— Ладно — сказал он — Моя очередь. «Шесть ног, восемь рук, под лавкой лежит» Что это такое?
— Это ты! — атаман даже ткнул его пальцем в грудь для убедительности. Кто другой может и не обратил бы внимание на это, но Избор был стреляным воробьем. Это было не просто так. Разбойник проверял есть ли на нем кольчуга, и нет ли панциря под одеждой.
— Нет. Ошибся ты, атаман.
— Ну тогда шесть метательных ножей.
Избор покачал головой.
— Сдаешься?
— Ты сперва ответ скажи, а я уж решу сдаваться мне или нет.
— Это как? — удивился Избор — я тебе скажу, а ты…
— А так. Такой у нас тут порядок.
В наглости атамана была какая-то притягательная сила. Что-то веселое и совершенно не опасное сквозило за его речью.
— Шестиногий восьмиручник — сказал Избор.
— А почему под лавкой?
— Пьяный — пояснил в полголоса Избор — Только тихо. Не шуми.
— А почему? — завороженный разговором атаман, тоже понизил голос.
— Проснуться может. А уж если проснется, то обязательно вот так сделает..
Избор поднял руку и щелкнул пальцами. Когда атаман невольно задрав голову уставился на нее, ударил в незащищенное горло.
Разбойников было около десятка, но управлять теперь ими было некому. Атаман ползал в ногах у Избора хрипя и корчась от боли. Внимательно следивший за состязанием Гаврила мгновенно выломав оглоблю ринулся к сидевшим кучкой у костра лиходеям. На бегу он рычал, что есть силы. В этом реве с трудом угадывалось слово «Разбегайся!»
Но разбойники его не послушались. Из лохмотьев тут же появились ножи. Самый горячий и проворный бросился к сосне, к пленникам. Следом за ним, в надежде опередить, бежали еще пятеро.
Поняв что еще чуть-чуть и драться будет не за что, Гаврила на бегу метнул то, что держал в руках. Оглобля вильнула, словно соскочившее с оси тележное колесо и врезалась в бегущих. Гаврила бросил ее как надо — не настолько низко, чтоб им пришла мысль перепрыгнуть и не настолько высоко — что бы пригнуться.
С мокрым хрустом она смела бегущих в траву. Воздух отяжелел божбой и проклятьями. Пятеро барахтались на земле, но первый — бежал. Освободив руки, Гаврила выцелил вырвавшегося вперед лиходея и ударил по кулаку.
Избор, занятый атаманом, оторвался, чтоб своими глазами увидеть то, что произойдет. Гаврила нервничал и торопился потому и малость перестарался. На глазах Избора разбойник в одно мгновение вспух и лопнул кровавым пузырем, словно обпившийся крови комар. На привязанных плеснуло красным. На сажень вокруг трава стала розовой. Исин завыл, заметался на привязи — он был ближе других к разорванному разбойнику и теперь все лицо его было заляпано слизью, кровью и ошметками плоти.
Под этот крик разбойники пропали с поляны. Все, кроме времени, кончилось и остановилось.
— Княжна жива?спросил Гаврила оглядываясь.
— Жива — откликнулся Исин — Нас не тронули. Что у вас?
Он сидел так, что не мог видеть всего, что творилось на поляне. Гаврила разрезал веревки, посмотрел на княжну и покачал головой. Она опять была по уши в чужой крови и без памяти.
Исин стоял рядом. Вытерев рожу разминал руки. Они могли понадобиться.
— Где сабля?
— В телеге. И княжну захвати…
Исин подхватил девушку, уже на бегу его догнал голос Гаврилы.
— Оглоблю встретишь, тоже захвати…
Сам он прошел через поляну к Избору.
Тот разглядывал большой нательный крест. Серебро украшала россыпь самоцветов. При каждом повороте он вспыхивал маленькими радугами.
— Атаман подарил?
Избор кивнул.
— Обидно. Такой подарок, а ведь даже и не познакомились толком.
Кусты затрещали и на поляну вывалился мужик в лохмотьях. Гаврила повернулся, готовый снова убивать. Но Исин остановил его руку.
— Стой, Гаврила. Это настоящий дурак.
Избор смерил его взглядом.
— Точно знаешь?
— Что тут знать. Его просто понюхать надо. Я так понимаю, что его они и водили с собой для запаха.
Мужик бесстрашно смотрел на них, грыз репку и пускал слюни. В глазах блаженного не было ни страха ни любопытства.
— Ты кто? — строго спросил Избор.
Мужик заулыбался и сказал.
— Гы-гы-гы-гы…
— Он все время так. Других слов не знает.
Избор обошел его вокруг. Исин был не прав. От него не просто пахло. От него несло — грязью, потом, немытым телом. Он увидел, как Гаврила покривился и отошел в сторону.
— Ну и что с ним делать? — спросил он.
— На дороге нашел — подними. Первая заповедь — проворчал Гаврила. — Вот кого нам не хватает — так только дурака…
Он был прав. Их компанию никак нельзя было назвать обычной. Когда по одной дороге вместе едут княжна, хазарин, и странно потеющий богатырь с убийственным кулаком в этом было что-то не совсем нормальное. Тут не скажешь, что в этой компании дурак был совсем уж лишним.
— Ладно. Берем с собой. Хоть будет с кем посоветоваться. — решил Избор — Только вот «Гы-гы-гы-гы» — это слишком длинно. Почти боярское имя. Будешь откликаться просто на Гы.
Глава 12
Это было дико.
Ковер висел в небе плоский, как половинка ворот. Чернак протер глаза, уронил мясо на блюдо и подскочил, опрокидывая его. Страх молнией проскочил по телу, но он взял себя в руки. Совет обычно убивал нерадивых слуг без церемоний. Просто был человек, а потом пропадал. Конечно он не считал себя рядовым членом — все-таки подмастерье, но даже для него присылать убийцу на ковре самолете было слишком уж торжественно. Вроде как стрелять в мышь из арбалета
Слуга рядом с ним тоже задрав в небо голову и разинув рот, рассматривал черный прямоугольник на фоне кудрявых облаков. Чернак пришел в себя первым и стукнул его по шее, что бы не забывался и знал свое место. Тот выкатился из тени на солнце и человек на ковре увидел их. Чернак замахал рукой, но человек наверху не ответил ему. Ковер косо скользнул вниз, мелькнул над деревьями и, сделав плавный круг, упал на траву.
Широко открытыми глазами смотрел Чернак на него. Ведь как не успокаивай себя, а тот, кто сидел на ковре вполне может оказаться его смертью.
Он был черноглаз и чернобород. Скромный черный плащ и сапоги — все было как обычно, только вот глаза… Глаза чужака горели силой, когда он делал знак мастера.
— Я Игнациус. Где они?
Чернак дернул щекой.
— Мы их ищем.
— Потеряли? — нахмурился он.
Это было правдой, но Чернак не захотел признать ее.
