Пожалуй, со времен возведения Колизея над его ареной не метался столь громкий вопль. Трибуны ревели гневом, возмущением и отчаянием. Весь народ за минуты понял, что его бесстыдно разыграли, нагло надули, просто поиздевались.
– Грустное зрелище, – мрачно произнес Бэрлок. – Они винят императора. Но обвиняет ли кто-нибудь из них самого себя?
– За что? – удивленно спросила Геллахерна.
– За то, что позволил обмануть себя, – ответил Бэрлок.
– Мое зловоние сильно! – злорадно расхохоталась колдунья.
– Сильно не ваше зловоние. Эти люди слабы, – возразил Бэрлок.
– Но-но, рыцарь! Ты это не очень! – нахмурилась колдунья. – А впрочем, ты прав. Здесь стало скучно. Все деградировали. Нет более безумного порыва души, того, над чем можно злорадно посмеяться. Пожалуй, я больше не буду посещать Древний Рим. Пора с ним заканчивать. Он мне неинтересен более. Да и тебе не советую. Смотрю я, тебя на философию потянуло. Так, глядишь, и за спасение мира начнешь воевать.
– Кошмар! Надо немедленно сматываться отсюда! – театрально схватился за голову Бэрлок – Немедленно!
– Вот и я о том же, – кивнула Геллахерна и начала растворяться в воздухе.
Бэрлок плюнул на императора и последовал за колдуньей. На этот раз попал. Трибуны продолжали гневно бушевать. Император размазал плевок по макушке и посмотрел на небо, а там ни одной тучки. Он уклонился от летящего в него гнилого огрызка яблока, встал и, стараясь сохранить достойный вид, удалился с трибун.
Кстати, ученые по-прежнему скептически относятся к феномену НЛО.
Небо все больше темнело, зажигало первые звезды, явно намекая Коле, что пора подыскивать место для ночлега. Он поправил на плече лямку мешка с провизией, собранной ему в дорогу из лучшего, что было в обозе. Король сам лично проконтролировал ассортимент продуктов и убедился, что пища сытная и калорийная. Коля прикинул, что дней на пять ему хватит, из расчета, что его организм требовал регулярного четырехразового питания. А дальше – уж там как повезет.
В густеющей темноте начали размываться очертания окрестных скал. Еще немного, и непроглядная чернота окутает все и вся вокруг. Пора останавливаться. Но Коле место не нравилось. Каменистое оно и открытое. Даже кустика рядом нет. Не из чего костер запалить, не говоря уж о другом. Он решил пройти чуть дальше, к темнеющей хребтом чудовищного зверя скалистой гряде. Там, среди камней, можно будет укрыться и переждать ночь. Но, взобравшись на гряду, Коля к своему удовольствию обнаружил, что за ней скрывается густой лес, уходящий своими границами в глубокую темноту. Да и скалы, похоже, в стороны дальше расходятся.
Коля немедленно сбежал с камней, и полог густого леса скрыл его от любопытных мириад звезд, с удивлением взиравших с небес на одинокого путника. Коля зажег фонарик, собрал сухих веток, во множестве хрустевших под ногами, и сложил костер. Для этой цели он всегда носил с собой зажигалку. Коля не курил, но зажигалка ему была нужна как спасателю. Мало ли что? Огонь-то всегда нужен. Вот и на этот раз пригодилась зажигалочка. Коля поднес маленький огонек к сухим веточкам, и костер начал разгораться.
Кто сидел в ночном лесу у костра, тот знает, что от его огня окрест становится еще темнее. Глаза, ослепленные пламенем, видят вокруг лишь вязкую черноту и не более того. Человек, сидящий у ночного костра, напоминает собой экспонат в музее, выставленный под яркий свет на всеобщее обозрение. Но под чье обозрение выставил себя Коля в этом лесу?
Убедившись, что костер уверенно разгорелся, он снял с себя все пожарное вооружение, включая огнеупорную одежду, после чего хотел было заглянуть в мешок с продуктами, но его внимание привлек едва слышимый звук. Показалось, будто ветка треснула. Коля прислушался. Надо сказать, что он только сейчас обратил внимание, что в лесу до этого царила мертвая тишина. Ветер не дул, ветка не колыхалась, ночная птица голоса не подавала. Даже костер не потрескивал, и этот звук, прозвучавший, как выстрел, на фоне полной тишины, насторожил Колю. Как истинный спасатель Коля обладал обостренной интуицией, не раз позволявшей мгновенно находить оптимальные решения в самых сложных и смертельно опасных ситуациях. Вот и теперь он тоже интуитивно почуял опасность, но виду не подал. Продолжал как бы беспечно раскладывать с довольным видом продукты для ужина. Внутренне же он весь превратился в слух, одновременно с этим как бы мысленно растворялся в окружающей темноте и при этом пронизывал ночь невидимыми щупальцами своего шестого чувства.
Надо отметить, что Коля обладал навыками информационного считывания окружающего пространства посредством проникновения своего астрального тела далее, чем на это способен обычный человеческий организм. Более того, Коля разработал свою методику тренировок мускулатуры посредством мысленного воздействия на процесс мышечной нагрузки. Коля любил экспериментировать, и это давало свои результаты.
Ощущение пространства позволяло Коле находить людей в лабиринтах задымленных пространств, незримо чувствовать их за завесой огня и безошибочно находить правильные пути для спасения. Коля был мастером своей профессии. Рискуя собой, он спасал жизни других, но в данную минуту происходило иное. Опасность нависла над ним самим, и он чувствовал это. Впрочем, Коля и к этому был готов.
Он вовремя извернулся вокруг костра с быстротой кобры. Кто сказал, что большая мышца – враг скорости? Плюньте тому в глаз. Может быть, для кого-то, но не для Коли. Тренируясь, он всегда представлял себя снарядом, взрывающимся в доли секунды.
Коля ушел от удара, смертельного, подлого, со спины, направленного в голову. Зачерпнув голыми ладонями угли костра, он швырнул их нападавшему в лицо. Не каждый смог бы прикоснуться руками к раскаленным углям. Но Коля Калин мог. Он же укротитель огня!
За доли секунды Коля успел разглядеть во взрыве искр облачение нападавшего. Нижняя часть его физиономии пряталась под железной маской, а голову прикрывал капюшон. Мешковатая черная куртка и такого же цвета широкие штаны скрывали фигуру. Накладки из затемненного металла защищали его плечи и запястья. Уголья от костра попали напавшему прямиком в открытую часть лица, возможно, в глаза. Он дико взвыл, выронил оружие, свалился, как подкошенный, и покатился по земле.
– Ниндзя, что ли? – невольно пробормотал Коля.
Кроме черного облачения, сходство с ниндзей нападавшему придавало его вооружение. Коля наклонился, подобрал с земли слегка изогнутый меч с длинной рукоятью и тут же почувствовал движение справа. Он увидел двоих, облаченных, как и первый, во все черное.
Но нападать с ходу эти двое не решились. Очевидно, их самоуверенный пыл слегка поубавился при виде своего громко вопящего сотоварища. Пытаясь запугать Колю, они дико взвыли, закрутив мечами. Один из них подпрыгнул, ловко оттолкнулся ногами от толстого ствола дерева, кувыркнулся в воздухе, приземлился, поскользнулся, приложился задницей к сырому мху, но тут же быстро вскочил, будто так v надо. Второй вслед за первым крутанулся волчком и резким взмахом меча срубил толстую ветвь дерева, очевидно, желая показать силу своего оружия.
