— Чего? — удивился Избор — После чего?
От этих слов по спине словно муравьи пробежали. Словно далекий колокол бухнул где-то во тьме знаком недалекой опасности.
— После волшбы… — повторил он. — Похоже какому-то волшебнику мы поперек дороги встали.
Он произнес это и задумался над своими словами.
— Врешь! Зачем мы волшебникам?
Гаврила молчал. Жизнь, что маячила впереди, требовала какой-то определенности. Нужно было хотя бы разобраться кто друг, а кто враг, чтобы в следующий раз самим не сунуть головы в петлю.
— Может, опоили чем? — неуверенно предположил Исин. — Зелье какое-нибудь подсыпали…
Гаврила вздохнул и посмотрел на хазарина.
— Может… Ты не тяни, доставай. Я уже отсюда слышу как звенит….
Хазарин, явно тяготясь, потащил руку из-за пазухи и вытащил мешочек чуть поболее, чем Гаврила только что держал в руках. Так же ловко Масленников развязал его и в траву меж ними хлынул золотой ручей.
— Золото! — ахнул хазарин. Глаза его вспыхнули желтым.
Гаврила пальцами рассыпал по земле кучу золота и камней, сам удивляясь собственному спокойствию.
— Откуда это у нас?
— Это у меня — сказал хазарин.
— Мы все вместе, — напомнил Избор. Он закрыл глаза и в памяти словно отпечаток того золота, что он сию секунду видел перед собой встала картина тьмы, усыпанной золотыми искрами.
— Золото и тьма — сказал он. — Я помню золото и тьму…
— Темно, — подтвердил хазарин, открывая глаза. — Ночь, наверное… Может мы этой ночью кого-нибудь ограбили?
Гаврила перебрал несколько монет, рассмотрел и бросил их назад, в кучу.
— За один раз столько на дороге не отберешь.
— Может и не за один… — сказал Избор.
Гаврила подхватил горсть золота и поднес к его глазам.
— Все монеты одной чеканки… Да и камни… Я в них малость разбираюсь… Если у человека есть деньги на такие камни, что у него есть и деньги что бы нанять кого поздоровее, чтобы их охранять. Не, ребята, такое на дороге не найдешь. Такое в сокровищнице лежать должно, за замком, под охраной… Там мы его и взяли.
Он достал меч посмотрел есть ли на нем следы свежей сечи, кивнул.
— Вчера только этим мечом рубились…
— А может мы как раз колдуна какого ограбили, а он нас за это памяти лишил?…
Все переглянулись. В этой мысли был смысл. Они умолкли, катая свежую мысль в головах, но подумав Гаврила сказал.
— Нет. Вряд ли… Если бы колдун так золотом дорожил, то он его бы и забрал, а раз оно ему не так уж и нужно, значит и обиды нет. Незачто ему тогда, выходит, нас наказывать…
Мысли побежали по кругу.
— Значит так! — подвел итог Избор. — Одежда не своя, оружие не свое… Щит этот, что рядом со мной тоже, наверное не зря таскаем… Золота у хазарина мешок, а откуда взяли — неизвестно…
Он тяжело вздохнул не в силах найти объяснение тому, о чем сказал. Новые товарищи молчали, ожидая чем же он закончит.
— Не простое дело-то, выходит. Не зря мы, верно, вместе собрались и не просто так память потеряли….
Он обхватил голову руками, удерживая забредшую туда мысль.
— А может быть нас связывают не вещи, а люди?
Ему не нужно было говорить, что они должны сделать. Все так хотели получить ответ на мучивший их вопрос, что без понуканий начали вспоминать любые имена.
— Диля, Тулица. Моряна… — неуверенно сказал Исин, глядя то на одного, то на другого. — Кто это?
— Бабы, — ответил Избор, видя, что Гаврила молчит. Сам он не вспомнил совсем ничего и на душе стало так тоскливо, что он невесело пошутил.
— Видно ты женолюб, хазарин…
Рассвет, никак не решавшийся превратиться в утро, наконец собрался с силами и пробил солнечными лучами низкие тучи.
— Князь Владимир… — сказал Гаврила, глядя на окрасившиеся красным облака.
Никто не знал и этого. Избор почувствовал себя стоящим перед каменной стеной со всех сил стучащим в нее головою. Он громко выругался. Товарищи по несчастью подняли головы.
— Дальше думать — только мучаться. — Он решительно поднялся обрывая свои и чужие воспоминания. — Условимся так. Ничего страшного не произошло. Руки ноги на месте — значит ничего, считай, не потеряно. Дойдем до правды. Вместе дойдем — ведь расходиться нам теперь резона нет.
Глава 43
После этих слов следовало бы встать и пойти, но никто не сдвинулся с места. Избор несколько мгновений постоял немым укором и тоже уселся. Так они молча сидели и в душах их не было ни злобы, ни отчаяния, ни страха. Они ведь теперь даже не знали что это такое.
Зато была горечь.
Она жила в каждом. Ни один из них не знал чего он утратил, но они могли предполагать и теперь каждый старался представить то ослепительно-великолепное прошлое, что безвозвратно кануло в небытие.
— Что ж так и будем сидеть? — спросил наконец Избор.
— А чем не нравится? — тусклым голосом отозвался вынырнувший из задумчивости Гаврила. — Травка вон… Мягко… По голове не бьют.
— Ни еды ни костра… — сказал вдруг хазарин. — Чего сидеть? Идти нужно… Так и так без еды много не высидишь.
Он зашевелился, делая вид, что вот-вот встанет.
— Это точно! — подхватил Избор, почувствовавший поддержку. — Пошли отсель?
Это было и вопрос и предложение одновременно. Гаврила, не зная на что решиться, пожал плечами.
— Куда идти-то? Ни цели нет, ни направления.
— Как нет? — удивился Исин. — Очень даже есть! Будем искать то, что потеряли.
Он встал, примером увлекая Избора. Гаврила посмотрел на них, вздохнул и тоже поднялся. Он как-то недоверчиво посмотрел окрест. Рассвет залил землю вокруг плотным слоем тумана и мир казался тонкой прослойкой пронзительно-свежего летнего воздуха, зажатой между двумя слоями тумана…
— Я о другом. Если идти, то в какую сторону?
— Пошли назад, — предложил подумав Избор. — Нас там наверное помнят.
Он ударил ладонью по доспехам, выразив лицом желание разжиться там еще чем-нибудь полезным.
— Вот это-то и опасно… Идти назад значит драться. А с кем? Для чего?
— Да какая разница? — удивился Исин. Его начало злить тугодумие Гаврилы. — Нам бы только людей повстречать…
Он повернулся к Избору ища поддержки, но тот неожиданно сказал:
— Он прав. Лучше вперед. Людей мы и там встретим.
Исину в общем-то было все равно в какую сторону идти — вперед или назад и он быстро согласился.
