— Да, как раз под настроение, — заметил я и выключил И-экран.
Мы уже входили под навес, когда начал моросить дождь. Зал оказался темной комнатушкой, освещенной только горевшими в очаге углями да фонарем, свисавшим с конца толстой балки. Неровный каменный пол отдавал сыростью.
Других посетителей не было. Под пристальным взглядом крепкого, коренастого старика мы уселись за длинным дубовым столом под единственным оконцем размером с квадратный фут, чуть ли не матовым от пыли и проделанным почти над самыми стропилами. Шаркая ногами, старик поспешил к нам, лицо его явно не выражало одобрения. Он пробормотал что-то. Я глянул на него и рявкнул:
— Что там еще? Говори, дед!
— Вы, видать, англичане будете, — проворчал он.
— Ты глупее, чем выглядишь. Принеси-ка эль, крепкий эль. Белого, понял? А еще хлеба и мяса.
Он снова что-то промямлил. Я нахмурился и потянулся за воображаемым кинжалом.
— Не раздражай своей наглостью, или я вырежу сердце и расплачусь с бейлифом.
— Ты что, спятил? — вмешалась мисс Гейл на английском двадцатого столетия, которым мы пользовались между собой, но я оборвал ее:
— Попридержите, язык, мисс!
Она запричитала, но я еще раз прикрикнул. Тогда она заплакала. Слезы подействовали, но я не показал виду.
Старик вернулся с глиняными кружками с водянистой коричневой жидкостью, которая сходила в этих местах за эль. Ногам было холодно. Из дальней комнаты доносились резкие голоса и стук посуды, запахло жареным мясом, Меллия чихнула, и я подавил настойчивое желание обнять ее. Высокая уродливая старуха, как чахлое деревце, вышла из своей дыры и поставила перед нами оловянные тарелки, где в заливном жиру плавали хрящеватые куски тухлой баранины. Я приложил к тарелке тыльную сторону ладони. Тарелка была ледяной в середине и чуть теплой по краям. Меллия уже потянулась за ножом, но я сгреб оба блюда и швырнул через комнату. Старуха взвизгнула и накрыла голову передником, тут же выскочил старик и как раз принял на себя весь шквал негодования.
— Мерзавец! Ты знаешь, кто оказал честь твоему хлеву своим посещением? Принеси еду, достойную дворянина, негодяй, или я выпущу тебе кишки!
— Это анахронизм, — прошептала Меллия и протерла глаза платочком.
Наш гостеприимный хозяин и его старая карга так и забегали.
— Ты права, — заметил я. — Кто знает? Возможно, я вызвал его прямо сейчас.
Она взглянула на меня блестящими от слез глазами.
— Ты как? Лучше? — спросил я. Она поколебалась немного и кивнула.
— Хорошо. Теперь можно расслабиться и сказать, как я рад тебя видеть.
Она озадаченно посмотрела на меня.
— Не понимаю тебя, Рейвел. Ты меняешься. Сегодня один, завтра другой. Кто ты на самом деле?
— Я же говорил. Оперативник, как и ты.
— Да, но… эти приспособления, которые я никогда не видела. Экран невидимости, парализующее поле…
— Не волнуйся, все в рамках службы, моя дорогая. У меня есть устройства, о которых даже мне ничего не известно. До тех пор, пока не возникнет нужда. Это смущает, но придает уверенность. Можно прорубаться напролом через любые препятствия, возникающие на пути.
Меллия слегка улыбнулась.
— Но ты казался таким беспомощным на первых порах. И дальше… на А-П станции…
— Сработала тактика, — признался я, — поэтому мы вместе.
Она посмотрела на меня, словно ребенок, впервые увидевший Санта Клауса.
— Рейвел, все, что случилось, — часть заранее разработанной схемы?
— Надеюсь, — ответил я.
— Будь добр, объясни.
Я углубился в воспоминания, подыскивая необходимые и понятные мне слова…
— В Буффало я был просто Джимом Келли. У меня была работа и квартира в меблированных комнатах. Я все свободное время слонялся по городу, как и остальные парни. Ходил в кино, бары, засматривался на проходящих девушек. И наблюдал кое за чем. Но никогда не задумывался. Даже когда очутился в три часа ночи у пустого склада. Пришла мысль о бессоннице. Я смотрел и запоминал. Спустя некоторое время сведения сложились в мозаику, и в голове вспыхнула надпись: "Переходите к фазе В". Не помню точно время, когда осознал себя агентом Чистки Времени. Просто пришло задание, и я им воспользовался. Я знал, что делать, и выполнял приказ.
— Тогда ты оставил свою Лайзу? Я кивнул.
— Уничтожив карга, я собрал данные и вернулся на базу. Когда ее атаковали, я действовал машинально. Одно вело к другому. И в результате мы здесь.
— Что будет дальше?
— Не знаю. Еще много вопросов, на которые я не могу ответить. Например, почему ты здесь.
— Ты сказал, что меня сюда направил карг. Я кивнул.
— Я не знаю его целей, но они наверняка не совпадают ни с твоими, ни с моими планами.
— Да… Я понимаю, — прошептала она.
— С каким же заданием тебя послали?
— Я пыталась основать школу.
— Преподавая — что?
— Фрейда, Дарвина, Канта, гигиену, контроль над рождаемостью, политическую философию, биологию…
— Плюс свободную любовь и атеизм… или католицизм? — я покачал головой. — Не удивительно, что эта эпопея закончилась вечеринкой с дегтем и перьями. Или это позорный стул?
— Просто публичное наказание розгами, думаю.
— Конечно. Карг внушил тебе мысль, что ты выполняешь благородную задачу, приносишь просвещение язычникам, пребывающим во мраке без истины.
— Разве это плохо? Если бы удалось дать этим людям образование, научить мыслить и разбираться в вещах, которые имеют непосредственное влияние на их жизнь…
— Чтобы отправить тебя на виселицу, лучшей программы не составить, даже если ее планировать специально для этой цели…
Мое внимание привлекли шаги. Шаги которые я уже слышал.
— Возможно, я смогу прояснить тайну, мистер Рейвел, — послышался из кухни знакомый елейный голосок.
В дверях стоял карг, облаченный в одежду из грязновато-коричневой шерсти местного производства, и безмятежно смотрел на нас. Он подошел к столику и сел напротив, как уже было однажды.
— У тебя дурная привычка соваться без приглашения, — заметил я.
— А почему бы и нет, мистер Рейвел? В конце концов, я заинтересованная сторона.
Он мягко улыбнулся Меллии. Та ответила ему холодным взглядом.
— Это вы послали меня сюда? — спросила она.
— Совершенно верно. Направил, чтобы поставить в затруднительное положение и вынудить мистера Рейвела устремиться вам на помощь.
— Зачем?
Он развел руками.
