«Черт, – вздохнул про себя подполковник, – по слухам, Брасова та еще пройдоха. Вполне могла решиться на булавки себе подработать. Если она в деле – это такой скандалище! С другой стороны, – рассудил он, – если замешаны члены правящего дома, лучше уж быть в курсе расследования. Мюллер парень толковый, может и сам граверов «вытоптать», но и секреты хранить умеет. Чем немцы сами всю цепочку вытянут, пусть уж вместе с нами. И им поможем, и свой сор из избы не вынесем. Надо срочно генералу доложить, пусть обеспокоится. Заодно и повод в расследовании немецком поучаствовать, интересы императорской фамилии, как ни крути».
– У вас есть данные российского подданного, предъявившего в банке подделку? – спросил он вслух.
– Да, вот: Иванов Василий Петрович, проживает в Санкт-Петербурге, по улице Малая Щемиловская, 57.
– Чего? – вскинулся Сиволапов. – «Ванька-стопарь»?
– Как? – удивился Гумилев.
– Иванов, – напомнил ротмистр. – Это же тот убитый, – он понизил голос, – у которого секретный пакет нашли.
– Точно, он, – подтвердил Владимир через минуту, пробежав глазами немецкую выписку из паспорта.
– Интересно, – протянул Николай Степанович и обратился к не понимающему, чем так взбудоражены коллеги, Мюллеру: – Ваш человек убит три дня назад у себя дома. Причем у него изъяты… – он замялся, не желая говорить о российских секретах, но потом все же выкрутился: – Изъяты вещи, к свободному обороту недопустимые.
– Интересное совпадение, – не стал лезть в детали немец.
– Куда уж… – профессионалы понимали друг друга с полуслова. Оба знали – совпадения, несмотря на все уверения авторов детективных романов в обратном, случаются. И не так уж редко. Но… сыщики верят только в доказанное совпадение.
– Кстати, коллега, – вмешался Сиволапов, – вам не приходилось встречаться с таким способом убийства, как удушение удавкой, возможно из проволоки или чего-то подобного?
– Горло перерезало? – не удивившись, спросил инспектор.
– Да, почти полностью.
– Сталкивался. Это либо действительно тонкая проволока, либо струна. Гитарная, рояльная… У нас таким балуются в Гамбурге, а вообще считается, что это итальянское изобретение, там такую петлю называют «garota».
– Та-ак. А чтобы такой штуковиной научиться орудовать, это долго практиковаться нужно?
– Пожалуй, да, – рассудительно ответил немец. – Очень сложно набросить петлю на шею жертве, тут нужен опыт. Да и затянуть тоже надо уметь. Думаете, иностранец?
– С учетом того, что наш бандит, как выяснилось, в Германии по полсотни тысяч фунтов менял, всякое быть может, – пробурчал Сиволапов. И тут же встрепенулся, вспомнив кусочек поведанного Генрихом: – Слушай, ты сказал, что Иванова в банк Брасова привезла?
– Дошло? – криво улыбнулся Гумилев.
– Да, графиня Брасова, – спокойно ответил Мюллер и поинтересовался: – Это известная в России личность?
– Известная, – поскучнев, ответил Сиволапов. – Весьма известная. В узких кругах.
– Я не совсем…
– Так, – прервал разговор подполковник. – Сейчас я предлагаю поступить следующим образом: вы, инспектор, вместе с Владимиром поедете в Сыскное отделение. Посмотрите дело об убийстве Иванова. А я попробую поработать здесь. Завтра встретимся, обсудим.
Полчаса спустя
В кабинет начальника Охранного Департамента Николай Степанович попал сразу, генерал оказался свободен. Закончив доклад о Мюллере, Гумилев спросил:
– По пакету с квартиры этого «Ваньки-стопаря» в разведке что-нибудь сказали?
– Да, – с интересом взглянул на него Коттен. – Сказали, что это не мое дело.
Он откинулся в кресле, полюбовался озадаченным видом подчиненного и закончил:
– А пакет приказано из дела изъять и представить господину начальнику Разведчасти, лично-с. Ежевскому прикажут сделать помету: «изъято согласно секретному предписанию» и забыть о том, что он конверт этот видел.
– Приказ есть приказ, – пожал плечами подполковник. – А по убийству там что-нибудь думают?
– Если и думают, сообщить о сем факте не возжелали-с. И узнав, что в деле фигурирует госпожа Брасова, я перестал этому удивляться, – так же спокойно ответствовал Михаил Фридрихович. – Видимо, дело касается… – он покрутил пальцами в воздухе, намекая на высшие сферы.
– А с Мюллером что? – растерянно спросил Николай Степанович. – Он же все равно копать будет. Да и сам факт связи графини с уголовником…
Вот тут шеф охранки переменился. Напускное спокойствие и расслабленность слетели с его лица моментально, он придвинулся к столу и, пронзив офицера кинжально-острым взглядом, твердо чеканя слова, произнес:
– Факт связи графини с Ивановым не доказан, и это может оказаться случайностью. А вот информацию о причастности российских подданных к сбыту фальшивых денег требую проверить всенепременно и скрупулезнейшим образом. Поскольку пресечение оных деяний является одной из задач Корпуса! Вероятность причастности лиц, близких к императорскому двору, не является основанием для отказа от дознания, но, наоборот, поводом для ведения сыска более тщательно.
Он перевел дыхание, вновь откинулся на спинку кресла и уже обычным тоном добавил:
– О проведении мероприятий я доложу императору. Лично, у меня есть такая возможность.
«Зря разведка его отшила, – подумал, выслушав начальника, Гумилев. – Теперь он это дело раскопает. В смысле, мы раскопаем, но с его полным одобрением. И тогда уже всем сестрам по серьгам, генерал шутить не любит. И чтобы его без объяснений от дела отстраняли, не потерпит. Как он на царя выйти собирается, интересно? Впрочем, выйдет. У него слово с делом не расходится».
22.06.1930 г. Российская империя. Санкт-Петербург, Лиговский проспект, 4. Штаб Отдельного корпуса жандармов
В кабинете Гумилева собрались впятером, добавились еще следователь и ведущий розыск от полиции Шатунов. Первым слово взял Ежевский.
– Итак, – размеренно начал он, – что нами установлено? А установлено немногое. Иванов действительно в мае сего года выезжал в Германию. На лечение. Выехал пятнадцатого, вернулся в Петербург двадцать четвертого. С информацией немецких коллег, – тут следователь прервался и вежливо кивнул Мюллеру, – это совпадает.
– Да, – подтвердил Генрих. – Границу Иванов пересек семнадцатого, вечером восемнадцатого зарегистрировался в мюнхенском отеле, положил в банк фальшивые фунты девятнадцатого. И в тот же день уехал в Россию.
– Именно. Теперь по убийству. Все-таки предполагаю, что убийца может оказаться иностранцем. Сыскной полиции через опрос агентуры удалось получить интересные подробности. За день до смерти Иванова видели в трактире «Самовар», и с ним был человек, говорящий по-русски с сильным акцентом. Саша, – обратился он к Шатунову, – приметы у тебя есть?
