Книга Рай под колпаком, страница 57. Автор книги Виталий Забирко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рай под колпаком»

Cтраница 57

Валентин Сергеевич ничего не ответил, только укоризненно посмотрел на меня.

— Рассмотрите, — буркнул я, — никуда он из бассейна не денется, а без воды к завтрашнему утру может и протухнуть.

На ужин мы ничего готовить не стали — довольствовались бутербродами, оставшимися после рыбалки. Валентин Сергеевич выпил рюмку водки и как-то сразу погрустнел.

— Устал я, — признался он. — Пойду-ка спать… Будьте так добры, Артем, забросьте рыбу в холодильник — сил нет сегодня с ней возиться.

Он тяжело поднялся из-за стола и грузной походкой направился в свою комнату на первом этаже.

Я еще немного посидел, выпил кофе из термоса, затем навел на столе порядок, спрятал в холодильник пакет со щучками и поднялся на второй этаж.

Кот, свернувшись клубочком, спал на моей кровати. Почему-то с хозяином он спать не желал — наверное, тоже не выносил храпа.

Сев к пентопу, я просмотрел видеозапись рыбалки. То, что запись оказалась дерганой, меня не волновало, потом можно перебросить ее на мощный компьютер и все подробно рассмотреть. Но то, что в записи появились эфирные помехи, было хуже. Расстояние до кладбища в три раза больше, чем до места рыбалки, а, как известно, качество связи ухудшается в геометрической прогрессии с увеличением расстояния. Вполне возможно, что из моей затеи получится полный пшик, однако отступать я не собирался. Не тот характер — не мог, как Валентин Сергеевич, жить, будто вокруг ничего не происходит, а если происходит — то только во благо.

Выйдя из дома, я посмотрел на небо. Ночь выдалась безлунной, но, к счастью, и безоблачной, что и требовалось для моего предприятия. Черная в ночи стена купола отрезала половину звездного небосвода, и почти в зените, на границе темноты и звёздного неба, вспыхивали красновато-блеклые разрывы снарядов. С тупостью, достойной армейских анекдотов, обстрел купола продолжался.

В фантастических романах все крутится вокруг главного героя, от него все зависит: при вторжении на Землю инопланетян он, как былинный богатырь, ничтоже сумняшеся, прорубает дорогу сквозь полчища пришельцев к их командному пункту, где победоносно завершает свой вояж во благо всего человечества. В жизни, к сожалению, все не так. Не было в моих руках лазерного меча, не противостояла мне орда пришельцев и, самое главное, ничего от меня не зависело. Ровным счетом НИ-ЧЕ-ГО.

Я спустился к катеру, взял сумку с аппаратурой, снова поднялся на обрыв, сел в «Жигули» и поехал.

Глава 23

Ночной Холмовск произвел на меня странное впечатление. Если днем город казался вымершим, то сейчас во многих окнах горел свет, по хорошо освещенным улицам прогуливались люди, из кафе доносилась музыка… И это не ранним вечером, а глухой ночью! Такое впечатление, что днем «новообращенные самаритяне» спали, а ночью бодрствовали. Неужели перестройка сознания сместила у людей ориентировку во времени суток? Не зря практически все интеллектуалы работают по ночам, а «новообращенным» в интеллекте не откажешь. Интересно, их переориентацию на ночной образ жизни нужно относить к плюсам или минусам «гуманитарного» вторжения?

Внезапно я поймал себя на мысли, что начинаю анализировать не причины вторжения, а его следствия. Это никуда не годилось — то, что естественно для рядового обывателя, неприемлемо для человека, прошедшего пусть и не весь курс спецшколы. Основное кредо разведчика, внушаемое ему с первого теоретического занятия, — анализ причин. Следствия — это для толпы. Толпа требует хлеба и зрелищ, не подозревая, что, получив желаемое, завтра будет обобрана до нитки. И я боялся, что за видимыми «плюсами» вторжения, которые выспрение приветствовал Бескровный, скрывались такие минусы, которые грозили поставить крест на нашей цивилизации. Впрочем, «новообращенные» и без того были иной цивилизацией, но как бы все не обернулось гораздо хуже. Уж слишком пришельцы мягко стелили, будто в гроб укладывали… Не было у меня фактов, подтверждающих «гробовую» теорию, было только упорное неверие в бескорыстность пришельцев, вызванное, по мнению Бескровного, ортодоксальным антропоцентризмом. Но здесь я категорически не согласен с Валентином Сергеевичем. В конце концов, я — человек и только с позиций антропоцентризма должен рассматривать проблему вторжения. И никак иначе.

Проехав через весь город, я свернул на дорогу к кладбищу, включил автопилот и выключил фары. За городом начиналась сплошная темнота, и незачем привлекать чье-то внимание. Хорошую штуку — автопилот — придумали пришельцы, и если я собрался «воевать» с ними, то не грех использовать их же оружие. Не будь автопилота, об установке видеокамеры можно и не мечтать — днем кладбище на Щегловском косогоре просматривается как на ладони, а ночью я выдал бы себя светом фар. Непременно кто-нибудь из «новообращенных» увидел бы и задался вполне резонным вопросом: кто ездит среди ночи по кладбищу? Оставалось надеяться, что сами они ночью не проведывают бренные останки Мамонта Марка Мироновича. И чем им так близок покойный бизнесмен, что на его могилу чуть ли не процессии тянутся? Не знаю, насколько это существенно, но постараюсь выяснить.

При свете розовых звезд я с огромным трудом различал дорогу и сбросил скорость, чтобы не пропустить поворот с центральной аллеи. Руки непроизвольно подергивали руль влево, но автопилот меня не слушался.

Наконец он не выдержал, и на дисплее зажглась надпись: «Не дергайте руль. Задание принято к сведению. Машина свернет влево на первой же развилке». Компьютерная техника пришельцев давала сто очков вперед земной. Уж не разумная ли машина? Только этого мне не хватало!

У темной в ночи кладбищенской конторы машина послушно свернула налево и поехала вдоль высоковольтной линии, чьи опоры хорошо различались на фоне неба. Любопытно, чем в эти дни занимается директор кладбища? Явно ведь не у дел — ближайшие похороны состоятся не ранее чем через семьсот лет. Впрочем, остались еще я и Бескровный, но и мы лет по двадцать, как минимум, хотели пожить.

Машина послушно остановилась у второй опоры высоковольтной электропередачи, я вышел и огляделся. Зрение адаптировалось к темноте, и в свете звезд я начал различать гранитные надгробия, металлические кресты, среди которых самым заметным ориентиром был золоченый орел на могильном камне Мамонту Марку Мироновичу. На что я и надеялся, поскольку приборов для ночного видения в универмаге не оказалось. Не дошли в России до полной демократии, как в Америке, где в оружейном магазине можно купить не только прибор ночного видения, но и базуку. В Холмовске, к сожалению, оружейного магазина не было. А жаль.

Тишина на кладбище стояла глухая, какой она бывает в степи только весной, когда еще нет ни сверчков, ни цикад. Мертвая тишина, как и положено в местах последнего упокоения. Ночью в такой тишине любой звук отчетливо слышен метров за сто, и если все-таки за мной следят, то чужие шаги я услышу издалека.

Раскрыв сумку, я сунул в карман катушку черной изоляционной ленты, а видеокамеру, чтобы освободить руки, повесил за ремешок на шею. И начал восхождение на опору высоковольтной линии.

Забравшись метров на пять, я решил, что этого достаточно. Вставил видеокамеру в перекрестье металлических штанг, небольшим куском изоляционной ленты прикрепил ее и видоискателем навел объектив на золоченого орла. И только затем накрепко примотал видеокамеру к опоре. Еще раз проверив, куда смотрит объектив, включил камеру и начал спускаться. Электропитания камере хватит на сутки, и единственное, что придется делать, — это вовремя вытирать из пентопа «пустые» видеокадры, поскольку его памяти хватит всего на час записи. Это, конечно, при условии, что связь будет нормальной — не очень мне понравилось качество передачи видеосъемки с места рыбной ловли.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация