Матросы дружно кричали «ура!». Перед обедом Скаловский велел выдать всем двойную порцию вина.
— Видать, для сугреву! — говорили меж собой матросы, к чарочке прикладываясь. — Чтоб веселее было!
Холодный пронизывающий ветер рвал с голов шляпы, завёртывал полы кафтанов.
Сам Скаловский тем временем ещё раз обошёл судно. Осмотрел придирчиво орудия, проверил исправность последнего нововведения — пушечных замков, попробовал, ладно ли крючки спусковые к шнурам замковым прицеплены, нет ли какой слабины. Замки пушечные — придумка отменная. Она не только облегчает сам выстрел, но и увеличивает скорострельность. И хотя все пушки всего лишь четырехфунтовые, про которые шутят, что уже не мушкет, но ещё не пушка, всё же при умелом обращении и они кое-что значат.
Закончив с пушками, Скаловский спустился в трюм, оглядел борта — крепки ли ещё? Вызвал к себе тимермана, велел ему подкрепить кое-где обшивку на всякий случай подпорами. Мера нелишняя. «Александр» — судно старое, ещё при штурме французской крепости Корфу захватил его капитан Белли. С тех пор вот уже семь лет под Андреевским флагом, а сколько ещё до того времени по морям ходил, кто знает?
Вернулся Скаловский на шканцы, оглядел ещё раз свой бриг внимательно и осмотром тем доволен остался.
Уже затемно к «Александру» подвалила рыбачья фелука. Забравшийся на борт бородатый рыбак с тревогой сообщил Скаловскому, что сегодня поутру, покидая Спалато, обратил внимание на суету на французских судах.
— Спасибо тебе, приятель! — поблагодарил его лейтенант. — Дай Бог тебе попутного ветра и доброго улова!
Тотчас с брига был спущен на воду шестивёсельный баркас с фальконетом под началом гардемарина Ушакова. Гребцы налегли на вёсла, и баркас направился в сторону Спалато. Задача Ушакова — известить о приближении неприятеля.
А французы уже заканчивали последние приготовления к выходу. Для операции Мармон определил три канонерские лодки (каждая по две 18-фунтовых пушки), да тартану «Наполеон» с двумя 18-фунтовыми орудиями в носу и шестью 12-фунтовыми — по бортам. Сил для захвата старенького брига было определено более чем достаточно. Командира отряда Мармон инструктировал лично:
— Следом за вами выходят транспорта с десантом. Захват брига — сигнал к операции по захвату Брацо и Сольте. Управляйтесь побыстрее. Вечером я приглашён на сенатский бал и надеюсь, что к его окончанию увижу вашего пленника уже в гавани! Вы же берите с собой батальон марсельцев для абордажа.
— Слушаюсь, сир! — лихо отсалютовал шпагой офицер. — Прошу лишь предупредить дам, чтобы не слишком пугались пушечной канонады. Пусть она будет им сегодня самой приятной из всех музык!
Вскоре французский отряд, неся все возможные паруса, уже спешил к лежавшему в дрейфе русскому бригу.
— На всю прогулку я отвожу не более полутора часов! — объявил в рупор своим капитанам командир отряда. — Мы должны ещё успеть развезти своих дам по домам!
Капитаны не возражали.
ПОЕДИНОК
В одиннадцатом часу с дозорного баркаса были усмотрены неприятельские суда, быстро спускавшиеся строем фронта. Немедленно известив Скаловского об увиденном выстрелом из фальконета, гардемарин Ушаков повернул баркас обратно под защиту бриговских пушек. Тем временем «Александр» уже вступил под паруса, и подошедший баркас поднимали уже на ходу. Скаловский ждать врага не желал, а сам поспешил ему навстречу!
— Иван Семёнович! По числу пушек и калибрам мармонцы превосходят нас пятикратно! — опустил зрительную трубу мичман Мельников.
— Это даже неплохо! — отозвался Скаловский. — Чем сильнее неприятель, тем почётней победа! Наш козырь — пистолетная дистанция и манёвр!
Командир брига поднял голову вверх. Эка напасть! Будто нарочно упал ветер! А ведь французы имеют вёсла. Это ещё больше осложняло ситуацию.
Французские суда приближались, стремясь охватить бриг со всех сторон. Чтобы ускорить манёвр, яростно гребли, надеясь свалиться на абордаж. Скаловский же, в свою очередь, как мог, избегал рукопашной схватки, в то же время стремясь держать противника на минимальной дистанции, где его мелкие пушки могли конкурировать с крупнокалиберными орудиями французов. Дело это было весьма непростое, но иначе было нельзя.
Первыми открыли пальбу французы. Ядра с посвистом легли позади брига.
— Перелёт! — хладнокровно констатировали на «Александре».
Наши сближались с французами молча, как это было всегда принято в русском флоте. И только тогда, когда «Александр» сошёлся с неприятельскими судами вплотную, Скаловский велел разом разрядить все орудия. Первый залп оказался на редкость точным. Ядра прошили канлодку насквозь. Треск дерева… крики раненых… ругань уцелевших… Проба сил состоялась.
В течение первого часа боя «Александр» успешно отбивал все атаки правым бортом. Французы же со своей стороны всё время стремились обойти бриг сразу с двух бортов. Наши пока уворачивались, но предательски быстро стихал ветер. В конце концов сразу двум канонеркам удалось зайти в корму русскому бригу. Противник «с великою жестокостью производил со всех лодок пушечную и ружейную пальбу». Продольные залпы тяжёлых французских пушек в несколько минут вдребезги разнесли корму брига. Положение складывалось самое критическое. И всё же Иван Скаловский нашёл выход!
По приказанию командира мичман Мельников сумел под огнём спустить на воду судовой баркас. Став на шпринг и подцепив «Александр» на буксир, он сумел развернуть бриг бортом к неприятелю. Положение было восстановлено.
Вот французы предпринимают очередную атаку. Угадав и в этот раз направление их удара, Скаловский даёт команду на баркас. Мельников машет в ответ шляпой (мол, понял) и сразу же разворачивает бриг в нужном направлении. Залп! Французы отходят, сбивая пламя с парусов. В это время следует новая команда — и «Александр» уже развёрнут другим бортом ко второй паре канонерок. Так, вертясь волчком, Скаловский успешно отбивался ещё в течение двух долгих часов. Над морем была уже ночь, но ярко светила луна, и противоборствующие стороны не думали прекращать выяснение своих отношений. Сражаясь сам, Скаловский одновременно пресекал все попытки французов добраться до надоевшего им баркаса.
История оставила нам многочисленные примеры мужества команды «Александра» в том достопамятном бою. Отважно сражался канонир Афанасьев. Тяжело раненный в ногу, он, тем не менее, вернулся к своему орудию и продолжал оставаться подле него на всём протяжении боя. Не покинул своего поста, будучи раненым, матрос Устин Фёдоров и многие иные. Храбро стрелял по противнику из мушкета судовой лекарь Ганителев, а когда на борту появились раненые, он «с таковым же усердием, рачением и неустрашимостью имел попечение» и о них. Примерную храбрость показал подштурман Корольков, который в течение всего сражения командовал двумя орудиями, «действуя оными с успехом и отличием».
Особенно запомнилось участникам боя бесстрашие и мужество судового юнги. Имя его осталось неизвестным потомкам, а жаль! Невзирая на смертельную опасность, мальчишка от первой до последней минуты боя заряжал пушку, повиснув за бортом на виду неприятеля… Но подобные примеры храбрости на «Александре» не удивляли никого, ибо героями были все! Пример в том подавал сам командир. В парадном мундире, надушённый и при орденах, он распоряжался спокойно и чётко, словно на учениях. Ни одного бранного слова, ни одного окрика не услышали от него в тот день матросы. Казалось, что он находится не под ядрами, а на каком-то рауте.
