Стараясь не выдавать своего волнения, Иван спросил:
— Больше Фосетт ничем не интересовался?
— Еще он расспрашивал о затерянных рудниках Мартириус.
— Что это за рудники?
— О них также мало что известно. Вполне возможно, что они существуют только в воображении искателей приключений. Якобы их открыл примерно двести лет тому назад один португальский авантюрист, имевший странную привычку бродить в одиночестве по бразильским дебрям. Тайну точного местоположения этих рудников он унес с собой в могилу, и постепенно о них стали забывать. Однако легенда не могла умереть просто так, это противоречило бы законам жанра.
Впоследствии внук этого португальского авантюриста заявил, что ему удалось обнаружить в семейном архиве подробное описание маршрута к этим рудникам, который вел как раз в сторону горной цепи Сьерра-ду-Ронкадор. Снарядив за свой счет хорошо вооруженный отряд, он отправился на их поиски. Когда до цели оставалось рукой подать, на отряд неожиданно напали индейцы, которые его почти полностью уничтожили. Спаслись только несколько человек, которые и рассказали подробности всей этой истории.
К сожалению, лично меня смущает уже хотя бы уже то обстоятельство, что все легенды подобного рода построены по одной и той же незамысловатой схеме, Каждый раз, когда искомая цель кажется уже почти достигнутой, в последний момент обязательно происходит нечто такое, что путает все планы искателей сокровищ. С тех пор рудники Мартириус, не смотря на все усилия, так никто и не смог обнаружить…
В целом разговор с Висслером разочаровал Ивана. Он не только не прояснил ситуацию, а, наоборот, задал множество новых вопросов. Видимо, Фосетт не зря интересовался этой загадочной горной цепью Сьерра-ду-Ронкадор, и не исключено, что именно туда он в конечном итоге и решил направиться. Таким образом, у него намечалось третье направление для поисков. Проблема заключалась в том, что все они вели в противоположные концы Бразилии…
Иван вышел из музея в глубокой задумчивости. На ступеньках около входа его поджидал Юрий. Поскольку свободного времени в их распоряжении оставалось совсем немного, он предложил провести его за обедом в небольшом итальянском ресторанчике, находившемся поблизости. Затем он проводил своего спутника в порт, где и посадил на пароход «Вобан» компании «Лэмпорт и Хольт», который следовал в Буэнос-Айрес с заходом в Рио-де-Жанейро. Именно на этом пароходе Фосетт со своими спутниками несколько лет назад отправился из Нью-Йорка в свою последнюю экспедицию…
За день Иван настолько вымотался, что, едва пройдя все необходимые пограничные и таможенные формальности, сразу же отправился отдыхать в свою каюту, даже отказавшись от предложенного ужина. Хорошо выспавшись, он утром вышел на палубу, овеваемую легким морским бризом. Вокруг, куда ни кинь взгляд, простирался безбрежный океан. Стояла ясная безоблачная погода, солнце уже припекало довольно сильно.
На палубе Иван заметил расположившегося в шезлонге пожилого седоусого джентльмена, который в полном одиночестве курил трубку и читал вчерашний номер газеты «The New York Times». Видимо, ему было скучно и хотелось хоть с кем-нибудь переброситься хоть словечком. Окинув палубу равнодушным взглядом, и не заметив на ней никого другого, кроме Ивана, он для начала произнес сакраментальную для любого англичанина фразу:
— Доброе утро! Отличная погода, не правда ли?
— Доброе утро! Да, погода и на самом деле ничего.
— У Вас какой-то странный акцент. Швед?
— Нет, я русский.
— Русский? Большевик?
— Нет, я эмигрант, пришлось покинуть родину после октябрьского переворота.
— Ах! Да, да! Белая гвардия, красные, гражданская война, моря крови. Читал! Читал! Все это так ужасно.
— Еще бы!
— Разрешите представиться! Ник Слоуп!
— Очень приятно! Иван Иванов!
— Мне также очень приятно! Будем знакомы.
— Конечно, Ник, конечно!
— Вы знаете, что эта судоходная компания, которой мы доверили свои драгоценные жизни, пользуется очень плохой репутацией?
— Нет, впервые слышу!
— Дело в том, что несколько лет назад на одном из судов, точно такого же типа, как и наше, разыгралась ужасная трагедия. Во время шторма в районе Барбадоса судно сначала потеряло ход, а затем опрокинулось и затонуло. К сожалению, подобные истории случаются на море не так уж и редко. Все бы ничего, но во время расследования выяснилось, что после катастрофы спаслось большинство членов экипажа, а вот среди пассажиров — меньше половины. Причем среди спасшихся почти не было женщин и детей.
— И какой же из этого следует вывод?
— Очень простой. Когда стало ясно, что судно обречено на гибель, каждый бросился спасать самого себя. Выжили, естественно, сильнейшие, в первую очередь, конечно, крепкие здоровые мужчины.
— И зачем же Вы тогда отправились в путь на судне именно этой компании?
— Ну, хотелось бы надеяться, что лично с нами ничего подобного не случится, а потом следующее судно из Нью-Йорка до Рио-де-Жанейро по расписанию должно отправляться только через трое суток. Знаете ли, я бизнесмен, а для делового человека трое суток иногда могут сыграть решающую роль. Вот и пришлось рискнуть.
Вскоре пробила корабельная рында, созывая всех пассажиров на завтрак. Иван быстро покончил с традиционной овсянкой, запив ее чашкой довольно неплохого на вкус кофе. Затем он обследовал все закоулки судна, а потом вновь погулял по палубе. Вскоре это занятие ему наскучило, и Иван всерьез задумался над тем, чем ему заняться дальше, чтобы скрасить монотонные дни плавания. После некоторого размышления он решил уделить внимание португальскому языку, без которого никак нельзя было обойтись во время странствий по Бразилии. Так продолжалось изо дня в день все две недели плавания. Занятия португальским языком чередовались лишь прогулками по палубе, коротким общением с другими пассажирами, а также завтраками, обедами и ужинами.
Наконец показалась вершина Сахарной Головы, предваряющая вход в бухту Гуанабара, на живописных берегах которой и раскинулся Рио-де-Жанейро, окруженный с трех сторон холмами и горами. Готовясь к путешествию, Иван узнал из справочной литературы, что город отличается исключительной красотой, способной вдохновить любого поэта на создание самых романтических строк. Прочитал он также и о том, что сами бразильцы именуют его не иначе, как «город садов»…
* * *
Как только пароход отшвартовался у пристани, на его борт сразу же поднялась целая армия разного рода чиновников. Один из них долго и придирчиво изучал «нансеновский» паспорт мнимого эмигранта, морщась и с подозрением поглядывая на его владельца, мол, здесь и своих голодранцев хватает, а тут еще лезут всякие. Но вслух ничего не сказал, и в конечном итоге поставил в паспорте штамп о прибытии. Когда Иван, наконец, сошел на берег, к нему подошел тот самый седой джентльмен, с которым он познакомился еще в первый день плавания. Назвав условный пароль, он сказал:
