— Значит, князя обидел, — не обращая на это внимания продолжил Масленников.
— Оскорбил… — поправил воевода.
— Чего князь с ним за это сделает?
Гаврила пожал плечами и ответил уже за себя.
— Круторог бы на кол посадил, а этот… Этот может тоже посадит, а может и женит…. Перед тем как посадить.
— Так что, сам понимаешь, нам тут задерживаться надобности нет.
— Так ведь не нарочно же, — попытался оправдаться хазарин.
— Твои оправдания князю что? Тьфу и все… — Избор ловко плюнул в пыль. — Пусть ему лучше уж князь Владимир это объясняет или Белоян… Им веры больше.
Как ни крутилась улица, но куда ей деться из-под ног троих богатырей? Пришлось-таки вести их в корчму.
При входе их встретил пузатый мужик с заискивающими глазами.
— А не ли у тебя… — начал Гаврила.
— Есть! — радостно ответил хозяин, уже по одежде определив, что нужно этим троим. — Есть все, что угодно душе странствующих воинов. Мясо, вино, пиво, свежий хлеб… А к вечеру освободятся и комнаты для ночлега. Есть веселые женщины…
— Нам бы волхва, — оборвал словоохотливого хозяина Гаврила. Он хотел добавить-«И трех жаб в сметане», но хозяин перебил его не дослушав. Он широко и гордо улыбнулся.
— Ну, а уж этого тем более…
Гаврила поднял брови, удивляясь тому, как корчмарь связал друг с другом эти слова «волхв» и «а уж этого тем более», а Избор улыбнулся. То, что обещал хозяин было даже больше чем необходимо и воевода первым спешился, обозначая действием принятое решение.
В зале привычно гудели голоса, в воздухе носились запахи, гремел смех. Придавленный переживаньями хазарин постепенно оттаивал, отрывая ноги у куриц, что притаскивал к ним благообразный отрок. Они ели и пили, выводя не рассеявшуюся за ночь усталость из мышц.
Кувшин вина, что пронесли мимо, зацепился запахом за хазарский нос и повернул голову сотника следом за собой. Веселый запах сладкого и перебродившего винограда звал за собой не хуже боевого рога.
— Эй, хозяин! — крикнул он. — Дай-ка и нам такого же…
Пузатый мужик, что встретил их при входе подошел и извиняющимся тоном сказал:
— Это последний и он предназначен для другой половины.
— Последний у тебя только день жизни…
Потом, когда слова добрались до головы сквозь слои пива и мяса он переспросил:
— Какой это «другой половины»?
Вытирая руки о передник, хозяин кивнул в сторону дальней двери. Исин уже видел эту дверь и принял ее за кухню из-за дыма, что клубился там. Теперь, присмотревшись, он понял, что ошибся. В дыму сновали люди, совсем не похожие на кухарей, хотя, с другой стороны, откуда там дым, если это не кухня.
— А чего там дымно у них?
— А это не дым…
Пытаясь угадать кому это тут полагается такое доброе вино сотник несколько мгновений вглядывался в комнату.
— Так кого же это ты там держишь?
— Это половина — для простых людей, а та половина — для умных! — гордо сказал хозяин.
— Для знатных? — переспросил хазарин. Ему показалось, что он ослышался. — Так я, может, и сам княжеский зять!
— Для умных.
Глава 20
Исин удивленно оглянулся на Гаврилу, но тот только пожал плечами.
— Это в какие же времена умный был лучше сильного да родовитого? — спросил тогда хазарин хозяина. Сотник поднялся и, через хозяйскую спину заглянул в зал, где от обилия седых бород рябило в глазах. Именно от этого со стороны казалось, что комната затянута то ли туманом, то ли дымком от осеннего костерка.
Корчмарь подбоченился и гордо объяснил все двумя словами.
— Волхвы это.
— А чего такой кучей? — спросил Избор, и заранее радуясь шутке, ухмыльнулся. — Неужто все к князю Круторогу, в Журавлевское княжество?
Корчмарь посмотрел на него недоверчиво, удивленно поднял брови.
— А вы сами разве не туда? Нынче кто туда только не едет…
Шутка нежданно оказалась правдой.
— Да что же там такое? — спросил Гаврила.
— Журавлевского князя Круторога волхв — Хайкин — себе помощника ищет. Ну и кто на подъем полегче собрались да туда двинулись…
Разговаривая, он не переставал работать руками — передником смел крошки, знаком подозвал отрока с новым блюдом дичи, подлил пива.
— А что? Места там хорошие… Князь, правда крутой, но и у нас не мягче… Только что на колья не рассаживает.
Гаврила недовольно посмотрел на болтливого хозяина, но пиво было хорошим, и он только спросил.
— А ты чего тогда остался? Шел бы с ними, может именно тебе и повезло бы?
— А хозяйство? — серьезно ответил корчмарь, не оценивший подначки. Его рука облетела корчму, показывая на столы и бочки с пивом, на окорока, что весели по стенам, на бражничающих людей.
— Дом какой, сараи, овин… Что ж все псу под хвост?
— Ну, тебе виднее… — не стал спорить Избор. — И что, много их там?
Он имел ввиду волхвов.
— Полно…
У него было еще что порассказать, но на другом конце корчмы заревело и корчмарь убежал туда.
Хазарин не знал, что даст день завтрашний, и поэтому сегодня наедался впрок. К этому времени в него уже не лезло ни мясо, ни пиво, хотя на столе оставалось еще и то и другое и он решил пройтись по корчме, что бы внутри все умялось.
— Посмотреть бы на них… — помечтал вслух сытый хазарин.
— Сходи, может, родственников встретишь, — предложил разомлевший от сытости Гаврила.
Исин ушел, его не было почти полчаса, а вернулся он с круглыми глазами. Сев на лавку хазарин молча стал есть, все так же качая головой. Масленников довольно долго смотрел на него, гадая, что же так подействовало на сотника — вино, пиво или те три курицы, что походя сожрал хазарин? Сам Гаврила наелся и напился до такой степени, что идти уже никуда не хотелось, а желалось наоборот, прислониться к чему-нибудь устойчивому и поспать, сколько дадут, но сотник молчал и Масленников не выдержал.
— Ну и что там?
— Ой, люди умные! — сказал Исин, все так же качая головой. — Что не скажут — все не понятно.
— Умные? — Гаврила сдул с кружки пену и, вместо того, что бы хлебнуть пива, начал ножом резать пузырьки. — А может это ты дурак?
— Это как так? Я — дурак, а ты — умный?
— Вот так.
— Я? Не верю…
— А чего тут удивительного? Есть же ведь дураки на свете, а ты просто один из них… Вот и все.
Исин посмотрел в осоловелые глаза Гаврилы и ответил:
