Мартин отломил острие, примериваясь, подержался за конец и метнул дротик обратно, словно городошную биту. Ее полет был неестественно медлителен и полон достоинства. Первого вставшего на ее пути солдата она ткнула концом в солнечное сплетение. Тот согнулся, ухватив руками живот, но устоял на ногах. Вместо того чтобы упасть, палка подлетела ко второму и, сделав пируэт, ударила его по затылку. Солдат схватился руками за шлем и упал на своего согнутого собрата. Третий не стал ждать. Не вынеся колдовства, творившегося на его глазах, он заорал благим матом и побежал прочь. «Новгородцы» отчетливо видели, с какой скоростью работают его ноги, но против здравого смысла сам он двигался гораздо медленнее. Что-то удерживало его.
Этим «чем-то» наверняка был Мартин.
Несмотря на потрясение, Сергей сообразил, зачем он это делает, — солдат, словно дрессированная такса, показывал им дорогу к хозяину замка. Конечно, он слышал шаги у себя за спиной и знал, что это идет его смерть, и когда наконец перед самой дверью неведомая сила отпустила его, он с такой силой устремился прочь от нее, что ударился о запертую дверь и упал, потеряв сознание. Капитан дернул Мартина за рукав.
— Мартин! Мартин! — позвал он его. — Пустите меня… Слышите?
Мартин шевельнул плечом, и сила отодвинула Мак-Кафли в сторону. Она была деликатной, но непреклонной.
— Подождите, капитан, моя очередь…
Он встал перед дверью и протянул к ней руки, заставляя свою обретенную силу свиться в жгут и ударить в окованное железом дерево.
— …Башня, брайхкамер! Смотри, башня! Голос оруженосца оторвал Трульда от приятного зрелища. Войска Винтимилли отступали. Со стен в них летели стрелы. Уже бесполезные, посланные не расчетливой рукой с целью убить, а выпущенные вслепую, наудачу, в остывающем азарте отбитого штурма. Брайхкамер опустил свой лук. Плечо болело. В этот раз они почти взошли на стены. Врагам удалось забросать ров в одном месте вязанками хвороста, но, слава Кархе, все это удалось поджечь. Ров теперь полыхал, как большой общинный костер, оттуда несло горелой плотью, и жирная сажа коптила стены замка, но теперь это пошло осаждавшим на пользу. В эти мгновения чадящий костер покрывал своим дымом войска Винтимилли, облегчая их отход. Трульд с недовольным кряхтеньем повел плечами и, не отводя глаз от бегущих, спросил:
— Ну что там еще?
— Башня, брайхкамер. Она…
Трульд посмотрел во двор и обомлел. Там творилось такое, от чего ноги его наполнились противной слабостью. Зрелище было пострашнее штурма.
Башня, только что незыблемая, как и полагалось каменному укреплению, качалась из стороны в сторону, как будто голодные подземные духи затеяли там безумную пляску. Зубчатая площадка наверху описывала круги, словно стояла не на основании из прочных валунов, а висела на верхушке терзаемого ураганом дерева. Влекомый не страхом еще, а любопытством, ухватившись за канат, Трульд слетел вниз и бросился к ней. Он почти добежал до округлой стены, когда кто-то огромный и невидимый ударил по верхушке кулаком. Каменные зубцы, украшавшие ее сверху, брызнули в стороны. Стена глухо загудела, выпуская из себя звук и запах ломающегося и растертого в горячую пыль камня, и трещина, шириной почти в локоть, расколола ее, разветвясь, как черная молния, ударившая из земли. Громадные глыбы, из которых ее сложил предок Трульда, падали вокруг с грохотом, раскалываясь на части, размером от чашки до табурета. Хозяин замка оторопело смотрел на буйство злых духов, не в силах сделать и малого шага в сторону.
Но это был еще не конец. Несколько мгновений спустя башня, распертая изнутри неведомой силой, раскрылась навстречу небу, завалив двор под собой камнями. Трульд оторопело смотрел, как глыбы камней, уложенные его предками на самом верху башни, крошатся и неотвратимо катятся вниз, к нему. Удивление происходящим было так велико, что он не подумал о том, что это может быть опасным, до тех пор пока один из них не ударил его по ноге.
Резкая боль стеганула рыцаря вверх от колена. Он упал на колени рядом с угловатой глыбой, пахнущей горячим камнем, и закричал. Словно в ответ на его крик, из двери в основании башни выскочил солдат и бросился к нему. Рот солдата был перекошен криком. Его собственный страх не давал ему возможности видеть то, что творилось кругом.
— Колдовство! Колдуны выбрались на волю! Беги, господин Трульд! Беги!
Воин не успел добежать до него. Сверху обрушилась лавина камней, и он упал в нескольких шагах от господина. Следом за ним из темноты подвала выбрался главный друг колдунов и его новый родственник Хэст МаввеЙ Керрольд собственной персоной, и Трульд понял, что это вылезла из-под земли его смерть. Брайхкамер бессильно застонал.
Со сломанной ногой далеко не уползешь, однако если у тебя за спиной верная гибель, то ничего другого просто не остается. Трульд это понимал и поэтому пополз, помогая себе руками и обламывая холеные ногти. При всем при этом он вполне осознавал, впрочем, безвыходность своего положения. Он не мог даже позвать на помощь; Ветер, пахнущий старой известкой, свистел рядом, и ему казалось, что он чувствует, как в спину ему дышит Хэст. Раненый и не ждал от него пощады после всего того, что было, но он немного не рассчитал. Враг еще был далеко и даже не видел его.
Маввей выскочил из подвала сквозь пыль и мелкие камни. Башня еще продолжала осыпаться. Крупные камни с грохотом падали на плиты двора и раскалывались на части, давя бочки и в щепы круша деревянные постройки. Сквозь поднявшийся пыльный вихрь он разглядел несколько фигур, убегавших от каменного дождя. Ни одна из них не была ненавистным Трульдом.
— Трульд! — заорал он, испугавшись, что того засыпало в основании башни и все пошло прахом, но не успел он крикнуть во второй раз, как увидел за грудой камней некогда щегольской, а теперь грязный и изодранный плащ клятого врага. Плащ, судорожно дергаясь, уползал в сторону. Радость молнией пронзила Хэста от макушки до пяток.
Враг был беззащитен. Он словно лежал на ладони у Маввея, и деваться проклятому Похитителю Сестер и Разрушителю Замков было некуда. Хэст вздохнул свободнее. После того, что сотворил с башней господин благородный Штурман, никто в замке, даже сам Трульд, уже не помышлял о сопротивлении — всем ведь известно, что колдуна Может победить только колдун, а драться с новыми колдунами было некому. Все видели, что Всезнающий уже переметнулся на другую сторону и у него и в мыслях нет, чтобы вздорить с родственниками.
Миг праведной мести неотвратимо приближался.
Представив, что он сейчас сделает, Маввей взвыл от наслаждения и завертел мечом, но не успел он сделать и шага, как за спиной его раздался крик. Трульд не услышал его, страх заткнул ему уши, а Маввей повернулся. Он узнал голос одного из колдунов. Одно движение головы — и Маввей испытал еще одну радость.
Все его колдуны были в сборе. Все четверо. Первым бежал трульдовский Всезнающий. Его халат празднично сверкал в туче пыли. Широкие рукава летали по воздуху, словно он творил заклинания, не дававшие каменным глыбам опуститься на головы товарищей. Двое же остальных, держа в руках свое страшное колдовское оружие, тащили господина благородного Штурмана.
