— Так же, как и я, — ответил капитан. — А как же еще? — удивился он.
— Я пойду с вами как переводчик, — заявил вдруг Глут.
— Это ни к чему! — сказал офицер. — Гроасцы отлично говорят на лумбаганском.
— Господи! И это нужно объяснять! Да они же говорят на своем дипломатическом шифре! Каждое произнесенное ими слово имеет совершенно другой смысл!
— В таком случае вам, конечно, лучше было бы тоже пойти.
Капитан и солдат указали им на дорогу и сами стали проводниками.
Впереди стала видна узкая тропинка, вскоре она перешла в мощеную дорожку. По обе стороны пути лежали болота. Позже к идущим присоединились еще два лумбаганца в военной униформе, которые замкнули собой шествие, и таким образом Ретиф и его спутники оказались окруженными настоящим, торжественным эскортом.
— Причудливей картины мне еще видеть не доводилось! — шепнул Глут Ретифу на ухо. — Они все одинаковые, словно пеньки! Я, например, их абсолютно не различаю! А ведь они тоже лумбаганцы…
— Бывает, — сказал только Ретиф, тоже внимательно приглядываясь к солдатам.
— Вы, гроасцы, — продолжал Глут, — тоже как–будто все сделаны под одному шаблону. — Правда, у вас есть возможность менять немного количество глаз. А иногда все–таки, знаешь, Ретиф, я забываю, что ты чужеземец — такой обыкновенный парень.
— Спасибо, Глут! Признаю: близнецов на Лумбаге не найти.
— Нельзя ли пока обождать с разговорами? — раздраженно буркнул капитан.
— От этих ваших дипломатических шифров с подтекстами у меня уже голова раскалывается.
— Даже не пытайся что–нибудь понять, деревенщина, — насмешливо заметил Глут. — Расшифровка — дело экспертов. Да и то не всех.
Дорожка вдруг вышла на довольно большую открытую поляну. Она была уставлена ровными рядами палаток. Ретиф заметил, что одна палатка была намного крупнее и выше других. На ее крыше слабо шевелилось выкрашенное в серое знамя. У разведенного в стороне костра сидело около дюжины солдат. Все — точные копии капитана и его подчиненных, проводивших Ретифа и его спутников до этого лагеря.
— Вот это да! — воскликнул Глут. — Я слышал, что из–за обмундирования все солдаты похожи один на другого, но это!.. Фантастика!
— Ретиф, — позвал своего коллегу Маньян. — К нам не поступало ни одного сообщения о наличии лумбаганской армии! Я дрожу при мысли о том, что это будет стоить делу примирения!
— Да. Есть на что посмотреть, — согласился Ретиф.
— Подождите здесь, — предупредил капитан и направился в штабную палатку.
Через минуту он появился, только в более яркой униформе с полковничьими знаками различия. Полковник взглянул мельком на Ретифа… В следующее мгновение лицо его исказилось гневом, он выхватил из кобуры на ремне огромный лучевой пистолет инопланетного производства и, наставив его на землянина, выкрикнул:
— Что за мошенник?! Это не гроссмейстер Уш!
— Конечно, нет! — резко прервал его Ретиф. — Ради исполнения миссии такой огромной важности я решил прибыть самолично!
— Ты даже не похож ни на одного из них! — рявкнул полковник. — Глаза! У тебя только два глаза!
— Не надо нервничать! — обиделся за товарища Глут. — Парню не повезло, он родился с таким уродством. Что ж мы теперь, смеяться над бедой будем?
— Родился? Родился… Что это такое, черт возьми!
— Да, тебе это трудно объяснить. — Глут презрительно смотрел на полковника. — Тебя нет. Потом встречаются будущие папаша и мамаша. Р–раз! И ты готов. Пожалуйста, соли — и ешь! Уловил?
— М–м… Ты меня совсем за дурака держишь? Я слыхивал байки о том, что чужеземцы появляются на свет как–то странно, из темноты и мрака, но про папаш и мамаш мне заливать не надо, понял?! — Он опять повернулся к Ретифу. — Так… Я хочу теперь знать, чего мне ждать от тебя? Саботажа? Шпионской деятельности? Политических убийств?
— Этот все про то же! — всплеснул руками Глут. — Послушай, приятель! Смени пластинку!
— Боюсь, мы теряем время, полковник, — заговорил Ретиф. — Может, мы все–таки пройдем внутрь? Наш разговор должен носить характер кон–фи–ден–циальный!
— Нет, уж, вы сначала… — начал было полковник, но Ретиф открывал уже полог штабной палатки. За ним проследовал Глут. Замыкал шествие Маньян.
Внутри палатка выглядела богато: комфортабельная мебель, декоративные подушки, яркие занавеси.
— Неплохо, — заговорил, оглядываясь, Глут. — Я смотрю, вы, гроасцы, балуете своих служак. Вот это я понимаю: сфера гроасских интересов!
— Я полагаю, многие были бы очень удивлены, узнав, как далеко распространилась сфера гроасских интересов, — заметил Ретиф.
Полковник с хмурым видом зашел вслед за ними, небрежно кивнул им на кресла, позвонил, чтобы принесли чего–нибудь выпить.
— Ну а теперь, что это за конфиденциальный разговор? — спросил он. — Если вы тот, за кого себя выдаете, то мы с вами уже обо всем договорились.
— Обстоятельства изменились, и нам нужно иметь это в виду, — холодно уточнил Ретиф.
— Вы хотите сказать, что земляне что–то пронюхали?
— Возможность и реальность этого не исключены.
— Но мне говорили, что там у них только двое недоумков, которые и представления ни о чем иметь не будут до тех пор, пока не обнаружат себя сидящими за решеткой!
— Небольшое преувеличение, полковник, — неприязненно глядя на лумбаганца, произнес Маньян. — Мы дело делаем, а вы тут «утки» распространяете.
Полковник побледнел.
— Мне это не нравится! — резко заметил он, вставая из–за стола. — Им известно, что мы дислоцируемся здесь?
— Они только что об этом узнали.
— Ужас! Они прознали о всей внутренней организации дела?
— Увы, — сказал Ретиф.
— Но это чудовищно! — прохрипел полковник Суаш. — Они знают, что мы будем делать в назначенный день?
— Пока нет, — сказал Ретиф, внезапно омрачаясь. — Но во всяком случае они собираются это сейчас узнать.
— Каким образом?! — полковник весь напрягся и сжал кулаки. — Это самый засекреченный военный объект во все времена на Лумбаге! И это единственный военный объект во все времена!
— Очень просто, — заговорил Глут. — В твоем окружении пасется шпион.
— Шпион?! Невозможно!
— Ты говоришь: невозможно? А я тебе говорю: в твоем окружении пасется шпион! В конце концов вы все на одно лицо, как птицы. Все, что надо шпиону
— это загримироваться под одного из вас. — Он насмешливо оглядел бледную окраску полковника и прибавил: — А это несложно.
— Дьявол!
— Работа нехитрая, — беззаботно ответил на это восклицание Глут.
