Дружинники едва не сорвали дверь с петель. Грохот вырвал Гы из сладкого сна. Он, еще пребывая в снах соскользнул с облака и полетел к земле. Страх плетью стеганул его, и он закричал, вырываясь из сна и ухвативших его рук..
— С добрым утром — заржали дружинники — Залежался, ты милый. Пора и посидеть..
Они-то отлично понимали, что князь требует в себе гостя не для любезного разговора. Вернувшись из сна в явь Гы, еще ничего не понимая, дружелюбно смотрел на вооруженных людей вокруг себя. Он не видел среди них знакомых лиц, но они были почти такие же как те, с кем он ходил последнее время. Десятник, доказывая ему, что он ошибается, взмахнул рукой и Гы покатился по полу.
— Вон морду наел! — с удовольствием сказал десятник, сжимая и разжимая кулак. День начинался как нужно. От страха дурак заскулил и пополз под кровать, но по знаку десятника его выволокли оттуда, и подхватив под руки выбросили в коридор.
— С такой мордой только рядом с князем сидеть.
Аккуратно затворив дверь — князь был человек бережливый, сам следил за своим имуществом и других приучил — десятник приказал.
— К князю его, быстро.
Скорчившийся у его ног дурак был такой легкой добычей, что он предупредил своих людей.
— Аккуратней с ним. Он до князя живым дойти должен…
Дружинники, улыбаясь, закивали, что понимают, и десятник не в силах избежать соблазна ударил пленника сапогом. Удар должен был отбросить его вперед по коридору, но вместо этого назад отлетел сам десятник. Пустота около него отбросила его ногу с той силой, с какой он нанес ей удар. Он заскакал на одной ноге и завыл, тряся ушибленную ногу, а дурак испугавшись этого воя еще больше выставил ладони и выпустил из них струю пламени. Она ударила в стену, алые языки поползли по стенам, выдавливая бревна наружу. Пахнуло свежим утренним воздухом, и огонь взялся за дерево веселей. Люди вокруг шарахнулись в стороны.
— Колдун! Волхв! Руби его! — заорали кругом, но дурак заблеял и выпустил еще одну струю вдоль по коридору. Десятник и несколько дружинников, превратившись в живые факелы, заметались, сталкиваясь и опрокидывая друг друга. На дурака уже никто не обращал внимания. Озабоченные только собой дружинники разбежались. Клубы дыма и языки пламени уже гуляли по княжескому терему, тянулись на улицу, через устроенную им дыру… Он и сам из любопытства выглянул туда. Под ногами расстилался двор. Там бегали люди, может быть и злые, и Гы стал высматривать, нет ли там его знакомых, с которыми было так хорошо и спокойно…
— Что там? — спросил Круторог — Долго еще ждать?
Дверь распахнулась от удара, и в комнату ввалился живой факел. Он взмахнул руками, пламя фыркнуло, обдав все волной запаха горелой кожи. Князь вскочил. Загораживая его, кто-то из дружинников выхватил меч и встал на пути живого огня. На секунду все застыли, а потом волхв, сообразив, содрал с себя халат, и, повалив вошедшего на пол, стал сбивать пламя.
Он поднялся. Грязный, вытирая пот и морщась от ожогов. От халата остались одни лохмотья. Маг взвесил их в руке и как ненужную уже вещь отбросил в сторону.
— Десятник. — сказал он — Рассказать чего-то хочет… Я же говорил, чтоб поаккуратнее с этими…
Князь наклонился. Он уже понимал, что услышит что-то необычное. Десятник шевельнул обожженными губами.
— Он волхв… Из сильных… Пожег нас…
— Где он?
Голова десятника качнулась и упала назад. У него уже не было сил говорить. Слюна пузырьками, словно внутри него все кипело, выкатилась на губы.
— Где он?
Глаза несколько мгновений ворочались в глазницах и остановились. Князь выпрямился, грозно сверкнув глазами
— Найти его!
Княжеские слова повисли в воздухе. Кто был рядом с князем, посмотрели на мага. Бороться с чужим волшебством было его привилегией. Хайкин усмехнулся.
— А чего его искать? Вон он — сказал маг, показывая рукой в окно. — Носится…
Дурак плыл по воздуху медленно, медленно, выбирая, где бы остановиться. Он вертел головой по сторонам, явно не видя ничего удивительного в своем положении. Со стороны это смотрелось величаво, особенно полы малинового халата, что развивались на ветру, словно дружинные прапоры, но Избору казалось, что он видит неуверенность дурака и его страх. Хотя тут он, наверное, ошибался. Дурак страха не испытывал. Скорее всего, это просто была лень.
Гаврила крикнул, покачал рукой. Дурак заметил его, и все так же степенно полетел к башне.
На глазах князя он легко, словно облако, коснулся ее. Воин без лица, подхватил его и полуобняв повел к кораблю. Увидев князя, Гаврила закричал.
— Давай кормщика, князь, если хочешь корабль назад получить.
Князь молчал. Ненависть перехватила горло.
— Давай князь, а то не дождемся — сами улетим…
Круторог отошел от окна. Сев в кресло он подпер голову рукой и замычал от злого бессилия.
— Ай да Сухмат — подумал он — Ай да Сухмат!
Поперек окна, наискось протянулась огненная полоса. Во дворе закричали, заскрипел ворот колодца. Князь вдруг понял, что совсем не случайно богатыри оказались у него в гостях именно сейчас.
— Ай да князь, ай да Белоян….
Ближние бояре и воеводы молчали, не решаясь ни сказать чего-нибудь, не посоветовать.
— Отпустите их — наконец сказал слабым голосом Круторог — Дайте им кормщика. Дайте им все, что попросят…Пусть летят..
Голос князя был слаб и ближний воевода поковырял мизинцем в ухе, опасаясь, что не все расслышал.
— Что? — переспросил он — Что сделать?
— Пусть летят! — заорал брызгая слюной князь — Вон отсюда! Сию же минуту! Вон!
Воевода спиной выбил дверь и побежал выполнять волю князя….
— Ты кто такой?
Слова разобрать было трудно — во рту Гаврила держал нож, но гость и сам догадался о чем его спрашивают.
— Кормщик.
Избор приглашающе кивнул головой.
— Долго ходишь… Заждались тебя уж… Заходи.
Гаврила отбросил крышку, позволив ей упасть на пол. Это уже была бравада. Князь прислал кормщика. Он сдался.
Кормщик поднялся, выставив перед собой клетку с птицей. Исин протянул руку что бы помочь, подхватить клетку, но серая от стрости ворона, что сидела за прутьями открыла глаз и щелкнула клювом по пальцам — на балуй, мол…
Глядя на птицу и чувствуя ее ненужность именно в этом месте, Гаврила спросил.
— Ты чего, сюда жить пришел, что ли?
Кормщик молчал, осторожно вылезая на площадку.
— Тогда бы и корову захватил бы…
Все так же не говоря ни слова он пошел вокруг корабля.
— Грузимся! — скомандовал Избор.
