Удивились богатыри остроголовые заморские русской силе духа не мерянной. Удивились да замешкались… А вожак их злой колдун Игнациус говорит им:
— А и то ведь правильно! Уморю-ка я их всех колдовством своим, а талисман заветный мне без боя
достанется. Поту-крови проливать мне будет не надобно!
Прокричал он слова злые-губительные звонким голосом. Раскатилось эхо по всей земле русской — дубы да сосны пригнулися, а с осин даже листья посыпались.
Только горло драть — не мечом махать, слова говорить — не битву творить.
Прокричал он слова гадкие, да полез в пещеру темную. Идет колдун о беде и не думает, а беда-то она вот, за камнем сидит.
Идет злой колдун Игнациус с легкой душой в пещеру каменную, а не знает того, не ведает, что
охранил талисман богатырей от злых чар. А колдун заморский как в пещеру вошел, так споткнулся
о камешек. Подвернулась его резва ноженька, да головкой он о стенку шарахнулся, да не счастливо
так шарахнулся, что сломал себе хитрую голову.
Вскрикнул он злым голосом, тут дух из него вон и пошел. А дурак-то Гы, хоть безумный был, да
жалостливый. Бросился он на помощь к Игнациусу, рукой до него дотронулся, и вошло в него
колдовство волшебное.
Ни ума ему это не прибавило, ни души, ни возраста, а только силы волшебной у него прибыло
вдесятеро. Первым делом, как положено, начал он силу свою по глупости пользовать. Лежали в
пещере кости человеческие, оживил он их, сделал себе приятеля. — Шкелета Доброго. Ужаснулись
все собравшиеся, а княжна в обморок ринулась, но потом Гы образумился, взялся за дело по-
умному. Вышел он из под сводов каменных в поле широкое, и стал громить волшебством кодлу
остроголовую. Стал пускать он золотые шары огненные, разбежались недруги иноземные, от
страха в штаны наделали. Сокрушил он врагов по периметру, да дальше богатыри поехали.
День прокатился — не заметили. Ночь пришла — отдыхать пора. Спать легли они вместе все, а
проснулись, нет княгинюшки!
Уж искали они ее, разыскивали, по кустам да по буеракам лазили. Все листочки перевернули,
оглядели, все веточки приподняли — ан нет нигде княгинюшки!
А в ту ночь случилось страшное!
Пробрался к ним Ханукка, хазарин ревностный. Проскользнул он сквозь кусты гадом ползучим и
пока спали все, выкрал княгинюшку. Проснулись они утречком вот тут тебе и здравствуйте.
Осерчал тут тогда Избор-богатырь.
— Что же, — кричит он, — обвели меня вокруг пальца хазарского? Да ни в жизнь такого быть не можется!
Озлился он, и вдогон поскакал за хазарином, а с ним и друзья его верные, да Добрый Шкелет на кривой соловой лошади. Спешат они по лесам, по морям, по болотам, сквозь дубравы пробираются, ищут следы Ханукки лукавого. Чего только не было на пути этом занозистом. Столкнулись они с колдуном Мурей и с его Избушкой безжалостной, повстречали даже поляниц, что ромеи в своем невежестве амазонками кличут и случился у них там свальный грех, что ни в сказке сказать, ни пером описать, но вырвались они от них и дальше двинулись. Долго ли коротко ли шли по лесу добры молодцы нам не ведомо, а точно вышли они в конце концов в Журавлевское княжество, к князю Круторогу. Вел их Гаврила дорогой кривой, нехоженой и вывел к своему врагу заветному оттого, что было у Круторога чудо чудное, диво дивное — Летучий Корабль.
Ох, могуч князь Круторог, ох богат… Чего только нет у него — и серебро и злато и каменья драгоценные и даже корабль, в облаках летающий….
Попросили герои у князя корабль летучий, что бы догнать злодеев похитителей, сжалился князь, да отдал корабль им во временное пользование для дела доброго, для пролета в Булгар и оттудова.
Только сели богатыри на корабль даденный, растянули паруса шелковые, как откуда ни возьмись, налетели враги тучею — подручные покойного мага Игнациуса, на другом корабле летающем. Сошлись в небе силы не равные — наших то богатырей вот столечко, с пол мизинчика, а злых ворогов большое поприще. Завязался тут бой не шуточный, пролились дождем кровавым тучи грозные, напоили землю кровушкой. Посекли богатыри врагов в мелкое крошево, да и свой корабль не уберегли. Раскололся он над Руксой-рекой в мелкие щепочки.
Хорошо лететь под шелковым парусом, обвеваться ветерком прохладным, полуденным, а еще лучше по родной земле идти, измерять ее шагами неспешными. Как из реки как они вышли-вылезли так повел их Исин местами родными знакомыми в город стольный Булгар, в город кагановый.
Ай, Булгар город каменный. В нем дворцов да теремов стоит не меряно. Сидит в городе злой каган Аббадия. Радость в его доме — привез верный Ханукка княжну Иринушку. Ходит он вокруг нее, радуется, потирает рук жирные, скалит зубы черные. Говорит он ей слова зловредные:
— Быть тебе Ирина женой моей. Будешь мне детей рожать — маленьких каганчиков…..
Слышит это Ирина, плачет, косой утирается, а каган смеется, радуется.
Прибыли они тем временем в город каменный, ходят меж двор, княжну разыскивают. Разузнали они, где сидит княгинюшка да пошли выручать ее болезную.
Пошли они вперед ходами тайными подземными. А там что ни шаг, то напасть окаянная. От мышей летучих, от гадов ползучих отмахиваются, от остроголовых отбиваются.
Прямо из-под венца поганого увели друзья княгинюшку!
Увели Исин да Гаврила Масленников княжну беспамятную, а Избор — богатырь, да Добрый Шкелет встали в нужном месте да дорогу врагу перетырили. Встали враги в изумлении их храбростью ножи-копья выставили. Старшой вышел, закричал громким голосом:
— Ай, уйди, богатырь с дороги хоженной, а не то мы тебя побьем, потопчем, косточки в пыль разотрем, развеем. Даю тебе на раздумье три минуточки.
Поглядел Избор на могучее воинство, на богатырей хазарских, на Шкелета глянул доброго, что стоял по руку правую да ответил Ханукке хазарину:
— Смерть она, конечно не свет в окошечке, но бояться ли ее мне нерадивому, коли я ее еще не видывал? А ваша смерть вот она стоит. Посмотрите, удивитесь, да одумайтесь.
Показал он на Шкелета Доброго, а тот как из-за спины выскочит, да как пойдет руками махать, крушить рать нечестивую, а Избор-богатырь схватился с Хануккой хазарином.
То не ветел дверью хлопает, то не Ящер ногой топает. То идет битва великая, бьет богатырь богатыря по буйной головушке. Изловчился Избор да швырнул в Ханукку засапожный ножичек. Невелик тот ножичек всего восемь пуд, а попал он в место нужное. Охнул хазарский богатырь страшным голосом, зажурчала кровь водой колодезной, упал да умер немедленно.
Разбежалось после того воинство хазарское, разбежалось-рассеялось….
