Унылым взглядом я окинул контингент посетителей нового кафе на тротуаре. Разочарование полное. Вполне приличные интеллигентные люди — кто пил пиво, кто ел мороженое. В такой среде стресс не снимешь… Уж лучше взять в гастрономе бутылку водки, разыскать в сквере бомжей, часто ночующих здесь, и напиться с ними, чем чинно глотать пиво среди новых интеллигентов, озабоченных исключительно курсом акций.
Я уже развернулся, чтобы идти в гастроном; но тут меня окликнули:
— Артем! Идите сюда!
Оглянувшись, я узнал писателя-фантаста. Он сидел за крайним столиком и был единственным в кафе, перед кем на столе стояли четыре кружки пива. И единственным, кто курил, в противовес всем присутствующим в кафе, показывая как количеством пива, так и сигаретами, что ведет активный нездоровый образ жизни. С таким человеком пиво пить можно. Настоящую интеллигенцию издалека видно.
— Добрый день, Валентин Сергеевич, — поздоровался я, подходя.
— Не уверен… — вздохнул писатель и поморщился. — Присаживайтесь, угощайтесь.
Он был рад встрече, но в то же время в его глазах читалась некая настороженность.
Я сел в пластиковое кресло и потянулся к кружке пива.
— Как жизнь? — поинтересовался Валентин Сергеевич, пытливо вглядываясь в мои глаза. Ему явно что-то было нужно от меня, но я не стал ломать над этим голову. Хотелось пива.
— А… — отмахнулся я рукой. — Что жизнь? Проходит…
Залпом опорожнил кружку, выдохнул, замотал головой.
— Что так? — вновь спросил он, не сводя с меня пристального взгляда.
— Не помогает…. — пожаловался я.
— Берите вторую.
Я взял вторую кружку, но всю осилить не смог, только половину. Перевел дух, полез в карман, достал деньги.
— Восполним убыток, — сказал я, оглядываясь в поисках официанта.
— Так вы ничего не знаете… — протянул писатель.
— Чего не знаю?
Я продолжал оглядываться. Ни бармена за стойкой блистающего хромом и пластиком фирменного киоска, ни какого-нибудь другого обслуживающего персонала нигде не было.
— Пиво бесплатное.
— Что значит бесплатное? Предприниматель решил расщедриться по поводу открытия нового кафе?
— Нет. С сегодняшнего дня в городе ВСЕ БЕСПЛАТНО.
Если бы меня ударили обухом по голове, эффект был бы тот же. Или даже лучше — по крайней мере, потерял бы сознание, а не застыл сидячей статуей. Мысли смешались, как все в доме Облонских, и я начал заикаться:
— К-как вы с-сказали?
— С сегодняшнего дня в городе все бесплатно, — повторил Валентин Сергеевич.
— Эт-то что? Наступила эра свет-тлого ком-мунизма?
Получилось насмешливо, но спрашивал я серьезно.
— Я бы сказал — розового, — поправил меня он. Настороженность исчезла из глаз писателя, и он с явным облегчением откинулся на спинку пластикового кресла. — Не заметили, что свет от солнца стал розовым, а небо зеленым? И еще запах какой-то тонкий… Как вчера на кладбище.
— Весенней фиалки? — с замиранием сердца спросил я.
— Вот-вот! — обрадовался писатель. — А я долго не мог понять, чем это пахнет!
«Выходит, я не ошибся, с тоской пронеслось в голове. — Нет у меня обонятельной галлюцинации…»
Я допил пиво, повертел в руках кружку. Мысли никак не хотели упорядочиваться.
— Так где тут бесплатное пиво наливают? — только и нашелся что спросить, хотя пива уже не хотелось. Хотелось водки, чтобы упиться до потери сознания.
— Здесь самообслуживание. Только берите в крайнем автомате слева. В остальных пиво безалкогольное.
Я взял пустые кружки и направился к автомату. Механической походкой, будто сам был автоматом. Безалкогольное пиво — этого я не понимал и в нормальное время. Пиво должно быть алкогольным, как масло масляным. Это неотъемлемые составляющие. Можно ли себе представить нежирное масло? Впрочем, сейчас появилось и такое…
Налив пива, я вернулся, сел и окинул взглядом соседние столики. Пиво пили только два человека, но по их лицам было понятно, что пиво у них без определяющего напиток ингредиента.
— А водку здесь не дают? — запоздало спросил я. Можно было и самому посмотреть, что там за стойкой на прилавке.
— Нет, — тяжело вздохнул Валентин Сергеевич. Похоже, он испытывал те же чувства, что и я. — Есть вино, но тоже безалкогольное.
Я отхлебнул пива и икнул.
— Возьмите, попробуйте.
Валентин Сергеевич пододвинул ко мне тарелку с мясистыми темно-зелеными листьями.
— Что это?
— Не знаю. На ценнике, или как его там теперь называть в эпоху бесплатности, написано: «Паториче к пиву».
Взяв лист, я попробовал. С виду хрупкий, из-за больших разветвленных прожилок лист оказался неожиданно плотным и по вкусу напоминал воблу. Только без запаха. Не приходилось мне ранее слышать о таком растении, как паториче. Впрочем, слова «ауфлемэ» и «тэмбэсаддон» я тоже услышал недавно.
— Что же произошло? — спросил я, беспомощно озираясь.
За голыми кронами низеньких лип, не выпустивших пока ни одного листочка, по дороге проносились автомобили, по тротуару шли люди, и вроде бы ничего не изменилось. Но над головой простиралось зеленое небо, город заливал розовый свет, и на столе в тарелке передо мной лежал лист неземного растения. То, что на Земле такого растения быть не может, я понял сразу — иначе Россия закупала бы его сотнями тонн. Любят у нас пиво с воблой… И еще было одно, что я понял только сейчас. С самого раннего утра все в городе: и гибэдэдэшник за околицей, и механик в автосервисе, и даже Валентин Сергеевич — знали, что с сегодняшнего дня деньги ничего не значат. Один я не знал.
— Что произошло? — переспросил Валентин Сергеевич и глубоко затянулся сигаретой, — Как говорят, это вопрос вопросов. С самого утра ломаю над ним голову. Проснулся я, как всегда, поздно, выпил кофе и направился в магазин за хлебом… Кстати, — он невесело усмехнулся, — хлеба так и не взял, надо бы не забыть, когда буду домой возвращаться… Так вот, выхожу из подъезда и вижу — все вокруг залито розовым светом. Подивился я, что на старости лет сподобился лицезреть необычное атмосферное явление — и в мыслях тогда не было, что никакое это не атмосферное явление, а настоящее светопреставление. Подхожу к киоску, хочу сигарет купить. А мне их бесплатно дают, но предупреждают, что сигареты скоро закончатся и новых поступлений не будет. Пора, мол, завязывать с вредными привычками. И смотрит на меня продавец так это жалостливо, сочувствующе, как на безнадежно больного. С кем потом ни заговаривал, все на меня так смотрят. Оторопел я немного от сообщения продавца, что все в городе теперь бесплатно, не поверил, но, однако, зашел в универмаг, где давно себе курточку присмотрел, но все не решался купить — дороговато… И оказалось, смотрите, — он показал на себе новую куртку, — тоже бесплатно. В общем, получилось, как в анекдоте: ни хрена себе — за хлебом сходил… Я тогда по-настоящему растерялся и принялся ходить по магазинам. Действительно все, ВСЕ БЕСПЛАТНО! Но, что удивительно, никакого ажиотажа не наблюдается. Заходят люди в магазин, берут, что надо, и уходят. Спокойно, обыденно, будто всю жизнь жили при бесплатном режиме. Этакие новообращенные самаритяне. Честно скажу, сам атеист до мозга костей, но показалось мне тогда, что умер я и попал вот в такой вот загробный мир. Рай в розовом свете. Заболело у меня тогда сердце, не молодой человек все-таки, доплелся сюда и стал пиво пить. Так и сидел, пока вас не увидел. Вы — первый нормальный человек в розовом раю. А все эти… — Он поморщился, широко махнул рукой. — Алкоголь не потребляют, не курят, все такие правильные… Вы только прислушайтесь, о чем и как говорят эти люди. Такое впечатление, что это не обычный промышленный городок в российской глубинке, а, по крайней мере, университетский городок в Оксфорде.
