— Ну?
— Как никуда и не уходили… — сказал Гаврила спрыгивая с коня и оглядываясь. — У вас то тут как?
Исин потрогал Масленникова рукой и улыбнулся. Дело было сделано.
— Тихо…
— Талисман?
Исин ударил себя в грудь.
— Мальчишка?
— Спит.
Исин отвечал коротко, торопясь и сам спросить, что было там, в замке.
— А в замке что?
— Что в замке? — Гаврила оглянулся на воеводу, переправляя вопрос ему.
— А в замке не спят, — сказал тот. — А значит и нам не положено. Буди мальца.
Исин чуть помедлили все же протянув руку сказал:
— Он сейчас нам устроит выволочку.
— Ничего, — ухмыльнулся Гаврила. — У меня тоже есть что ему сказать…
Разбуженный Иосиф очень быстро все понял и надул губы.
— Спать меньше надо, — сурово изрек Масленников. — Тебя не добудишься…. Уж я тебя ночью толкал, толкал…
Мальчишка смотрел угрюмо.
— Да и сейчас. Солнце уже вон где, а ты все в кулак сопишь. Как ты только со стариками уживался?
Он неодобрительно покачал головой. Взрослые смотрели на него сурово и Иосиф устыдился и умолк.
Начало дня выдалось удивительно приятным. Лошади галопом неслись к Киеву, оставляя за спиной поприще за поприщем, а поднятая копытами пыль не накрывала их, а услужливо сдувалась ветерком в сторону и даже солнце не слепило, поднимаясь над виднокраем, а ласково грело лица.
В первой же встретившейся деревеньке за камешек, содранный с халата, они купили еды и накормили Гаврилу и мальчишку.
Иосиф наевшись перестал ныть, а стал сосредоточенно задумчив. Он на своем коньке скакал сразу за Гаврилой. За Иосифом следом мчался Исин, а замыкал кавалькаду воевода. Так они и выскочили на холм.
— Стой! — крикнул Гаврила, поднимая руку.
Солнце уже поднялось довольно высоко и теперь можно было рассмотреть все то, что лежало впереди. Дорога, как ей и положено сбегала вниз и упиралась в темнеющую впереди полоску леса. Богатыри молчали. Мальчишка ждал какого-то откровения.
— Лес… — разочарованно протянул он. Ему никто не ответил.
— Давно на нас никто засад не устраивал… — сказал вдруг Исин. — Можно подумать, что «Лапка» уж и не нужна никому.
— Скучно, что ли? — не понял его Гаврила.
— Тревожно. Вон сколько с собой подделку возили.
Отозвался Избор задумчиво глядя на Иосифа.
— Нет. Сейчас совсем другой случай. Наши неприятности с нами и останутся. Вон оно, облако-то…
Облако, ничем неотличимое от других скользило по небу.
— Облако — это к дождю… — объяснил Иосиф.
— Это не к дождю. Это к неприятностям… — безучастно сказал Избор.
— Знаешь? — насторожился Гаврила, измеряя глазами облако. Ничего необычного в нем не было — облако как облако. Белое, пушистое и даже не угловатое, как ковер самолет колдуна.
— Чувствую. Будет еще возможность силой похвастаться. Может еще и знакомых встретим…
Он думал об остроголовых и песиголовцах, но Гаврила его не понял.
— Знакомых? Что еще за знакомые? Наши знакомые все перемерли — кто от старости, кто от дурости, а кто и от вредности характера. Кто с ковра упал, а кто с лодки… Один вот только Муря и остался.
— Радетель наш… — добавил усмехнувшись Исин. — Отец родной!
— А хозяин замка? — спросил вдруг Иосиф, принявший слова Избора всерьез. — Не мог же он так далеко отъехать, что бы мы его не догнали?
— Не такой уж он и старый… — возразил воевода, но Гаврила не слушая его уже погнал коня вниз — уж очень хотелось ему еще раз повидаться с гостеприимным хозяином замка. Следом с радостным визгом помчался Иосиф. Избор пришпорил коня и обогнав Исина поравнялся с ним.
— Драка будет — не лезь. В сторонке постой.
Мальчишка повел плечом, словно не слышал.
— Уши надеру, — отеческим тоном сказал Избор. — Так надеру, что новые не вырастут.
Лошади слетели с холма и в одно мгновение домчали их до леса. Не задерживаясь на опушке всадники въехали под деревья. Дорога вильнула туда, сюда и обогнув кусты Гаврила резко натянул поводья. Дорога впереди оказалась перегороженной повозками, а самая первая — с коней это было хорошо видно — стояла, накрытая упавшим деревом. Рядом с ней ожесточенно рубились двое, отражая ленивый натиск разбойников. Дрались только в одном месте, а вокруг было тихо. Там и сям сновали бородатые морды и Гаврила разочарованно развел руками. Никакого Черного всадника тут не было, а был самый обыкновенный разбой.
— Разбойники, — не скрывая разочарования сказал Иосиф. — Это что ли ваши знакомые?
— Во имя Аллаха! — пронеслось над дорогой.
Ни Гаврила, ни Избор не узнали голосов, но прозвучавший тут же рев пардуса все расставил по местам.
— Купцы!
Купцам приходилось туго. Их грабили, но выглядело это странно. Дети Аллаха стояли около своих повозок и кланялись, а разбойники, не обращая на них внимания, лазили по возкам и тащили оттуда, кому что нравилось. Это удивило даже Иосифа. Выглядывая из-за Исинова плеча, он спросил:
— Что это там, а?
Ближайшая повозка заколыхалась, и оттуда выглянул Муаммар Каффади.
— Помогите, ради Аллаха! Прогоните их!
— А сам-то что? — спросил Гаврила, вынимая меч. — Покалеченный что ли? Твое добро разносят-то.
Караванщик заплакал.
— Не могу. Пятница. К тому же полдень — время намаза!
Избор рассмеялся.
— Это что, еще одно преимущество ислама?
Он посмотрел на рубившихся около клетки людей. Два тела, что лежали в траве оказались достаточной платой за разбойничье любопытство и те не особенно напирали на них, не желая платить больше. Да и что там брать, в клетке-то? Да и сами хранители пардуса не спешили прийти на помощь каравану — свое бы сберечь…. На Гавриловых глазах они нехотя вроде зарубили еще двоих, самых любопытных и встали около клетки, покачивая чудными мечам — черной стали с голубыми прожилками внутри.
— А это кто?
— Неверные. Они своего пардуса защищают, а до нас им дела нет…
— Мечи у них хороши… — сказал Исин. — Где-то мы уже такие видели.
— Любые в обозе возьмете, только помогите!
Караванщик закусил бороду. Лицо его, искаженное рыданием мучительно содрогнулось. Он дернулся и упал назад, в повозку. Только когда он повернулся к ним другим боком они увидели, что он все же ранен. Гаврила нахмурился и посмотрел на подбегавших разбойников.
— Так вот что тут у вас!
