— Мы идем в нужную сторону? — спросил он Сергея.
— Да.
— Ну а обо всем другом пока думать не время. Я не колеблясь пущу в ход оружие, если почувствую что-либо подозрительное.
Он снял разрядник с плеча, перевесил его на грудь. Идти так было неудобно, но ради спокойствия можно было потерпеть и более крупные неудобства.
После того что случилось в корчме, Хэст не решался говорить со своими спутниками. Его, как и «новгородцев», точили не только сомнения, но самый обычный страх. Там, еще в корчме у Тригди, он понял, что произошло. Хэст догадывался! Догадывался! Да что там догадывался, знал уже, с кем свела его судьба, но предпочитал пока не щеголять остротой ума. Тайна, которой он владел, не просто жгла душу, а наполняла ее страхом.
«Колдуны! Колдуны! Колдуны! — стучала кровь в висках. — Колдуны, а не дворяне!..»
Вспомнив о том, что случилось в корчме, он вновь испытал ужас и ощущение позорного бессилия от близкого колдовства.
Теперь, когда ходьба привела мысли в порядок, он мог связно мыслить. Движение загнало страх внутрь, и тот не мешал рыцарю смотреть вперед.
Ох уж эти господа путешественники! Он оглянулся.
Страшные своей силой, колдуны неутомимо шли следом, то ли переговариваясь на ходу, то ли пробуя какое-то новое колдовство. В лицах читались упорство и воля.
Такие породистые лица и в столице Империи были редкостью.
«А может быть, и дворяне к тому же… Кто их разберет, заморских-то колдунов?»
Мысль его металась, не зная, на чем остановиться. Хэст затравленно вздохнул. Жизнь, конечно же, не кончилась, но страшно было остаться на белом свете с запачканной душой. Колдуны были не только силой и властью, они еще были и опасностью. Братство не просто косо смотрело на колдунов и чародеев. С ними боролись, их подчиняли и, — если не могли подчинить, уничтожали. Спасти колдуна от неприятностей мог только Император. Доставалось и их укрывателям. Маввей хорошо помнил, как Братство домогалось Всезнающего и как вертелся Трульд, отбивая его у Братьев по Вере.
Теперь-то, конечно, для Трульда все позади. Он вспомнил самодовольную усмешку похитителя сестры и в голове всплыл злобный вопрос.
«Почему ему можно, а мне нельзя? Почему? Чем он лучше меня?»
Колдуны за спиной переговаривались. Он украдкой обернулся на своих спутников. Теперь их лица не казались ему ни страшными, ни отталкивающими.
«А может быть, это неспроста? Может быть, это не черное колдовство, а помощь Кархи? Неужели я не заслужил такой милости…» Он уцепился за эту мысль, и она потащила за собой другие.
Маввей кожей ощущал мощь, что струилась от его попутчиков, Он понимал, что эти чужие для его мира люди обладают тем, что крайне ценилось здесь, но пока эта мощь была ничья. Она пропадала втуне, словно сила плодородия в нераспаханной земле, словно золото в камнях.
А он нашел это золото. Любое богатство в любых руках оставалось золотом. В руках ли разбойника, или Брата по Вере, или самого Императора оно оставалось золотом, и только тот, кто владел им, решал, как использовать его.
Конечно, его «золото» было особым. Кроме силы, оно еще имело и волю, и только поэтому следовало пять раз подумать, прежде чем назвать его своим. Но назвать его своим было необходимо! Подъем был тяжел.
Досталось всем — и нетренированному Хэсту, и «новгородцам», которые, привыкнув уже к небогатому кислородом воздуху планеты, вынуждены были перейти на еще более скудный высокогорный паек, но люди упорно шли вперед, и к вечеру лес расступился. Пройдя вверх еще метров двести по круто вздымавшейся вверх расселине, они остановились. Выше идти было некуда. Они вышли на гребень. Ноги просили отдыха. После леса, в котором дальше двадцати шагов ничего видно не было, открывшийся простор завораживал. Горы закрывали три четверти горизонта. Заходящее солнце, подпертое далекими скалами, бросало последние лучи и на лес, из которого они только что вышли, и на склон перед ними, и на нависающий со всех сторон камень. От панорамы веяло грозным величием. Прямо перед ними, только далеко-далеко, в небо рвались три островерхие вершины. Сверху на них были нахлобучены снежные шапки, искрящиеся ледяным блеском. Темно-синий от предвечерних сумерек камень вздымался в небо, и синева его там сменялась буйством оттенков голубого цвета — от ультрамарина на востоке до пронизанной золотыми лучами голубизны на западе.
Чудесным и естественным дополнением панорамы был замок. Он стоял у подножия среднего пика и отсюда смотрелся как игрушка — резные башенки, аккуратные стены, перекидные мосты над рвами. Перед стеной голубой лентой лежала река. Мартин, смотревший на все это великолепие из-за спины Сергея, прищелкнул языком;
— Красиво…
Он повернулся к Хэсту, спеша поделиться с ним радостью, но туземец был мрачен.
— Замок Трульд, — сказал он, указывая вниз. — Нам всем нужно именно туда.
Едва он увидел замок, как перед глазами встало лицо Мэй. Волна ненависти захлестнула рыцаря так стремительно, что он чуть не захлебнулся в ней. Вспотевшей рукой Хэст сжал рукоять меча, загоняя гнев внутрь, не давая ему расходоваться понапрасну. Гнев — его сила.
Весь он, до последней капли, еще пойдет в дело. Гнев и еще кое-что…
— Надо идти, господа путешественники, — сглотнув спазм в горле, напомнил он.
— Да, да, господин Маввей, — откликнулся Сергей, — Конечно.
Его мысли были гораздо более приятны. Он представил просторное помещение склада, округлые бока пищевых синтезаторов. Ноздри защекотал запах-какао и китайской лапши… Это была цивилизация. Это был конец дороги. Легкая грусть мимоходом коснулась его, даря сожаление о подходящем к концу приключении. Еще несколько часов, может быть, сутки, и все… О том, что было, можно будет только вспоминать.
«А ведь будет что вспомнить!» — оживляясь, подумал он. Перед глазами возникло розовое от крови стекло кабины дирижабля, дрожащий от жара воздух над поляной Волосатых Муравейников, Хэст, приготовившийся умереть перед придорожными камнями…
— Ну что, вроде дошли? — весело окликнул он Мартина.
Было видно, что инженеру так и хочется броситься вниз и бежать, бежать, бежать… До самого склада. Мартин достал личный индикатор, протянул его перед собой. В окошке затрепетал лепесток зеленого пламени, указывая на близость аварийного склада. Сергей радостно хлопнул в ладоши.
— Спустимся, — деловито пророчествовал он. — Обойдем гору и завтра же будем на месте.
Наученный горьким опытом прошлых предсказаний Сергея, Мартин хотел было постучать по дереву, но под руку ему ничего не попалось. Ближайшие деревья росли шагах в восьмидесяти от них, образуя на склоне горы эдакую родинку, окаймленную полоской кустов.
— Спустимся… Обойдем… — с сомнением повторил он. Предсказание Сергея могло бы исполниться лишь в том случае, если бы на этом пути не возникло никаких препятствий. Однако последнее время по жизни всегда получалось так, что находилось что-то или кто-то, что вмешивалось в их планы, превращая гладкие пожелания Инженера в колдобины реальной жизни.
