Корабли каждой эскадры должны соблюдать строго установленный строй, за выход из которого командир первый раз подвергался штрафу в 200 ливров, а затем — смертной казни. Нарушение строя разрешалось не иначе, как лишь по особому для всего флота или эскадры сигналу об общем абордаже.
Погоня за неприятелем и отделение для этой цели от эскадры должно было производиться не иначе как по сигналу адмирала. В погоню назначались корабли близкой к неприятелю дивизии. Число же отделяемых для погони кораблей определялось с таким расчетом, чтобы число преследующих кораблей было всегда на один корабль более числа преследуемых. В случае разделения эскадр и судов было установлено: всякий раз перед выходом в море назначать место рандеву.
При эскадре было назначено несколько отдельных фрегатов и галиотов исключительно для спасения утопающих.
Для разведочной службы флота было установлено, что каждая эскадра отделяет по три фрегата и по три галиота.
Подвоз продовольствия и боевого снаряжения к флоту был организован с помощью особых галиотов, одна часть которых должна была следовать с флотом, а другая часть высылалась из портов в заранее условленное в море рандеву.
По отношению к внутренней организации флота Рюйтером было также сделано много нововведений. Впервые на суда были взяты солдаты, численность которых на флоте была доведена до 3200 человек Было приказано иметь наготове свинец, с помощью которого надлежало топить официальные и секретные документы в случае захвата корабля неприятелем. В санитарном отношении на эскадре было значительно увеличено число докторов, которых прежде почти не имелось. Кроме этого, для поддержания здоровья команды Рюйтером было приказано обратить особое внимание командиров на улучшение пищи нижних чинов.
Для подъема духа соревнования в личном составе было объявлено, что за потопление брандера установлена награда в 3000 ливров. Затем было обращено самое серьезное понимание на внедрение дисциплины, для чего были пересмотрены уставы и усилены степени наказаний за проступки и нерадение. Кроме того, из всего личного состава флота на адмиральские корабли были выбраны лучшие лоцманы, особо хорошо знакомые с английскими берегами. Наконец, адмиралам и командирам для руководства были изданы подробные инструкции, разъясняющие им различные построения эскадр на походе и способ построения в боевой порядок.
Но Рюйтер не ограничился всеми этими письменными распоряжениями, а ввел систематические эскадренные учения, для производства которых пользовался всяким удобным случаем. Учения эти заключались в том, что флот, разделясь на две части, упражнялся в двухсторонних маневрах, благодаря которым выяснилось, насколько начальники усвоили различные инструкции главнокомандующего. Кроме этого, эскадры упражнялись схватываться на абордаж, выигрывать друг у друга ветер, а также в сигналопроизводстве. Во время упражнений выяснилась неспособность некоторых командиров, которые и были сменены».
Может показаться невероятным, но всю эту, поистине титаническую работу Рюйтер проделал всего за одну неделю!
Утром 16 августа 1665 года Рюйтер уже принимал в Текселе присягу об официальном вступлении в новую должность. В полдень того же дня лейтенант-адмирал скромно обвенчался в местной церкви со вдовой своего давнего друга, недавно погибшего капитана Жака Паулусца — Анной ван Гельдер. И здесь «простак» Рюйтер оказался верен старинной морской традиции: когда товарищ погибшего моряка обязательно забирает к себе в дом его вдову и детей. Анна ван Гельдер стала третьей и последней женой Рюйтера.
На другой день лейтенант-адмирал уже вывел свой флот в море навстречу врагу.
Голландский биограф Рюйтера так охарактеризовал его как командующего флотом: «Природа одарила Рюйтера всеми способностями героя… мужество во всех случаях, управляемое благоразумием, приобретенным долгим упражнением и почти беспрестанными занятиями. Он часто повторял, что без опытности и без привычного занятия невозможно быть искусным мореходом, что все учившиеся в школах всему, чему только можно научиться и способные отвечать на все предложенные вопросы в мореплавании, не найдутся при первом путешествии на море. Они не будут уметь решиться в непредвиденных случаях, и принуждены будут прибегать к искусству опытом наученных. Он говорил, что ему непонятно, как можно поручать начальство кораблем такому человеку, который не знаком ни с морем, ни с ветрами и который в битве всегда сам не свой. Отправляясь в экспедицию, он брал офицеров, бывших в море, утверждая, что должно получать государственные выгоды одним только опытным людям. Он говорил и судил только о себе. Опыт его тому научил, познакомив его с разными странами, берегами и обычаями разных земель, с положением портов, с песками, банками, глубинами, с правилами избирать место сражения, выигрывать ветер и удерживать, согласовывать прилично свои сигналы, устраивать флот в ордер баталии, избирать благоприятное время, предвидеть и избегать опасности, наблюдать свои выгоды, и выдумывать воинские хитрости. Наконец, он научился никогда не полагаться на других. При малейшем шорохе, даже ночью, он являлся на палубе и желал сам увериться о происходившем, простирая свое внимание даже на малейшие предметы. Офицеры и матросы имели к нему совершеннейшую доверенность и с ним шли на бой бесстрашно…»
Голландские морские силы на этот раз насчитывали девяносто три корабля и фрегата, на которых имелось почти четыре с половиной тысячи пушек и двадцать тысяч команды. Европа застыла в изумлении, как быстро голландцы смогли оправиться от неудачи и явить вновь столь огромную мощь.
Когда флагман Рюйтера проходил мимо корабля Тромпа, последний приветствовал командующего поднятием шляпы. Это видели и с удовольствием отметили многие. Однако никто не знал, что после этого Тромп спустился к себе в каюту и, раздраженно бросив шляпу в угол, выкрикнул сам себе:
— Напрасно этот трактирщик думает, что я сломлен! Я еще покажу себя, и все узнают, каков я, Корнелий Тромп!
Увы, к большому сожалению, свое обещание лейтенант-адмирал Тромп вскоре выполнит.
Генеральные штаты вменяли в задачу своему флоту прежде всего обеспечить безопасный проход к голландским берегам возвращающегося из восточной Индии торгового каравана, после чего решительно атаковать, разбить, а если будет возможность, то и истребить английский флот.
Первый выход Рюйтера в море удачи ему не принес. Лейтенант-адмирал вывел свой флот, чтобы попытаться перехватить и уничтожить небольшой крейсерский отряд британского капитана Тидемана, якобы бывшего под Бергеном, но, подойдя к Бергену, голландцы англичан там не обнаружили. Пришлось ни с чем возвращаться домой. Впрочем, Рюйтер даром времени не терял, беспрестанно упражняя свой флот в маневрировании. Уже на подходе к своим берегам голландцы попали в сильный шторм, от которого сильно потерпели.
Начало второго похода сулило Рюйтеру удачу. Прежде всего, были получены достоверные сведения, что английский флот усмотрен неподалеку от Гарвича. Его дозорные фрегаты перехватили и пленили две сторожевые английские яхты. Пленные рассказали, что английский флот числом семь десятков кораблей уже несколько дней крейсирует у берегов Норвегии, надеясь перехватить возвращающиеся из Вест-Индии торговые суда, но ничего там не найдя, направились к Ютландии и сейчас, судя по всему, должны уже вступить в залив Бреезунда.
