– Спешить уже незачем, – услышал Александр голос Танаис.
– Почему?
– Зерон в Анвантаре.
– И что? Что из этого?
– Все кончено.
Александр прочитал отчаянье в глазах дочери Хранителя.
– Тебе надо отдохнуть, моя принцесса. Ступай в обоз. Там отдохнешь на повозке.
– Как ты меня назвал? Моя принцесса?
– Моя принцессочка, – Александр расцвел в широкой улыбке.
– Меня никогда так не называли.
– Я буду первым. Иди в обоз. Отдохни.
– Возле свиноматки?
– Ну, это как пожелаешь. А жаль все же, что этот Пехара ускользнул.
– Ты бы выполнил обещанное?
– Непременно.
– Ладно, мой командир. Тебе еще представится такая возможность. Я знаю.
– Я тоже. Иди отдыхай.
– Пойду. Будь осторожен. Они там. Близко. Я их чувствую.
– Все будет хорошо, – уверенно произнес Александр, провожая Танаис взглядом.
* * *
Зерон сидел в глубоком кресле напротив высокого свода затухающего очага. Вечерние сумерки давно заползли через узкие окна внутрь обширного покоя, неумолимо обволакивая немногочисленные предметы обстановки: широкий стол красного дерева, черную шкуру единорога на стене с блестевшим поверх шкуры длинным двуручным мечом. В неподвижных, устремленных на стену поверх очага глазах Зерона отражались блики затухающего огня, а высокий открытый лоб прорезали глубокие морщины. Побелевшие пальцы рук впились в подлокотники кресла, выдавая внутреннее напряжение. Где-то внизу, под полом, шуршала крыса, изредка пробуя зубами дерево.
В глубине коридоров дворца Ахантагора послышались шаги. Крыса затихла. Затаилась. От темного открывшегося дверного проема отделилась тень. Зерон повел плечами, словно стряхивая что-то, и обернулся.
– Это ты, Пехара?! – удивленно спросил он и встал с кресла.
– Да, это я, мой господин. Мы не успели к стене.
– Что такое?
– Мы встретили его. Он уже близко.
– Что значит «встретили»? Вы сбежали? – на глаза Зерона словно тень упала.
– Нет. Мы приняли бой. Но их много. Это серьезная сила. Мы вынуждены были отступить.
– Отступить или разбежаться? – Зерон вплотную подошел к Пехаре, заглядывая ему в глаза. – На меня смотреть!
– Мы отступили. Потеряли три сотни воинов.
– Сколько их?
– Я не знаю. Но, похоже, много. Я видел тысяч тридцать. Но в лесах скрывались резервы. Они идут сюда. К темноте будут здесь. Без главных сил нам их не удержать.
– Ты видел главного?
– Да, я разговаривая с ним. Я убью его! – побелевшие пальцы Пехары стиснули рукоять меча.
– Чем он так тебя достал? Похоже, что он превзошел тебя красноречием, – усмехнулся Зерон. – И не только красноречием.
– Я буду убивать его медленно! – завопил Пехара. – И эту тварь, что рядом с ним была, тоже убью. Но вначале она узнает, кто есть Пехара.
– Ты это про кого? – поинтересовался Зерон.
– Про дочь Хранителя. Она вместе с ним.
– Дочь Хранителя? И ты молчал. Ты не ошибся?
– Она сама назвалась дочерью Хранителя.
– Пошли. Быстро. Коня мне. Встретим их на выезде из города.
– Они сомнут нас.
– Дурак ты, Пехара. Сильный воин, но дурак. Приготовить коня мне! Быстро! Что стоишь!
– Слушаюсь! – Пехара резко развернулся и бросился в темноту коридоров.
Глава 16
Лицом к лицу
Они смотрели в упор друг на друга. У одного из них за спиной стояла двухсоттысячная армия. Позади другого застыл тысячный отряд всадников. Рваные тучи клубились над берегами реки. Серая пелена дождя накрыла город. Над городом миражами возвышались башни Ахантагора. Близко город. Спустись вниз с нагорья, покрытого редколесьем. Пройди по улицам легенды.
Но всадник стоит на пути, а за ним только тысяча конников.
Вытащи меч. Прикажи воинам. Они сметут отряд и войдут в город. Но почему не приказывает Александр? Почему он внимательно смотрит на этого конника?
Потому, что за всадником только тысяча, а взгляд его уверен и спокоен. Значит, за ним есть нечто большее, чем эта тысяча. Что за ним?
Взгляд его спокоен. Нет ничего в этом взгляде. Только пустота. Всегда спокойна пустота. Много противников встречал Александр. Но не видел пустоты в их взгляде. Решимость, гнев, самонадеянность, страх видел, но не пустоту.
Лицо его словно маска неподвижная. С таким лицом в гробу лежат. Мертвое лицо. Без эмоций. Черты лица правильные, немного утонченные, словно из мрамора выточенные. Гладко выбритое лицо, в отличие от физиономии Александра, покрытой многодневной порослью.
Доспехов на всаднике почти нет. Накладки только на запястьях, да остроконечный шлем на голове. На затылок сдвинут шлем. Если его вперед надвинуть, закроет шлем глаза личиной в форме морды хищного зверя с длинными клыками. Из-за спины над плечом рукоять меча торчит. Никаких излишеств. Куртка из грубой толстой кожи с короткими рукавами. Штаны типа джинсов с кожаными накладками на коленях. Все просто и рационально, без украшений. Только на правом мизинце перстень черным камнем сверкает. Зачем вышел всадник навстречу многотысячной армии? Город сдавать? Нет, не похоже.
– Я – Зерон, вожак мауронгов, – произнес всадник, не сводя взгляда с Александра.
– Я – Александр, воин, открывший ворота. Властитель Эзергуира.
– Меня не интересует кто ты. Кто бы ты ни был, ты не войдешь в город.
– Ты уверен? За мной армия стоит. Советую тебе уйти с миром. Я не хочу крови.
– Я тоже не хочу крови, – холодно произнес вожак мауронгов. – Не хочу и предлагаю тебе уйти с миром. Навсегда. Исчезнуть.
– Ты не оставляешь мне выбора, Зерон, и вынуждаешь меня, – Александр поднял руку для приказа к наступлению.
– Еще шаг – и мои конные тысячи, что остались в городе, подожгут дома и Дерево Жизни. Ты войдешь на пепелище, – остановил его Зерон.
– После нас хоть потоп, – усмехнулся Александр.
– Что? – не понял Зерон.
– Есть такая фраза.
– Там у тебя дочь Марквентора, – Зерон посмотрел за спину Александра. – Как ты думаешь, что она скажет, если найдет своего отца, поджаренного на углях собственного города?
Александр молчал.
– Побеждают ради результата. Каков будет результат твоей победы? Уничтожение всего, ради чего ты сюда шел? А через четыре дня я вернусь со всей своей армией.
