.
— Странно, очень странно! — хмурился командующий. — Курс на крепость! Скоро всё выясним!
Когда же до крепости оставалось не более двух кабельтовых, на кронверке внезапно развернулся на ветру трёхцветный французский флаг и над головой просвистали пущенные ядра.
Подошли корабли Белли. Выслушав его доклад, Сенявин покачал головой.
— Флот у нас есть, а вот сухопутных сил кот наплакал! Давай, Григорий Григорьевич, бери остров снова!
Пока Белли маневрировал около Курцало, вице-адмирал захватил все стоявшие под берегом неприятельские транспорты. Затем Белли начал бомбардировку и высадил новый десант. Однако поутру крепость оказалась пуста. Французы, поняв, что развязка близка, бросив всё, ночью бежали на рыбачьих лодках на рагузский берег.
Сбив замок, из подвала вызволили Воейкова с солдатами. Подпоручик плакал навзрыд:
— Первый бой — и такой афронт! Что мне теперь делать? Как смыть позор?
Белли, похлопав по плечу, успокоил мальчишку.
— За битого двух небитых дают! Главные бои у вас, юноша, ещё впереди, а потому готовьтесь к ним! Теперь вы опытный воин!
Губернатором острова Сенявин утвердил старого графа Гризогона, бывшего таковым ещё при австрийцах.
— Когда и куда высылать подати? — деловито осведомился первым делом опытный граф.
— Никаких податей! — отмахнулся Сенявин. — Все доходы оставляйте в свою пользу!
— Неужели такое бывает? — поразился старик.
— Бывает! Бывает! — усмехнулся вице-адмирал. — У нас в России всё бывает!
Вскоре Белли снова отличается при блокаде Новой Рагузы и Пароса, захватывает два крупных французских транспорта с припасами. Поэтому не случайно, что именно Белли, как одному из наиболее отличившихся офицеров эскадры было поручено принять под команду трофейный корабль «Селафаил» (бывший «Сед-аль-Бахр»), захваченный в Афонском сражении.
В 1807 году за свои восемнадцать морских кампаний Белли получает Георгиевский крест, а год спустя его отзывают в Россию. Император Александр I, резко поменяв политический курс, заключил союз с наполеоновской Францией. Моряки же, воевавшие несколько лет кряду с новыми союзниками, были ему нынче как бельмо в глазу, потому и убирали их подальше. Сначала избавились от Сенявина, а затем и от его боевых капитанов. Новый морской министр Чичагов одним росчерком пера вернул французам все ранее завоёванные русскими моряками трофеи: знамёна, пушки, корабельные флаги, вымпела. С Белли же у французов были особые, старые счёты… Историк отечественного флота Ф.Ф. Веселаго пишет о расправе с героем Неаполя: «…Французам не нравилось, что один из командиров кораблей русской эскадры был англичанин Белли, причём и сам Сенявин не избегнул обвинения в близких и частых сношениях с англичанами».
Так начались для капитана годы забвения и бездействия. Первое время он жил в Петербурге, затем перебрался в Москву, а после и в Саратов.
Вынужденную отставку прервало лишь нашествие 1812 года. Тогда-то и вспомнили об опальном Белли. Черноморскому флоту были необходимы опытные моряки. Не исключались боевые действия с французским флотом. И вновь под началом капитана его «Азия». Снова боевая учёба, походы и шторма. Когда же над истерзанной Европой улеглись военные вихри, Белли был переведён командиром 59-го флотского экипажа. В марте 1816 года он получает контр-адмиральский чин, а в следующем году принимает команду над 3-й бригадой линейных кораблей.
До самого последнего дня своей жизни старый моряк выводил в море корабли. Год 1826-й был для него последним…
…В 1913 году на Путиловской верфи был заложен эскадренный миноносец «Капитан 2-го ранга Белли», а в 1918 году в командование этим кораблём вступил «военмор», впоследствии контр-адмирал и профессор Военно-Морской академии Владимир Александрович Белли — прямой потомок славного капитана!
В середине 1920-х годов сверхреволюционное морское начальство переименовало «Капитана Белли» в «Карла Либкнехта», который уж точно принёс славы нашему флоту больше, чем Белли!
Адмирал флота Н.Д. Сергеев одну из наших с ним встреч рассказал мне историю, согласно которой профессор В.А. Белли до самой своей смерти в 1981 году бережно хранил телеграмму, датированную 30 апреля 1945 года. Текст её был такой: «Вчера в 9.15 на Кильдинском плёсе „Либкнехт“ утопил немецкую лодку. Поздравляю! Ваш доблестный предок снова послужил Отечеству. Нарком ВМФ Кузнецов».
Удивительны судьбы корабельные! Удивительны судьбы людские…
«ДВА ХРАБРЫХ ВОИНА, ДВА БЫСТРЫЕ ОРЛА…»
Хвостов! Давыдов! Будьте
Ввек славными и вы!
Г. Державин
Давняя история жизни и дружбы двух героев моего рассказа сегодня почти забыта. А зря! Ведь по обилию невероятных приключений, увлекательнейших путешествий, жестоких сражений она вполне могла бы стать сюжетом десятков романов и кинолент.
Говорят, что император Александр Первый, слыша их фамилии, сразу же раздражённо спрашивал:
