Мелкие трещинки на потолке сливались, создавая причудливые узоры, напоминающие ветви деревьев, сказочных птиц и зверей. Крошки засохшей краски дополняли картину. В доме его детства потолок тоже покрывали мелкие трещинки, из которых он – маленький мальчик – мысленно складывал рисунки. Там, где линий не хватало, он добавлял их мысленно. Это было давно, но снова, как в далеком детстве, он впервые за долгое время, прошедшее с тех пор, складывал из трещинок картинки своего прошлого.
– Саня, – послышался голос.
Александр повернул голову и увидел лежащего на соседней кровати Куроедова. Тот, приподнявшись на локте, всматривался в лицо Александра, а затем резко вскочил и присел рядом на стул.
– Саня, ты меня узнаешь? – осторожно спросил он, широко раскрыв глаза.
– Узнаю, – Александр кивнул головой. – Ты черт рогатый.
– Сам ты черт! – радостно воскликнул Паша.
– Где мы? – Спросил Александр, обводя взглядом помещение с белыми стенами.
– Где, где. В больнице мы. В Красноярске.
– Точно в Красноярске? – с сомнением спросил Александр.
– Не веришь? Встать сможешь? Подойди к окну.
– Попытаюсь, – Александр осторожно встал на ноги. Голова слегка кружилась.
За окном колыхались ветви деревьев, а за ними просматривались река, мост, стадион на острове, знакомая городская застройка промышленного правобережья.
– Добрались наконец, – усмехнулся Александр.
– Представляешь, Саня, нас в Западных Саянах нашли. Самолет вдребезги, а на нас ни одной царапины. Хотя нет. У тебя ссадина на лбу. Говорят, что врачи ничего понять не могли. Повреждений нет, а мы в себя не приходим. Спим будто. Я раньше проснулся. Еще вчера.
– Где наша одежда? – беспокойно спросил Александр, прикоснувшись к больничному халату Куроедова.
– Да здесь она вся. В шкафу. Что ты так разволновался?
Александр ничего не ответил. Раскрыл створки шкафа и засунул руку в нагрудный карман ветровки. Все здесь. Маленький прозрачный камешек блеснул яркими искорками. А где амулет? Здесь, на месте. На шее.
Александр присел на край кровати.
– Ну что, Куроедов, будем кино снимать? – спросил он.
– Будем! – утвердительно произнес Паша.
– Тебе же концовка сценария не нравится. Рассказать тебе в подробностях, что было-то?
– Прекрасная концовка, Саня! В этой концовке только начало истории! Мне уже рассказали все.
– Рассказали? Кто?
– Тут к тебе вчера гость приходил. Вернее, гостья, – загадочно произнес Паша.
– Кто? – Александр подозрительно посмотрел на Куроедова.
– Она обещала сегодня прийти. Кстати, по-моему, с минуты на минуту. Похоже, идет, – Паша прислушался.
В коридоре раздался звук приближающихся шагов. Дверь распахнулась, и вошла она. Ее темные волосы волной спадали на плечи.
– Танаис! – только и смог выдохнуть Александр.
– Здесь меня зовут Анастасия. Но для открывающих ворота я по-прежнему Танаис, – услышал он в ответ. – С возвращением тебя, командир.
– Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, – расплылся в широкой улыбке Паша и осторожно выскользнул за дверь.
ЭПИЛОГ
Первые прохладные сентябрьские ночи осыпали легким золотом верхушки деревьев. Краски неба, и без того столь бирюзово-синие, становились день ото дня осязаемо ярче и прозрачнее. Полуденное тепло еще сохраняло в себе память о жарком лете, но холодное дыхание ранних вечеров неумолимо напоминало о наступлении осени.
– Вот и первый снег пошел, – Танаис подставила лицо под крупные снежинки. Они таяли на ее лице.
– Помоги, подержи немного, – Александр осторожно подхватил саженец.
– Молодые люди, вы чем здесь занимаетесь? Зачем яму на газоне выкопали?
Александр оглянулся и увидел милиционера.
– Да вот, дерево сажаем.
– А вы с какой организации? У вас разрешение есть?
– С какой организации? Да есть такая. Воины Жизни называется.
– Это ветераны горячих точек, что ли?
– Ну да, вроде того.
– Все равно разрешение надо.
– Так мы же не рубим, мы сажаем.
– Ладно, – блюститель порядка потоптался на месте. – Это что за дерево? Кедр? Не будет оно здесь расти.
– Почему?
– Воздух в городе грязный. Не выдержит эта порода, засохнет.
– Грязный, говоришь. Ничего. Чище сделаем. Все от нас зависит.
– Давай помогу, – милиционер подхватил маленький саженец.
Александр взялся за лопату.
– Вот и все, – Александр слегка притоптал землю вокруг саженца.
– Воды бы надо, – посоветовал милиционер.
Александр взял рядом стоявшее ведро и спустился к реке. Зачерпнул речной воды, вернулся назад и осторожно вылил под саженец.
– Вытоптать его тут могут, – заметил милиционер. – Всякий народ бывает.
– Мы круг сделаем для защиты.
– Какой круг?
Александр подошел к стоявшему рядом автомобилю и вернулся с мотком проволоки и колышками. Вбив колышки по кругу, он закрепил на них проволоку.
– Вот и круг получился. Для защиты. Пусть теперь растет.
– Ну, я пошел, счастливо вам. – Милиционер развернулся и пошел к ожидавшему его поодаль автомобилю.
– Спасибо! – крикнул ему вслед Александр.
– Спасибо, – повторила Танаис.
Оба посмотрели по сторонам. Первый снег закончился. Выглянуло солнце. Редкие прохожие прогуливались по набережной и подвесному пешеходному мосту на остров. Маленький мальчик, подойдя к бордюру набережной, бросал уткам крошки хлеба.
– Костя, осторожно, не упади, – крикнула ему молодая мама.
Крошки хлеба кончились. Утки уплыли. Мальчик отвернулся от воды и, пыхтя, медленно поднялся по каменной лестнице к Александру и Танаис.
– А вы что тут делали? – спросил он звонким голосом.
– Да вот, дерево посадили, – ответила Танаис.
– Делево? А как называется это делево? – полюбопытствовал мальчик.
– Кедр, – ответил Александр.
– Кедл, – повторил мальчик, стараясь запомнить. – А у него имя есть?
– Есть, – улыбнулся Александр. – Дерево Жизни.
– Делево Жизни, – повторил мальчик.
– Костя, домой пора, – позвала мальчика мама.
