Он требовательно посмотрел на Гаврилу и тот прикрыв глаза стал вспоминать неприметную полянку, а старик все понукал его.
— Вспоминай, богатырь, вспоминай….
В раздражении Масленников открыл глаза и вдруг слова застряли у него в горле — он увидел самого себя, бегающего по поляне. Старец довольно хмыкнул.
— Ну, раз место знаем, то дальше легче будет…
Достав из недр халата горсть порошка он сыпанул его на блюдо. После этого его поверхность стала словно жидкой, потом подернулась туманом, но в одно мгновение туман разошелся и они увидели себя рубящихся с… самими собой. От ударов над блюдом звенел воздух и наружу, в сегодня, выплескивались позавчерашние искры.
— Что это?
— Когда это?
Гаврила первым сообразил, что в блюде кроме них самих уместился еще десяток человек в таких же доспехах, что сейчас были на них.
— В этом месте мы, должно быть, доспехами, что сейчас на нас и разжились. Мы тут почти голышом…
— Да. Дня два или три назад…
Несколько мгновений они смотрели как в блюде вокруг них льется кровь и падают люди.
— С доспехами разобрались, — насмотревшись на сечу сказал Избор. — Вот тут мы их и позаимствовали. Что дальше было?
— А я где? — обиженно спросил не нашедший себя в зеркале хазарин. — Мня там что ли не было? Почему меня не видно…
Старик быстро-быстро замахал руками и картинка в блюде изменилась. Невидимый глаз, смотревший в прошлое поднялся над поляной и показал Исина.
— Вот он я! — довольно сказал узнавший себя хазарин.
— А кто это там рядом-то?
Старик хихикая ткнул пальцем в блюдо. Рядом с Исином стоял он сам и возмущенно тряс руками.
— Ты?
— Я!
Лицо старика вдруг потеряло благостность и превратилось в страшную гримасу. Исин отшатнулся, занес над ним кулак.
— Я — колдун Муря! А вы дурни беспамятные! Опять талисман проворонили?
Так и не ударив Исин опустил руку. В голосе старика было что-то, что заставляло верить ему.
— Ты чего, старик? Какой талисман?
Он потихоньку начал отходить назад, но колдун злым голосом остановил его.
— Стой, дурак! За черту не выходи, а то опять….
Избор подхватил старика за ворот, приподнял над землей. Тот мгновенно повернулся к нему, но не увидев в глазах богатыря злобы, остыл.
— Ты нам сам все объяснишь, или правду из тебя вытряхивать придется?
Старик что-то шепнул и Избор почувствовал как его пальцы сами собой разжимаются и старик выскальзывает из них.
Пока Избор ошеломленно смотрел на не желающие сгибаться пальцы, старик поправил воротник и нарочито медленно сел на место, давая всем время освоиться, что рядом с ними не простой старик, а колдун и что ни руки, ни ноги, но даже оглобля, на которую временами оглядывался Гаврила, тут не помогут.
— Объяснять вам — только время тратить…
Он наклонился к котелку, понюхал варево. Не глядя на них нарвал из-под себя травы и опустил в кипяток.
— Вояки… Садитесь лучше. Сейчас буду вас в ум возвращать…
Муря зачерпнул своего варева и осторожно, стараясь ни капли не пролить протянул Избору.
— Выпей!
Избор чашку взял, пить не стал. Вместо этого он осторожно спросил:
— Что это?
Старик не стал выеживаться, а просто и доходчиво объяснил:
— Твоя память.
Избор принюхался и лицо его своротило на сторону.
— Что бы моя память так пахла? Да никогда не поверю!
Избор смотрел на колдуна, не зная что делать. Морда у старика была хитрая, мало ли что… По лицу было видно, что такой не только отравить может, но и ножом в спину, и серпом…. и добрым словом.
— Пей, пей… — понял его колебания старый колдун. — Ежели я тебя отравлю вот они мне голову отвернут.
Избор мимоходом вспомнил только что испытанное ощущение безвластия над своим телом и усмехнулся. Такому умельцу ни ножа не нужно, ни яду… Он с облегчением вдруг понял, что в эти минуты все они находятся во власти старика и бояться уже нечего — хуже не будет. Тогда, поднося чашку ко рту проговорил:
— Как же… Будет мне потом от этого легче…
Он напрягся, готовясь удержать в желудке дрянь, приготовленную колдуном, но к его удивлению то, что было налито в чашку, не смотря на запах, напоминало вкусом малиновый взвар. Он успел удивиться, как он вспомнил этот вкус, но тут же отбросил эту мысль, ощутив как рушится стена у него в голове. Сознание затопили тысячи образов, запахов, звуков и он пошатнулся.
Сераслан удержал его. Гаврила в оба глаза смотревший за ним потащил меч, но замер, остановленный стариковским голосом.
— Ну что? — насмешливо спросил колдун. — Живой?
Избор качнулся к нему.
— Мало я тебя уродовал….
Старик замахал руками.
— Меня, вижу, вспомнил, а талисман?
Избор сунул руку за пазуху и вспомнил вчерашнюю ночь.
— «Паучья лапка»!
Муря кивнул. Налив своего варева еще в две чашки он повелительно протянул их Гавриле и Исину.
— Пейте! Тут счет на часы пошел. Мы сидим, они идут…
Гаврила с Исином переглянулись. Они еще не понимали, что колдун имел в виду, зато Избор озабоченно кивнул.
— Летят поди…
Ему уже все было ясно. Только вот друзья ошалело ворочали глазами не поспевая за происходившими переменами.
— Пейте! — настойчив повторил Муря. От нетерпения он похлопывал по земле ладонями. Исин, уже поднесший, было, чашку к губам, вдруг отстранил ее.
— Это же его память, — возмутился хазарин. — А моя где? Что ж я, выходит никогда и не вспомню как чудовище завалил? Где моя?
— В чашке.
Муря еще терпел, но уже из последних сил.
Исин недоверчиво крутил чашку. Смерти он уже не боялся, но зачем ему чужая память?
— Вас заставили забыть, — терпеливо объяснил ему колдун. — Когда выпейте варева — вспомните. Вон как он вспомнил.
Избор кивнул.
— Хоть и пьете из одного кувшина, зато каждый вспомнит свое.
Пока хазарин раздумывал Гаврила сделал несколько глотков и память вернулась, гвоздем вонзившись прямо в темя. Еще лежа на земле он спросил:
— Иосиф!?
Злобно-весело старик успокоил богатыря.
— И до него дело дойдет. Еще поглядим, как вас, троих взрослых дурней, мальчишка вокруг пальца обвел…
— Как?
— Это тоже сейчас посмотрим, — отозвался Муря. Он посмотрел на Сераслана, молча наблюдавшего за происходящим, потом на свой котелок. Там еще что-то оставалось на самом дне и он спросил его.
