…Необычайное атмосферное явление в Румынии, близ Плоешти. Сразу после захода солнца при совершенно чистом небе шаровая молния попала в нефтеперегонный завод… Жертв нет. Пожар потушен благодаря героизму рабочих-нефтяников.
Продолжается триумфальное турне артиста Мосэстрады товарища Н.А. Смирнова (сценический псевдоним Орландо) по Франции и Италии…»
Топот ног за дверью отвлек его от чтения.
– Профессор! Профессор!
Дёготь вбежал, держа над головой газету.
– Читайте, профессор! Там про нас!
Догадываясь, что он сейчас увидит, профессор не торопясь сложил подшивку и взял новый лист.
– Вон. На первой странице…
«ТАСС уполномочен заявить, что вчера в Советском Союзе принято решение об осуществлении запуска трех новых орбитальных станций для решения задач, стоящих перед социалистическим народным хозяйством.
В частности, значительной частью работы станет практическая деятельность по созданию ирригационной системы, отвечающей всем современным требованиям на территории Советских Среднеазиатских республик. Для достижения этих научно-производственных целей станции оснащены всем необходимым оборудованием.
Учитывая недавние события, связанные с Советской научно-исследовательской станцией «Знамя Революции», Советское Правительство готово предпринять все меры для обеспечения безопасности, используя для этого мобильные аэрокосмические подразделения Красной Армии.
Советское Правительство выражает надежду, что его действия будут с пониманием приняты всем мировым сообществом…»
– Ну и где тут «про нас»? – с улыбкой произнес профессор. – Пока только про наши дела.
– Читайте. Читайте… Ниже.
«В связи с этим Советское Правительство постановило наградить орденами и Почетными грамотами группу ученых и технических сотрудников, принявших непосредственное участие в разработке, строительстве и испытании орбитальных станций.
Орденом Трудового Красного Знамени награждается…»
СССР. Москва
Сентябрь 1930 года
Так уж устроен наш мир, что у руководителя государства не бывает ни выходных, ни праздников.
Объяснение этому самое простое – если в одном месте Земли воскресенье, то в другом – точно понедельник. А раз так, то всегда найдется кто-то, кто именно в этот момент неприятность и затеет… Ну, а уж если ты руководитель первого в мире государства рабочих и крестьян, то и вовсе некогда голову приклонить – желающих навредить будет столько, что хоть в очередь пристраивай. Только что с человеческой натурой-то делать? Прорывалась она наружу, своего требовала… Слаб человек.
Генеральный смотрел на Тухачевского, стараясь не упустить мыслей заместителя наркомвоенмора – о важных вещах говорил ведь товарищ, только в этот сентябрь, теплый и солнечный, хотелось думать не о международном положении и накатывающейся, словно вал, войне, а о расстеленной на траве бурке, о пышущих жаром багровых углях, о шашлыке и прохладном кахетинском.
Однако вот жизнь расслабиться не позволяла.
Чуть повернув голову, Сталин посмотрел на карту за плечами Тухачевского. Вдоль всей Западной границы СССР алыми язычками пламени торчали красные флажки.
Провокации…
Провокации на границах с «санитарным кордоном» шли непрерывным потоком. Пахло порохом, пахло большой кровью. В воздухе витало ощущение приближающейся мировой бойни. Только немного подождать и… Все начнется.
Тухачевский, уловив отрешенную задумчивость Генерального, умолк.
– Продолжайте, товарищ Тухачевский. Мы вас внимательно слушаем…
Поглядывая в папку, замнаркомвоенмор продолжил:
– …С сопредельной территории обстрелян из ручных пулеметов митинг в приграничном селе Сулица.
На советско-румынской границе аэропланы без опознавательных знаков обстреляли поезд на перегоне Черновцы – Винница. Вечером того же дня при попытке перейти государственную границу СССР рассеяна и частично истреблена пытавшаяся прорваться на нашу территорию конная банда. Погибло двое пограничников.
Советско-польская граница. За два дня произошло восемь обстрелов наших погранзастав из тяжелого оружия. Отражено двенадцать попыток пересечения границы СССР мелкими бандгруппами. В ходе боестолкновений погибли девять пограничников. Ранено тридцать шесть бойцов и командиров. В зоне ответственности восьмого погранотряда речные катера польской пограничной стражи обстреляли наши секреты.
Советско-эстонская граница. Четыре минометных обстрела погранзастав. Пограничники предотвратили подрыв моста…
Тухачевский отложил папку.
– На всей приграничной территории отмечается активизация белогвардейского и националистического подполья. Участились нападения на советский и партийный актив. Резко, в разы, увеличилось число попыток контрабандной доставки подрывной антисоветской литературы на Украину и в Белоруссию.
Он усмехнулся.
– Представляете, товарищ Сталин, в Польше даже начала работать радиостанция, распространяющая антисоветские материалы…
– Ваши выводы, – остановил его Сталин.
– Я думаю, что враги недвусмысленно выражают свое желание воевать с Советским Союзом. Как бы нам ни хотелось сохранить мир, это уже вряд ли удастся. Наше спокойствие…
Он запнулся.
– Наше миролюбие расценивают как слабость. А слабых всегда бьют.
Карта за спиной Тухачевского колыхнулась, словно хотела слететь со стены, кавалерийской буркой улечься на плечах заместителя наркомвоенмора.
Сталин вспомнил двадцать седьмой год, когда тот же Тухачевский, может быть, даже с буркой на плечах писал приказы о «трупе белопанской Польши» и во главе красных казачьих частей двигался на Варшаву, рассчитывая, что этот путь выведет его к Берлину и Парижу… Да что он… Не он один. Все рассчитывали… «Даёшь Варшаву, даёшь Берлин!»
Не получилось. Польская буржуазия сумела заморочить своим рабочим и крестьянам голову так, что верности классу они предпочли верность нации. Но ничего. Все можно повторить. История любит настойчивых.
– Ваше предложение?
– Отвечать ударом на удар. Воевать!
Сталин промолчал. Сочтя его молчание колебаниями, замнаркомвоенмора добавил:
– Необъявленная война уже идет, товарищ Сталин. Сколько же можно терпеть провокации на границах?
Сталин, щурясь, продолжал смотреть на Тухачевского.
«Мало ему прошлого раза, что ли? Да нет… Скорее всего просто не понимает. Все-таки военный, а не политик… Не понимает, что нужно только совсем немного подождать и Польша сама объявит войну СССР. Хоть и наплевать на европейское общественное мнение, а все же… В их глазах лучше уж быть жертвой, чем поджигателем войны».
