Уже не скрываясь, Гумилев развернулся, нащупал в кармане «браунинг» и направился следом, обнаружив при этом бегущего с другого конца улицы Лепарка с еще парой сыщиков.
В ту же секунду полковник похолодел. Он вспомнил. Саквояж. Он точно знал, что в нем. Такие использовались еще эсерами, набитые взрывчаткой, чемоданчики становились бомбой, переносимой совершенно открыто. Николай Степанович бросил взгляд на вбегающих в арку агентов, выхватил пистолет и заорал во весь голос:
– Назад!!!
Они успели его услышать, но вряд ли успели понять, что им кричат. В этот момент из подворотни вылетел тот самый саквояж и упал на асфальт. Гумилев прыгнул к парадному, едва успел вжаться между колонн, украшавших вход, как прогремел взрыв. Полуоглушенный жандарм тут же выскочил из укрытия, рванулся вдоль стены, краем глаза отметил два безнадежно искореженных тела на мостовой, добежав до угла, припал на колено и резким движением заглянул в арку. Предосторожность оказалась не лишней, пуля свистнула прямо над головой, стоящий получил бы ее в грудь, вне всяких сомнений.
«Маузер», – безошибочно определил контрразведчик. Любимое оружие «лесных братьев» Прибалтийских губерний и бойцов красногвардейского городского подполья, басмачей Средней Азии и китайских хунхузов. И жандармских Отдельных команд, в мятежные двадцатые «маузер» в деревянной кобуре стал отличительной чертой офицеров и унтеров этих подразделений. Среди сегодняшних террористов этот не принятый на вооружение ни одной армией мира, дальнобойный и мощный, но тяжелый и неудобный в городе пистолет таскали обычно самые опытные.
Отдернув голову и выпрямившись, полковник посмотрел на уже подбежавшего и прижавшегося к углу напротив Лепарка, показал ему жестами, что боевик один, вооружен и опытен. Француз почесал нос, ткнул пальцем в Гумилева, затем поднял свободную руку вверх и сделал несколько «стреляющих» движений.
«Ага, – сообразил Николай Степанович. – Ну, попробуй».
Он, не выглядывая, поднял пистолет повыше, дождался, пока коллега припадет на колено, и дважды выстрелил, выставив оружие за угол. Андре в то же время высунулся из-за угла, но так же, как и сам Гумилев чуть ранее, услышал пулю, прошедшую над головой, и отдернулся обратно. Встав, он посмотрел на русского указательным пальцем, очертил полукруг, после чего сложил пальцы в кукиш.
«Оп-па, – понял странный жест адресат. – Подворотня, выходит, почему-то тупик? Это неплохо, но как его оттуда выковырять?»
Сзади подбежали два сыщика из местных. Споро осмотревшись, они вежливо отодвинули Гумилева от арки, и то же самое сделали их коллеги с Лепарком. Встав по двое к каждому углу, один на колене, второй во весь рост, марсельцы живо обменялись непонятными стороннему наблюдателю знаками, после чего стоявшие на колене отработанными движениями нырнули вперед, выкатываясь по мостовой и стреляя в движении, стоявшие одновременно высунулись из-за углов, тоже открыв огонь. Горев успел выстрелить лишь один раз, пуля порвала рукав пиджака одного из катившихся по асфальту, и все закончилось. Двое сыщиков привычно рванулись в подворотню, лежавшие спокойно поднялись, глянули в арку и закурили.
В подворотню направились и приезжие.
– Это Марсель, – пояснил Николаю Степановичу по дороге Лепарк. – Вотчина корсиканских банд, палят здесь часто, полиция тоже стреляет умело и без колебаний. А отстреливающихся живыми они не берут.
Он показал на фургон, закрывающий дальний конец подворотни:
– Вот. Бандит наверняка знал, что тут проход, но на то, что его перекроют, не рассчитывал. Случай.
Разведчик подошел к валяющемуся за мусорным баком трупу, опустился на колени и быстро, умело обыскал покойника. Поднявшись, он снова обернулся к полковнику:
– Гумилев, вы знаете, у нас труп без документов, который ничего не скажет.
– Документы были в саквояже с бомбой, – уверенно отозвался жандарм. – И если он носил что-то, связанное с акцией, тоже. Они всегда так ходят, если что – улики сгорают вместе с преследователями. А часто и вместе с боевиком.
– Фанатики чертовы, – буркнул Андре. – Кого нам теперь искать?
– Бекаури или Инженера, на выбор.
– Я боялся, что вы скажете именно это, – усмехнулся офицер Второго бюро. – Не хотите добавить, где их искать? Кстати, здешние сыщики теперь нам помогут с куда большим усердием.
– Да куда уж больше…
Лепарк посмотрел на до сих пор не убранные с улицы трупы полицейских и негромко выругался.
27.12.1932 г. Франция. Марсель. Форт Saint-Nicolas
Вечером марсельская полиция начала большую облаву. Трясли все известные притоны, ночные бары, гостиницы, сдающиеся квартиры, выдергивали осведомителей и вели переговоры с главарями шаек. Результат к утру оказался нулевым. В крыле военной базы, где разместились приехавшие из Парижа контрразведчики, табачный дым плавал клубами, а почти не спавшие руководители поисков напряженно искали выход.
– Они сидят где-то в городе, – в который раз повторил шеф Второго бюро. – Вчера Де ля Рок лично докладывал премьер-министру о готовящемся покушении. И получил совершенно недвусмысленный ответ: прибытие шаха отложено не будет, от положенной по протоколу встречи, поездки по городу и публичной речи Барту не откажется. А исключить покушение – дело его ведомства.
– Они могут быть на судне в порту, на любой квартире, сданной без документов, в пригороде, – перечислил Лепарк. – В город боевики выйдут, видимо, только к проезду кортежа.
– Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю, – посоветовал генерал. – А еще лучше, что с этим делать.
– А пожалуй, monsieur Лепарк нашел ключевой пункт, – задумчиво произнес Гумилев. – Смотрите, господа: мы не можем найти террористов, пока они не вылезут из своего логова, верно? Но на улицах наши шансы растут, фотографии Мельникова и Бекаури есть у каждого патрульного, их за ночь показали тысяче человек. Значит, нужно выманить их на улицу.
Фон Коттен не зря считал Николая Степановича одним из лучших учеников. Мыслил полковник так же, как и начальник Охранного Департамента, лучшая стратегия – спровоцировать противника на действия, тогда он открывается, тогда его видно и можно взять.
– Что вы предлагаете, – не понял Де ля Рок, – дать объявление в газетах: «Просим господ бомбистов выйти и осмотреть достопримечательности Марселя?»
– Откуда они получают информацию о распорядке встречи? – не обратил внимания на галльскую колкость Гумилев. – Из газет? Слушают радиостанцию?
– Из газет, – сразу ответил Лепарк. – Там печатали даже маршрут кортежа, французы любят встречать экзотических гостей, к тому же многие захотят посмотреть на премьера. Для Барту это неплохой повод увеличить число избирателей, так что все открыто.
– В расписании визита могут в последний момент произойти изменения. Где это можно узнать?
– В тех же газетах.
