— Понятно. Что же вы собираетесь по этому поводу предпринять?
— Ничего. Все это на самом деле сон. Через некоторое время я проснусь, и вас здесь не будет, а я смогу опять продолжать заниматься своими рутинными делами.
— О, теперь понимаю. Вы просто чуть сдвинулись от одиночества. Это даже смешно, — добавил он со смешком, — что вы считаете фрагментом своего кошмара. Недавно я сам думал так почти обо всем, пока не убедился, что нахожусь в мире реальном, даже слишком.
— Так что, если вы прекратите болтать и дадите мне опять заснуть, я буду вам очень благодарен, — закончил наглый голос.
— Послушай-ка, Спящая Красавица, — резко заявил О'Лири. — Все это настоящее, можешь не сомневаться. Может, ты и свихнулся чуть-чуть от своих переживаний, но постарайся вбить себе в голову: ты сейчас в темнице, настоящей, реальной темнице, в которой бегает куча мышей. И если ты не хочешь сгнить заживо или дождаться, когда за тобой придет палач, то потрудись приподнять свое заднее место!
— Убирайся. Я еще не выспался.
— С каким бы удовольствием я отсюда убрался, если мог бы! Ну же, поднимайся, соня! Может быть, вдвоем нам удастся что-нибудь придумать!
— Чушь. Ты самый обычный фрагмент. Мне надо опять заснуть, и когда я проснусь, то снова окажусь на Хэтчер Кроссроуд, в лавке зеленщика Боусера.
Лафайет злорадно засмеялся.
— Ты напоминаешь мне одного невинного беднягу, которого я когда-то знал. Кстати, где расположена эта Хэтчер Кроссроуд?
— В Оклахоме. Но ты этого не можешь знать. Это не имеет к моему сну никакого отношения.
— Оклахома… Ты хочешь сказать, что ты из Америки?
— Смотри-ка, значит, ты знаешь об Америке? Впрочем, почему бы и нет? Я думаю, в теории ты ведь должен знать то же, что и я. Ну, да ладно, прощай, я опять засну.
— Подожди-ка, — настойчиво проговорил О'Лири. — Ты хочешь сказать, что ты прибыл сюда из США? Что ты не туземец из Меланжа?
— США? Это еще что такое? И, естественно, я не туземец. Я же не бегаю в набедренной повязке, размахивая копьем.
— Этого я не знаю — в темноте не видно. Но если ты из Оклахомы, ты должен знать, что такое США!
— Может, ты хочешь сказать, СК?
— А это еще что?
— Соединенные колонии, само собой. Но послушай, будь добрым воображаемым другом и дай мне соснуть чуток, ладно? Сначала ты меня позабавил, но я уже начал от всего этого уставать, а завтра у меня очень тяжелый день. Мистер Боусер получил заказ на соленые грецкие орехи, и к нам сбежится весь округ, так что…
— Попытайся вбить в свою тупую башку, — прорычат Лафайет, — что ты находишься здесь, в Меланже, нравится тебе это или нет, что так все и будет на самом деле, понятно? А теперь послушай, нам с тобой нужно поговорить. Похоже, ты очутился здесь таким же образом, как и я…
— Никогда не думал, что мое подсознание может быть так настойчиво. Если бы я точно не знал, что ты всего-навсего субъективный феномен, мог бы поклясться, что ты настоящий.
— Послушай, давай больше к этому не возвращаться. Просто сделай вид, что я настоящий, и действуй соответственно. А теперь скажи: как ты сюда попал?
— Просто. Отряд кавалерии принца Крупкина схватил меня и швырнул в темницу. Ты доволен?
— Я хочу сказать, до этого — когда ты впервые прибыл…
— А, ты имеешь в виду, когда я сфокусировал космические потоки?
Товарищ Лафайета по камере гулко рассмеялся.
— Если бы я только знал, чем все это кончится, то я занялся бы своими консервированными селедками или солеными орехами. Но нет, надо было мне сунуть нос во все это дело, да еще и попытаться объяснение найти, что к чему. Да еще надо было так не повезти — я наткнулся на книгу профессора Хоззлешрумпфа "Современные заклинания, или Легкий путь самообмана". Я попытался все сделать по этой формуле, и… только что я сидел в своей комнате, которую сдала мне мисс Гинсберг, и тут же оказался в самом центре огромной пустыни, и солнце светило мне прямо в лицо.
— Ну? Продолжай.
— Ну вот, я пошел на восток — чтобы не слепило солнце — и через некоторое время дошел до холмов. Здесь было прохладнее, и я обнаружил небольшой ручеек, немного орехов и ягод. Я пошел дальше и вышел к возделанному полю недалеко от города. И только я нашел небольшую забегаловку и собрался закусить вкусным хлебом и сыром, как появилась местная полиция. Они отвели меня к принцу, и он предложил мне работу. Все это казалось мне забавным, поэтому я и не протестовал, и такая жизнь была мне вполне по душе, пока я не увидел леди Андрагору.
— Леди Андрагору? Что ты знаешь о леди Андрагоре? — рявкнул Лафайет.
— Нет, мне нельзя забывать, что это всего-навсего сон, — возбужденно сказал невидимый голос. — Иначе я выдрал бы тебе все волосы по одному!
Лафайет услышал его глубокий вздох.
— Но все это сон, иллюзия. Беверли не попала на самом деле в лапы этому негодяю Крупкину, меня не обманули и не бросили в тюрьму. То, что я сейчас чувствую, не настоящий голод. А если ты еще заткнешься и уберешься отсюда вон, то я смогу вернуться назад и продолжать карьеру у Боусера!
— Вернемся к леди Андрагоре!
— Вот уж от этого я бы не отказался. Эти нежные, мягкие губы, прекрасные линии тела…
— Ах, ты!.. — Лафайет с трудом сдержал себя. — Послушай-ка, кто бы ты ни был! Ты должен смотреть правде в глаза! Прямо сейчас леди Андрагора томится в руках этих негодяев — я имею в виду, в руках…
— Всего лишь на прошлой неделе мистер Боусер говорил мне: "Лоренцо, мой мальчик, у тебя впереди большое будущее в продовольственных…"
— Лоренцо! Значит, это ты предал леди Андрагору!
Лафайет вне себя прыгнул в том направлении, откуда исходил голос, и ударился о стену, добавив новую контузию своей многострадальной голове.
— Ты где? — тяжело дыша, выкрикнул он, размахивая руками в воздухе. — Грязный обманщик, похититель, змея подколодная!
— Чего это ты так разбушевался? — спросил голос из противоположного угла. — Тебе-то что до Бевер… я хочу сказать, леди Андрагоры, тюремная пташка?
— Тюремная пташка, вот как? — задыхаясь, сказал Лафайет своим самым презрительным голосом. — И это говоришь ты, сидя в камере…
Он прыгнул, почти ухватился за руку, и внезапно искры полетели у него из глаза, в который угодил удар кулака.
— Не смей подходить ко мне близко, ты! — отрезал голос. — Мало мне было неприятностей, так они еще посадили вместе со мной маньяка.
— Ты выманил ее из города своим лживым красноречием, чтобы передать тетке! Я имею в виду эту старую каргу, которая работает на Крупкина!
— Так считал и Родольфо, но как только я увидел ее, у меня пропало всякое желание вести ее туда! Но это не твое дело.
