Он сказал это и тут же прикусил язык — сказал лиш нее. Мартин сдвинул брови и вообще замолчал.
Упомянутому Сергеем Цзе-Ху действительно повезл Он нашел свой резонатор еще двадцатилетним в одном из лондонских музеев. Им стала одна из картин Ватто. С ее помощью он сделал то, что прославило его на весь мир и вознесло на самую верхнюю ступеньку психодинамической табели о рангах — мысленным усилием он передвинул одну из небольших пирамид в дельте Нила почти на полтора километра.
Случилось это более пятнадцати лет назад, но с тех пор его успех вселил надежду во многих. Каждый, в ком хоть едва-едва тлела искра Дара, искал то, что уравняет его с самыми сильными.
Искал каждый, но находили не все.
Мир велик, и вещей в этом мире было преогромное множество. Какая из них поможет ему, сказать не мог никто. Системы в подборе резонаторов не существовало никакой, и помочь в поисках мог только случай.
Цзе-Ху помогла картина. Щекоти, второму номеру в психодинамической табели о рангах, помогал запах свежих буковых опилок. Хуану Тербелье — ощущение шероховатости неотполированного красного дерева… Это был таинственный мир намеков на истину, мир частых разочарований и редких радостей, но Мартин жил в нем и не мыслил себя вне его.
Что такое Дар, теперь сказать не мог никто. У ученых, что занимались этой проблемой, было сразу два мнения, и, как водится, прямо противоположных. Одна группа исследователей считала это атавизмом, лукавым намеком матери-природы на возможности, безвозвратно упущенные Человеком Разумным на эволюционной лестнице, а другие, напротив, твердо верили, что этот Дар немногих — столбовая дорога для всего Человечества, указующий перст в Светлое Будущее, где человек станет действительно всесильным.
Сергей посмотрел на погрустневшего Мартина и подумал, как тяжело червяку знать, что он в состоянии стать бабочкой, но не знать, когда и как это может произойти, да и произойдет ли вообще. Поймав его взгляд, штурман сам почувствовал неловкость разговора.
— Ладно, — вздохнул он. — Не будем скулить… Что у нас внизу?
«Новгород» уже скрылся за горизонтом, и внизу, сколько хватало глаз, землю покрывала зелень леса. Ответить Сергей не успел. В кабине прозвучал голос капитана:
— Эй, экипаж, как дела?
Мак-Кафли постарался произнести эти слова спокойно-формально, но чувствовалось, что он все-таки волнуется.
— Все нормально.
Солнце заливало кабину ярким светом. Пройдя через трещину в стекле, луч разлетелся по пульту веселыми цветными осколками.
— Насколько нормально? Я, конечно, вижу, что вы не падаете, но все-таки… Нужны подробности.
Мартин провел пальцем по показаниям приборов.
— Скорость — шестьдесят два. Попутный ветер.
— А высота?
— Почти шестьсот. Но вряд ли мы поднимемся выше.
Давление в оболочке только шестьдесят восемь процентов от нормы.
Радиоволна донесла тяжелый вздох капитана. Сергей представил, как Мак-Кафли сокрушенно и сочувствующе качает головой.
— Да. Я видел. Надо сказать, что вид у вашего аппарата не очень-то бравый… Так что там под вами?
— То же, что и у вас. Лес. Красиво…
Сквозь кисею легких облаков земля внизу выглядела милой и безопасной, словно детская кроватка. Глядя на нее, не думалось ни о неприятностях, ни об аварии, ни тем более о капитане, а жизнь обещала только интересные приключения средней сложности.
— Вы там не расслабляйтесь, — сказал капитан, почувствовавший атмосферу беззаботности, наполнившую кабину.
— Как можно, — откликнулся Сергей, закидывая ногу на ногу. — Мы бдим.
Он зевнул, но удачно прикрыл рот рукой, так что Maк Кафли ничего не услышал.
— Знаю я вас, — на всякий случай сказал он. — Cидишь, наверно, нога на ногу…
Сергей поспешно убрал ногу на пол. Приняв слова капитана за попытку развеять скуку, он спросил:
— Вам там не скучно, капитан?
Послышалось сопение. Сергей понял, что капитан взял в зубы трубку и тем самым выразил несогласие с экипажем дирижабля.
— Обо мне не беспокойтесь. В моем распоряжении все развалины. Я собираюсь заняться кладоискательством.
Сергей прикинул, что Мак-Кафли сможет там найти, и покачал головой:
— Скорее археологией. Черепки, осколки, руины… Это ведь по части археологов?
Капитан не стал спорить. Он помолчал, еще раз чмокнул трубкой.
— Во всяком случае, тоже займусь делом. Может, повезет и найдется что-нибудь стоящее… Надеюсь, что новости от вас будут только хорошие.
— Не сомневайтесь, капитан. Хоть вас с нами нет, зато с нами удача.
Выслушав этот двусмысленный комплимент, капитан отключился.
От нечего делать и во исполнение капитанского наказа они посматривали вниз и по сторонам. Смотреть там вообще-то было не на что. Зеленая шкура леса под ними стелилась без конца и края. Изредка только она располосовывалась извилистой лентой реки или рваной раной озера. Время от времени им чудилось что-то, и тогда они с азартом начинали разглядывать все кругом, в поисках следов цивилизации, однако тщетно. Если там что-то и было, то оно предпочитало йе показываться на глаза и пряталось в тени деревьев.
Первым признаком того, что планета все же обитаема, стал замок на гряде холмов, уходящих на запад от их маршрута. Он появился неожиданно, как подарок. Освещенный ярким солнцем и видимый издалека, он был лишен мрачности, присущей любому военному объекту. Чистенький, аккуратный, словно картинка на коробке конфет, он не вызывал ни опасений, ни подозрительности. Он вообще не вызывал никаких чувств, кроме желания взять его в руки и рассмотреть поближе, чтобы найти — где это там размещаются игрушечные солдатики? Они облизывали его взглядами, пока тот не уменьшился до размеров кулака. Оторвав глаза от бинокля, Сергей спросил:
— Ну что, видел что-нибудь? Своим глазам он уже не доверял.
— Замок, мост, стена, — перечислил Мартин.
— Всадник?
— Всадника видел, — подтвердил штурман. — С копьем.
Инженер повернулся к панели управления:
— Вы слышите, капитан?
Из динамика донесся лязг оброненного железа.
— Что?
— Нас не обманули! — немного торжественно сказал Сергей. — Планета действительно обитаема!
Капитан не ответил, просто не сумев сообразить, что нужно отвечать в таких случаях.
— Мы только что видели рыцаря! — объяснил ситуацию Мартин. — И замок!
— Далеко он от вас?
В голосе капитана послышалась живая заинтересованность.
Сергей, которого от увиденного распирала почти детская радость, бросился к дальномеру, но замок уже скрылся из виду. Он разочарованно вздохнул:
