— Да. Примерно так. Если он все еще там.
Мы пошли по аллее, параллельной главной улице, ведущей к храму. Дорога петляла то вправо, то влево. Через полчаса я предложил отдохнуть.
— Эта аллея так петляет, — заметил я, — что мы можем потерять ориентацию. Надо рискнуть и выйти на главную улицу. Там я смогу сориентироваться.
Узенький переулок вывел нас на главную улицу, и тут я понял, что мы близки к цели. Услышав это, Дзок предложил пройти к станции окольным путем.
В конце концов нам удалось добраться до шаттла. Но до этого пришлось пережить немало злоключений. Погоню хегрунов, стычку с ними, в которой одного из них пришлось прихлопнуть на месте. В машине нас тоже ждала неприятность: рычаг управления был сломан, и Дзоку пришлось его спешно ремонтировать.
Но вот шаттл ожил, загудел, и мы, вконец измученные, стартовали в неведомое.
Глава V
Дзок лежал на том месте, куда я его оттащил, — в высокой густой траве под невысоким деревом. Он дышал часто и неглубоко.
Шаттл находился футах в пятидесяти от нас, у обломка скалы, из-за которого выглядывала, почесываясь, серая обезьяна размером с шимпанзе. Нашу одежду я расстелил на траве, предварительно прополоскав в ручье. Затем осмотрел себя. К счастью, серьезных ран не было — ссадины, царапины и синяки.
Дзок зашевелился, повернулся на бок и застонал, навалившись на забинтованную руку. Глаза его открылись.
— Поздравляю с вызволением, — сказал я.
Он снова застонал, облизнув тонкие почерневшие губы.
— Как только вернусь домой, тут же подам в отставку, — прохрипел он и, устроившись поудобнее, стал раскачивать, словно баюкать, свою раненую руку.
— Такое впечатление, что рука не моя, — попытался усмехнуться Дзок.
— Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? Он покачал головой.
— Где мы находимся, англик?
— Между прочим, меня зовут Байард, — сказал я. — Где мы, это вы должны знать лучше меня. Я обшарил окрестности, пока вы были без сознания, и ничего не обнаружил. В течение пяти часов я вел шаттл, но потом что-то сломалось, и мы вынырнули здесь. Помочь вы ничем не могли, ибо состояние ваше оставляло желать лучшего.
Дзок произнес:
— Да. Все правильно. И физически, и духовно я был истощен. Во-первых, меня трижды почти до потери сознания избивали, во-вторых, питательные таблетки были у меня на исходе, и последнюю неделю я сидел на ограниченном рационе.
— Но послушайте, как же вам удавалось бежать, драться, ползти, и все со сломанной рукой?
— В этом нет моей заслуги, старина. Все дело в неиспользованных резервах моего организма плюс самовнушение.
Он огляделся вокруг:
— Симпатичное местечко. Кстати, вы не обнаружили здесь во время разведки наших бывших хозяев?
— Пока нет. Мы здесь уже четыре часа. Вряд ли стоит опасаться их вторжения. Тем более что они весьма слабо владеют техникой перемещения по Сети.
Дзок посмотрел на изломанную скалами линию горизонта и спросил:
— Как же вам удалось сориентировать шаттл на станцию? Или же… постойте… Похоже, мы оказались где-то в дебрях.
Я покачал головой.
— Эти скалы, — я показал на возвышавшиеся вдали вершины из кроваво-коричневого камня, — производят вблизи довольно неприятное впечатление. Они чем-то напоминают разрушенное жилье. Хотя ничего определенного сказать нельзя. Может быть, это игра природы.
— Да, — кивнул Дзок. — Каким бы путем ни двигаться по перемещающимся мирам, изменения прогрессивны. Лужа всегда превращается в пруд, пруд — в озеро, озеро — в болото, где обитают двадцатифутовые змеи. Деревья растут и вверх, и вширь. Расцветают и плодоносят. Старятся и погибают. В энтропической цепи нет разрыва, исключая, конечно, вызванные человеком аномалии, как Зона.
— Вы догадываетесь, куда нас занесло?
Серая обезьяна на верхушке скалы подозрительно поглядывала на меня.
— Позвольте мне собраться с мыслями. Дзок закрыл глаза и несколько раз вздохнул:
— Я должен ввести свое сознание в мнемоническое состояние, иначе невозможно определиться во времени и пространстве.
Я ждал. Дыхание его стало ровным. Он открыл глаза.
— Порядок, — наконец произнес он. — Все не так уж плохо. По-моему, мы сейчас находимся в шести часах езды от административцентра Зас.
Он сел, потом с трудом поднялся.
— Надо двигаться. Предстоит большая работа по приведению в порядок приборов. Не очень-то приятно двигаться со сломанными приборами.
Он задумчиво посмотрел на меня.
— Я хотел бы задать вам один вопрос, англик. Скажите, как вам удалось управлять шаттлом?
Я не знал, то ли сердиться, то ли смеяться.
— Открою вам небольшой секрет, Дзок. Дело в том, что я тоже кое-что понимаю в управлении шаттлом.
Он выжидающе смотрел на меня. В его взгляде была настороженность.
— Дело в том, — продолжал я, — что ваша власть не единственная, обладающая контролем над Сетью. Я представляю верховную власть Империума.
Дзок кивнул:
— Хорошо, что вы мне сами об этом сказали, Байард. Во всяком случае, это укрепит наше взаимное доверие.
— А вы разве догадывались?
— Да. Я понял это, еще когда мы находились с вами в плену. Легкий гипноз — и все стало ясно. Кроме того, я предопределял ваши поступки. Нет, нет, ничего особенного. Некоторое смягчение вашего симптома тревоги плюс команда полностью следовать моим указаниям.
Мы пристально посмотрели друг на друга и я саркастически улыбнулся:
— Я рад слышать подобные речи от вас, Дзок, особенно после того, как поработал над вами, пока вы были без сознания.
Он растерялся, но тут же взял себя в руки.
— Мне не хочется огорчать вас, старина, но я не подвержен подобного рода вещам, — выпалил он с таким видом, словно эта мысль только сейчас пришла ему в голову.
Я кивнул:
— Я тоже!
Неожиданно он рассмеялся, обнажив чуть ли не все свои тридцать шесть зубов. Он хлопнул себя рукой по колену и, схватившись за живот, стал хохотать, приближаясь ко мне.
Я подался назад.
— У вас очень заразительный смех, Дзок. Но не настолько, чтобы я, забыв осторожность, позволил вам подойти ко мне хотя бы на расстояние вытянутой грабли!
Он выпрямился и невесело усмехнулся.
— Уверен, что мы можем договориться, — продолжал я. — Только не надо на мне экспериментировать. Все эти фокусы для начинающих я давно изучил.
Он сжал губы.
