— Все, — ровным голосом сказал Исин. То, что не могли сделать хитрость картагиных старичков и злое коварство слепцов сделал один железноголовый.
— Светлые Боги! — прошептал Гаврила. — Он разбил его!
— Конечно! — самодовольно отозвался всадник. — Если уж вы сами не в силах предотвращать дурные знакомства, то скажите спасибо тем, кто избавляет вас от них.
Гаврила смотрел на то, что осталось от яйца и чувствовал как в нем медленно поднимается злоба. Он глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться…
— Твоего ума не хватит понять того, что ты сейчас сделал, — медленно проговорил он. — Но поверь мне, что из всех твоих глупых и дурных поступков — этот — самый дурной и глупый!
Холодная ярость человека, пивавшего меды на княжеских пирах и кое-чего повидавшего, знающего цену своей жизни и теперь рискующего потерять ее из-за чьей-то глупости, поднялась в нем. Всадник почувствовал гнев и довольно подбоченился — назревала драка.
— Уж не собираешься ли ты учить меня, как мне вести себя с разным сбродом, выдающих себя за воинов?
— Нет, — ответил Гаврила, — учить тебя поздно. Хоть ты и совершаешь ошибки, но решать исправлять их или оставлять так — это твое дело. Я поступлю проще.
В его голосе сквозила неприкрытая угроза и воин оглянулся на своих спутников — то ли призывая их прислушаться к разговору, то ли рассчитывая на помощь в назревающей драке. Избор, уловив это движение положил руки на пояс, к ножам. Воин повернулся к Гавриле.
— Неужели разбив яйцо я нажил себе врага? — спросил он. Его люди за спиной захохотали и он сам, не сдержавшись, улыбнулся.
— Смертельного врага, — поправил его Гаврила. Забывшись он глазами ощупывал доспехи, примеряясь куда сподручнее будет всадить меч. Под этим взглядом всадник, бросив поводья на шею коню, покаянно ударил себя рукой в грудь.
— Слаб человек! Вспыльчив чрезмерно, оттого и врагов себе наживаю!
Гаврила кивнул.
— Только у меня во врагах долго никто не задерживается, — добавил он. Черное копье поднялось и резко отскочив назад, влетело в грудь Гаврилы. В кустах тонко ойкнуло, но на это никто не обратил внимания — воины удивленно заголосили и только ни всадник, ни Гаврила не выразили никакого удивления.
— А ты, оказывается, подлец! — сказал богатырь, разглядывая древко копья, выходящее у него из груди. Он уже всякого навидался в этом месте, но вот копья там еще не было. Всадник хмыкнул, не вынимая, прямо через голову Гаврилы поднял копье к небу и немного обиженно сказал.
— Вот вы оказывается какие… Зачарованные…
В голосе его звучало разочарование. Он понял, что драки не будет и расстроился.
— Где я тебя найду? — деловито спросил Гаврила, отряхивая место на груди, куда всадник всадил копье.
— Не всегда же я таким буду?
— Это верно! — немного обрадовался всадник. — Не вечно.
Теперь он говорил спокойно, даже дружелюбно. Словно то, что Гаврила был ему не по зубам примирило его с ним.
— Я уже встречал таких, как вы и знаю чего вам нужно. Вы ведь за яйцом шли?
Богатыри молчали.
— Ну конечно же за яйцом, — сам подтвердил он свою догадку. — Так я знаю, куда оно вело вас.
— Где я найду тебя? — повторил Гаврила.
— Сперва попади в мой замок и попробуй добраться до зеркала. Если после этого ты еще будешь жив и у тебя не пропадет охота повидаться со мной приезжай в Журавлевское княжество.
— Там и встретимся, — отозвался Гаврила. — Я найду тебя там.
— Не уверен. В замок то вы проберетесь, а вот что бы назад выйти…. Да и проберетесь ли?
Всадник рассмеялся. Повернувшись к отряду скомандовал.
— Эй, Айсель! Вернись в замок. Пусть там приготовятся…
— Хорошо, господин…
— Потом сразу назад.
Гонец отсалютовал копьем и умчался. Ветер понес тучу пыли на богатырей. Пыль попала Исину в нос и он чуть было не чихнул.
— Не думай, что ты загнал нас в безвыходное положение, — сказал Гаврила. — Когда мы встретимся я расскажу тебе как мы из него выбрались…
Всадник не ответил. Он выхватил из ножен меч, такой же черный как и доспехи, отсалютовал им Гавриле и взмахнул рукой. Отряд за спиной подобрался.
— За мной! Путь далек!
Он пустил коня в галоп и вооруженные всадники прогрохотали мимо кустов, за которыми прятался Иосиф.
— Я найду тебя! — прокричал Гаврила. — Найду!
— Я буду ждать! — донеслось из пыли.
— Ты дождешься… Главное не теряй надежды!
Когда пыль осела Избор оглянулся, выискивая новых врагов, и, никого не найдя, скомандовал.
— Иосиф, вылезай…
Избор еще раз посмотрел вслед исчезающему за виднокраем отряду и сказал.
— Спасибо, что халат не сняли…
Гаврила, смотревший на замок отозвался.
— Может и сняли бы. Если б знали, что он не заколдован. Он явно нас всех заколдованными посчитал.
— Потому и жив остался.
— Все кончилось? — спросил Иосиф высунув голову.
Гаврила кивнул. Мальчишка вылез из кустов и стал чесаться.
— Там крапива. За листьями ничего не видно… И муравейник еще.
— Обошлось. Только вот яйцо погибло геройской смертью.
Мальчишка бросил чесаться и погрозил пыльному облаку кулаком. Гаврила, задумчиво смотревший в ту же сторону.
— Ехал человек по своим делам да соскучился. Подраться ему захотелось…
— Вот гадина!
Детский гнев развеселил Избора.
— Не такой уж он и плохой.
— У яйца бы спросить, — сказал Исин. — Плохой он или хороший.
Хазарин уже забыл каких бед ждал от проводника. Нагребая носком сапога кучу пыли на мокрое место, что осталось от яйца, Избор сказал.
— Наш поводырь был большим молчуном. Жил молча и умер не вскрикнув. Но, слава Богам, все не так уж и плохо!
Холмик на дороге получился небольшой, совсем маленький и невзрачный. Люди посмотрели на него и подумали об одном и том же — сколь малым они могли отблагодарить своего раздавленного друга за его службу.
— Что же тут хорошего? — спросил Иосиф. — Как же без него? Куда?
— Понятно куда… В замок.
Иосиф открыл рот, то ли собираясь что-то сказать, то ли ожидая какого-то откровения.
— Этот разбойник сам сказал нам куда нужно дальше идти, — объяснил мальчишке Гаврила.
Замок все еще был далек, но с каждым шагом он увеличивался, словно вырастал из-под земли. То, что издалека виделось смутно, с каждым шагом обретало объем и краски. Издалека казалось, что стены и башни закутаны тончайшей и прозрачнейшей паутиной и каждый шаг путников сматывает эту волшебную ткань со стен, башен и холмов вокруг него. Теперь богатыри различали даже зубцы на стенах.
