— Ну вот, а вы утверждаете, будто ничего интересного сообщить не можете.
— Это лишь допущение.
— Что вы можете сказать о разрыве комбинезона?
— Только то, что по характеру образования он похож на рану на теле имитанта.
— Каким предметом это можно сделать?
— Понятия не имею! Разорвать комбинезон, как, впрочем, и шкуру имитанта, человеку не по силам. Проткнуть, порезать межмолекулярным лезвием — это да, а разорвать — силенок не хватит. Кстати, в двух местах на комбинезоне неподалеку от прорехи имеются микроскопические проколы, как и на теле Куги.
— А если это крючок?
— Да что угодно! Я уже объяснил — сил не хватит.
— Человек не сможет… — задумчиво протянул я. — А биокибер?
— Ни в коем случае. То есть сил у него хватит с избытком, но установочная программа не позволит причинить человеку вред. А убрать установочную программу можно, только разрушив структуру биоэлектронного мозга.
Я отвел взгляд и немного помолчал. Интересную мысль высказал медиколог, практически о том же я подумал, глядя на биокибера-геолога на препараторском столе в коттедже Марко Вичета. Только Борацци не видел биокибера… Совпадение или оговорка? Или намек? Так сказать, приглашение поиграть на чужом поле по чужим правилам? Что ж, попробуем, в конце концов, иного мне не остается.
— Значит, говорите, без разрушения структуры носителя установочную программу удалить нельзя?
— Не говорю, а утверждаю. Технология изготовления кристаллоидных носителей подразумевает нахождение в узлах кристаллической решетки молекул установочных программ. Экранировать их нельзя, а без них кристаллоид распадается.
— Вы хорошо разбираетесь в бионике?
— Постольку, поскольку специальности родственные. Но до инженера-биомеханика мне далеко.
— Не прибедняйтесь, имитанта-то сотворили.
Я кивнул в сторону Куги, неподвижно лежащего на траве.
Борацци кисло поморщился.
— Такого зверя может сделать и ребенок, используя биокибернетический набор «Сделай сам». Рисуете на дисплее фантастического зверя, задаете параметры, физиологические функции, инстинкты, повадки, характер, и если программа составлена корректно, то воссоздание зверя происходит без вашего участия. Ни бионику, ни медикологию знать для этого необязательно.
— Понятно, — покивал я. — И все-таки, вы сможете разобраться, каким образом с носителя удалена установочная программа?
Борацци недоуменно посмотрел на меня.
— Элементарно. Способ удаления легко определяется по типу разрушения носителя.
— Тогда прошу вас провести такую экспертизу, — сказал я, вставая с крыльца.
— Прямо сейчас?
Лицо Борацци скуксилось, словно у ребенка, выражая крайнюю степень неудовольствия.
— Будьте так любезны пройти со мной в лабораторию Марко Вичета. Там лежат останки биокибера с уничтоженной установочной программой.
— Э-эх… — тяжело вздохнул Борацци и, кряхтя, поднялся со ступенек. — Работаешь, работаешь, а тебе ни спасибо, ни благодарности…
Он выразительно посмотрел мне в глаза и похлопал ладонью по карману. Послышалось бульканье во фляге.
— Идемте, — сказал я, проигнорировав намек, и направился к коттеджу Марко Вичета.
Недовольно бурча, медиколог последовал за мной.
— И где же ваш биокибер? — мрачно поинтересовался он, когда мы вошли в коттедж.
— В лаборатории. Прошу за мной.
Мы прошли в лабораторию, подошли к препараторскому столу, и я отдернул штору.
Биокибер-геолог исчез без следа, и поверхность стола блестела стерильной чистотой.
— Где останки биокибера?
— Деструктуризированы согласно вашему распоряжению, — спокойно ответил секретарь.
От возмущения у меня перехватило горло, я замотал головой.
— Когда я отдавал такое распоряжение?!
— Полчаса назад, перед уходом.
Я ошалело посмотрел на Борацци. Он неопределенно крякнул и отвел взгляд в сторону.
— Похоже, моя консультация здесь не нужна, — сказал он, развернулся и направился к выходу. Не поверил он мне ни на грош.
Я догнал его на крыльце.
— Рустам…
— Что еще?
Он обернулся и смерил меня недоверчивым взглядом. Совсем, как при первой встрече, когда я выбрался из посадочной капсулы. И пошатывало меня сейчас точно так же.
— Э… — начал было я, но, наткнувшись на неприязненный взгляд, не стал ничего говорить в свое оправдание. Все слова вылетели из головы. Я махнул рукой и попросил: — Дайте, пожалуйста, флягу.
— Флягу? — Борацци склонил голову набок, заинтересованно посмотрел на меня, его взгляд потеплел, в нем появилось понимание. Просьба оказалась намного действенней любых оправданий. — А чего ж не дать? Можно.
Он вынул из кармана флягу, протянул мне. Я отхлебнул, но вкуса не почувствовал и приложился еще. Борацци вежливо кашлянул, но я флягу не вернул. Тогда он похлопал себя по карманам и разочарованно вздохнул:
— Эх, трубку на ступеньках забыл…
Глава 11
Дома меня ждало сообщение от Ютты.
— Привет, — сказала она с экрана. — Улетаю на руины Мегаполиса и вернусь поздним вечером. Захочешь есть — нажми кнопку заказа и получишь сюрприз. Пока!
Она послала воздушный поцелуй и отключилась.
Похоже, Ютта всерьез взялась за осаду моей холостяцкой независимости и вела ее по всем правилам женского искусства обольщения — многие мужчины капитулировали при планомерной гастрономической атаке их желудков. Это гораздо действенней, чем секс и клятвы в вечной любви.
Фугас, который Ютта заложила под стены моей крепости, оказался угрем, запеченным в сметане. Конечно, синтетическим, но вкусным, и лучше, чем стандартные комплексные обеды. Запив угря морсом из тамарианской тыквы, я разомлел. Все-таки есть в женщинах еще что-то, кроме секса… Может, мне и не стоит сопротивляться?
Заказал чашечку кофе и только тут вспомнил, что всего три часа назад никакого «сюрприза» не было, и я завтракал стандартными блюдами, мечтая о чем-нибудь этаком, приготовленном женской рукой… Послеобеденную осоловелость как ветром сдуло.
— Каким образом Ютта вошла в мой коттедж? — строго поинтересовался я у секретаря.
— В коттедж никто не входил, — бесстрастно ответил секретарь.
— Тогда каким образом был заказан обед? — повысил я голос.
— Обед был заказан по внешней связи.
Я смущенно крякнул. Идиотские вопросы. Что-то я стал маниакально подозрителен: в самых простых, элементарных вещах мерещится черт знает что!
