Есть ещё некая информация, что С-6 испанцы впоследствии в обстановке секретности подняли со дна океана, но после этого сразу же сдали на слом. Здесь тоже всё выглядит странно. Во-первых, Египко официально доложил, что затопил свою подводную лодку в открытом океане на большой глубине, а глубины в указанном районе от 300 до 800 метров. Техники для поднятия затонувших кораблей с таких глубин тогда у Испании быть не могло. И сейчас подъём кораблей с глубин в несколько сот метров представляет собой весьма непростую задачу. Напомним, что АПРК «Курск» поднимали всего с глубины 108 метров, и то на это ушли полтора года подготовки, миллионы долларов и новейшая техника. Что уж говорить об Испании, обессиленной трёхлетней гражданской войной! Никакой субмарины испанцы в указанном месте, скорее всего, так и не нашли. Но сам факт того, что испанцы почему-то упорно искали С-6, говорит сам за себя. Искали они, разумеется, не просто так, а потому, что точно знали — «шестёрка» исчезла, имея на борту большую часть золотого запаса страны. Но ничего так и не нашли.
Судьбами испанских субмарин в своё время занимались известные отечественные историки П. Боженко и К. Стрельбицкий, но и они отмечали, что в данном вопросе куда больше вопросов, чем ответов…
Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова:
«Подводные лодки типа «С»… не оказали существенного влияния на ход войны, хотя возможности для этого были. Действовали лодки главным образом на Севере. Сначала там базировались две лодки — С-5 и С-2. С-5 под командованием Р. Вердиа атаковала линкор, после чего лодка встала на ремонт, а её командир погиб. Вскоре после этого на Север было направлено пополнение из двух лодок, С-4 и С-6. В момент прихода на Север эскадры в Бильбао была только лодка С-2, которая готовилась к операциям. Как правило, подводные лодки действовали самоотверженно, но почти все их героические усилия пропали даром».
Думается, что здесь будущий нарком ВМФ многого недоговорил. Судя по всему, именно героические усилия подводных лодок типа «С» не пропали даром, по крайней мере для СССР.
Особенностью обоих типов испанских субмарин был огромный радиус боевых действий. Если относительно небольшие (в 600 тонн) лодки типа «В» могли совершать переходы в восемь тысяч миль со скоростью 10 узлов, то более крупные океанские подводные лодки типа «С» могли уже совершать трансатлантические переходы в 12 тысяч миль. Для субмарин 30-х годов это очень и очень много. Отметим, что тогда ни в одном другом государстве мира не было подводных лодок с такой дальностью плавания. Но для чего испанцам нужны были такие лодки?
Уроки неудачной войны на исходе XIX века с США за Кубу и Филиппины не прошли для испанских адмиралов даром. И хотя к 30-м годам XX века заморских колоний у Испании почти не осталось, старые имперские амбиции заставляли создавать флот, который мог бы действовать в весьма отдалённых от метрополии районах океана.
Помимо этого, отметим ещё одну особенность испанских субмарин. Проекты подводных лодок типа «В» и подводных лодок типа «С» разрабатывались немецкими конструкторами. Дело в том, что после поражения в Первой мировой войне Германии было запрещено иметь собственные подводные силы. И это при том, что к концу войны германские субмарины считались самыми совершенными в мире. Разумеется, конструкторы лучших в мире лодок не остались без работы. Чтобы обойти условия Версальского мира, немецкие конструкторы были перевезены в Испанию, где они открыли частное конструкторское бюро. Именно это КБ и проектировало в 20-х годах лодки типа «В» и «С», которые считались на момент спуска одними из лучших в мире да и к 40-м годам не утратили своих достоинств. При этом и по внешнему виду, и по внутренней компоновке испанские субмарины являлись прямыми продолжателями немецких подводных лодок Первой мировой и предшественницами немецких субмарин Второй мировой.
Разумеется, оставить подводную лодку типа «С» для выполнения секретных миссий в обстановке надвигающейся новой мировой войны было крайне соблазнительно. Во-первых, официально эта лодка давным-давно была затоплена в Атлантическом океане и её как бы вообще не существовало. Во-вторых, лодки типа «С» имели огромный радиус действий, и поэтому субмарина Египко, как никакая другая, могла быть использована для дальних разведывательно-диверсионных походов. В-третьих, никто никогда не смог бы доказать, что официально не существующая испанская субмарина принадлежит СССР, так как никакой советской маркировки ни на одном из механизмов не было. Вспомним, как описывал механизмы С-2 Египко:
«Сама лодка по конструкции была «интернациональной». Главное оружие корабля, итальянские торпеды, давно не проверялось, перископы были английскими, двигатели и гирокомпас — немецкими».
Для разведывательной субмарины это было как раз то, что надо! Попробуй-ка определи, кому принадлежит данная подводная лодка, когда на ней есть механизмы со всей Европы, но нет даже заклепки из СССР!
Для сохранения секретности при дальнейшей эксплуатации испанской субмарины в обязательном порядке должно было соблюдаться важнейшее условие — лодка должна была быть подчинена не военно-морскому флоту, а одной из спецслужб государства. Комплектоваться, снабжаться и базироваться она должна была обязательно отдельно ото всех. Наименьшей проблемой из существовавших была комплектация личного состава. В период массовых репрессий исключить из состава ВМФ нескольких опытных моряков-подводников, официально объявив им по «10 лет без права переписки», особого труда не составляло. Что касается организации снабжения и базирования подводной лодки, это было достаточно сложно. Однако игра стоила свеч.
Где в точности базировалась самая секретная субмарина (или секретные субмарины) Страны Советов, неизвестно. Возможно, на Балтике, хотя при скученности кораблей в период 1942–1944 годов сохранить существование лодки в тайне было крайне сложно. Возможно, на Севере, в одной из бухт Кольского полуострова. Вспомним, что ещё в 1940 году в Западной Лице, в бухте Большая Лопатка, существовала немецкая база «Норд». Там имелись и соответствующая береговая инфраструктура и причалы, специально приспособленные для базирования подводных лодок. Любопытно, что официально корабли Северного флота в годы войны там не базировались. И хотя бои с немцами шли недалеко от Северной Лицы, бухты всё время находились в наших руках.
Итак, появление субмарины Египко с грузом золота в Кронштадте имеет под собой высокую степень достоверности. Но был ли Египко тем единственным, кто, рискуя жизнью, вывозил под водой в СССР испанское золото?
Таинственный подводник Бурмистров
Познакомимся поближе ещё с одним из командиров подводных лодок, получивших за Испанию звание Героя Советского Союза, И.А. Бурмистровым. Начнём с того, что сама посылка его в Испанию уже не была случайностью. Основания для того, чтобы послать именно Бурмистрова, были у руководителей СССР весьма основательные. Дело в том, что в 1936 году, командуя подводной лодкой А-2, Бурмистров установил рекорд автономности для лодок этого проекта, превысив нормы автономного пребывания вдвое! Это значило, что он умеет выжимать из своей подводной лодки всё возможное, а при необходимости совершать длительный океанский переход на грани невозможного. Именно по этому принципу отбирался в Испанию знаменитый рекордсмен автономных плаваний Египко. По этому же принципу отобрали и Бурмистрова. Итак, оба отобранных командира лодок были известны именно как асы автономного плавания, способные значительно превысить все нормы пребывания в море. Но почему в критерий отбора командиров лодок был положен именно этот факт их подводной службы? Мало ли было в советском ВМФ других грамотных командиров, мастеров торпедных атак. Но мастера торпедных атак руководителей советского государства в данном случае не заинтересовали, а заинтересовали те, кто умел вдвое превышать нормы нахождения подводных лодок в море. Согласитесь, критерий отбора несколько странный для отправляющихся на театр боевых действий, где расстояния между базами исчисляются несколькими сотнями миль и никаких дальних переходов вроде бы не планируется.
