— Сказку…
Боярин поклонился и втолкнул в комнату человека в синем кафтане, расшитом серебряными звездами. Двигаясь неуверенными шагами, он приблизился к трону. Не дожидаясь разрешающего кивка сел. Судя по всему, пребывал он в глубочайшей задумчивости: по лицу сказочника бродили посторонние мысли, пальцы перебирали янтарные четки. Не обращая внимания на князя, сказочник поерзал, усаживаясь по удобнее, и ухватив себя за бороду, словно уснул.
За окном послышался конский топот и вслед за ним поросячий визг. Сказочник превозмог свое оцепенение:
— Дошло до меня, светлый Князь…
Он остановился, сам не заметив этого. Мысли были где-то далеко. Князь грозным взглядом окинул тщедушную фигурку сказочника.
— По палачам соскучился? — прошипел он. Стоявший за спиной сказочника рослый дружинник приподнял сказочника со скамейки и тряхнул так, что голова мотнулась как у ощипанной курицы. Сказочник вздрогнул, широко раскрыв глаза повторил:
— Дошло до меня, светлый Князь…
Дальше этого дело опять-таки не пошло. Взгляд его помутнел. Не находя в себе сил отрешиться от мучивших его мыслей, он погружался в них как в омут. Слова слышались все тише и тише. За ними послышалось и вовсе неясное бормотание.
— Князю!? Грубить!? — зашипел Князь в изумлении. Дружинник снова протянул руки к сказочнику, но тут же отдернул. Князь сам, с размаху, втянул сказочника вдоль спины посохом. Тот даже не охнул. На губах его появилась слабая улыбка.
— Дошло! — заорал он неожиданно громко. — Дошло до меня!!!
Князь, наливаясь кровью, хрипел, а сказочник побежал из тронного зала мимо слуг, мимо бояр в высоких горлатных шапках. Челядь и бояре провожали его глазами, вслушиваясь в ликующий вопль:
— Дошло! Дошло до меня!
Но уже через минуту сказочник был забыт.
— Князю худо! Лекаря!
Князю действительно было худо. Он налился кровью, став сизым, словно с перепою. Вокруг него суетились воеводы и бояре, подкладывая подушки.
Пришел лекарь. Протолкавшись к Князю сквозь толпу ближних бояр, он почтительно оттянул ему веко. Бояре задержали дыхание.
— Все ясно, — сказал лекарь и произнес несколько слов по ромейски. Кто-то из бояр взмолился:
— Да ты дело говори, мил человек.
— Прострел — пояснил лекарь. Князь захрипел с трона:
— Лечи, иноземец. А не то…
Лекарь непочтительно хмыкнул.
— Средства-то есть? — заволновались бояре.
— Испокон веку лучшее средство от прострелов — драконья шкура.
— Полкняжества… — прошипел Князь с трона. — Полкняжества….
После минутного замешательства бояре гурьбой выбежали из терема. Во дворе поднялась суета — все поспешно седлали коней. Терем опустел. Оставшись наедине с лекарем, Князь велел позвать сына. Княжич явился.
— Что, батюшка? Никак занедужили?
Князь с трудом проскрипел.
— За грехи Перун наказал.
Лекарь коротко объяснил княжичу, чего от него ждет отец.
— Будет шкура, — успокоил отца Иван. — Себя не пожалею, а добуду!
Растроганный Князь напутствовал сына, посулив ему славу и, в скором времени, княжество. Иван небрежно кивнул — знал он цену папашиных обещаний — и отбыл. Не то чтоб он сильно хотел покняжить, но все же папашин прострел случился как нельзя кстати. Были у него и свои вопросы к дракону.
Самым драконьим местом в княжестве был лес за речкой Дуболомкой. Часа через два княжич уже ездил по нему, выискивая драконов. Иван ругался, орал на весь лас, гремел оружием, но дракон не показывался. Так в разъездах прошло часа три. Время бежало, как мышь от огня. Дурная слава, что шла про лес, оказалась сильно преувеличенной. Драконов, во всяком случае, там не было, правда, время прошло не без пользы — дважды Иван дрался с местными разбойниками, потом пил с ними мировую… В общем было не скучно, хотя пользы из всего из этого, надо признать, не было никакой.
Устав ругаться он спешился на какой-то поляне. Шагах в сорока от него высоко в небо возносилась серая, изъявленная трещинами скала. Сквозь редкий кустарник у подножья Иван заметил темное пятно, полускрытое оползнем. Злой и усталый княжий сын в очередной раз крикнул осипшим от многочасового ора голосом:
— Который тут дракон? Выходи-ка тварь летучая!!!
Дракон, однако, не появился и на этот раз. Может не слышал, а может только делал вид, что оглох. Тогда, оставив за спиной прочесанный лес, княжий сын привязал коня к дереву, и полез в пещеру. Темнота там была густой, как черничное варенье. Несколько шагов он прошел, осторожно держась за стену, и помахивая перед собой мечем. Дважды свернув, следуя поворотам пещеры, он попал в обширный зал, освещенный неярким светом, падавшим откуда-то сверху.
Со всех сторон его окружали каменные колонны, уходящие вверх и пропадающие там в темноте. Иван задрал голову и просиял, увидев предмет собственной озабоченности — немного выше его головы сидел самый настоящий дракон, какого только можно было вообразить.
— Трепещи, загадочной чудовище! — крикнул Иван и яростно замахал мечом. Дракон взлетел. Неистово махая крыльями, заорал так, что эхо заходило по пещере:
— Опомнитесь, юноша! Что я вам плохого сделал?
— Все вы одного корня, — ответил Иван. Видя, что удары его не достигают цели он начал подпрыгивать. Подскакивая вверх, он рубил воздух под драконом, который не на шутку перепугавшись, кругами носился под потолком, крутыми виражами обходя каменные сосульки. Выход из пещеры был только один. Иван-княжич вскоре понял это и прекратил скакать. Оглядевшись по сторонам, он сел на камень, положив меч рядом. Дракон немного успокоился. Спокойно сидящий Иван внушал ему намного меньше опасений. Последовав его примеру, он тоже сел отдохнуть на каменный выступ. Несколько минут дракон укоризненно молчал, а потом сказал:
— А еще, наверное, княжеский сын…
Иван в ответ плюнул вверх, целясь в дракона. Плевок до него не долетел, а звездочкой упал вниз и блестящим пятном, медленно, словно улитка, пополз по сталактиту назад к земле. Дракона это обидело. Кончики его огромной пасти опустились, и он сразу стал похож на обычную жабу.
— Это вам, юноша, не княжьи палаты, что за манеры? Вот я батюшке пожалуюсь.
— Я те пожалуюсь, — пообещал княжеский сын. — Думаешь я к тебе сам пришел?
— Неужто САМ послал?
Иван важно кивнул.
— По княжескому велению за шкурой послан, — подтвердил он..
— Что же я ему плохого сделал? — удивился дракон. — Вреда от меня никакого. Конечно иногда кого и сожрешь, но иначе нельзя — дракон есть дракон. Если их не есть, так они всю пещеру загадят…Я вообще то больше говядину люблю, — признался он. — А человечина это так….Что бы уважали.
