Видимо, Девлин подумал о том же, что и Меган, потому что сказал:
— О Господи, но он ведь не собирается… не станет…
Продолжать не было смысла, потому что Лахлан стал. Как только он оказался рядом с ни о чем не подозревавшей парой, его кулак опустился у правого глаза Говарда Кэнстона. Удар сбил беднягу виконта с ног. Теперь он лежал плашмя на земле и даже не делал попытки встать — возможно, потерял сознание.
Стоявший у окна Девлин зарычал. Меган поспешно ухватила его за лацкан сюртука, чтобы не дать выбежать из дома. Когда он резко повернулся, сюртук съехал с плеча.
Но он все-таки вернулся от двери и приподнял черную бровь, словно говоря: «Отпусти меня, или я уволоку тебя следом за собой».
Меган расправила мужу сюртук и рассудительно проговорила:
— Ну же, Девлин, нет смысла вмешиваться.
— Вот как? — рявкнул он. — Говард Кэнстон — мой гость!
— Ах, перестань! Ты только и искал повода выставить шотландца за дверь, а теперь решил, что наконец нашел. А на самом деле — нет. В этой ссоре участвуют два твоих гостя — даже три, если на то пошло, — и она касается только их. Никто из них не станет благодарить тебя, если ты вмешаешься. Кроме того, подбитый глаз нисколько виконту не повредит. Дамы начнут над ним ахать и охать, и он будет только доволен.
— Это к делу не относится…
— Может быть. А относится то, что один из мужчин нарушил приличия, а второй — не справился с ревностью. И хозяину дома тут не следует вмешиваться.
— Ага! Вот истинная причина, по которой ты не хочешь, чтобы я в это дело вмешался. Ты в восторге оттого, что решила, будто Макгрегор ревнует.
Меган торжествующе улыбнулась.
— Нечего тут решать. Это была великолепная сцена ревности, и ты это прекрасно понимаешь. Почему бы нам не продолжить наблюдение? Если они действительно попытаются друг друга убить, тогда у тебя будет основание вмешаться.
— А что если леди попытается убить одного из них? — сухо спросил Девлин.
— Что?!
Меган стремительно повернулась к окну и увидела, как зонтик, который висел у Кимберли на руке вместо хлыста, теперь погнулся от соприкосновения с головой Лахлана и был безнадежно испорчен. Голова скорее всего выдержала.
— Ах, это было нехорошо с ее стороны, — разочарованно проговорила Меган.
— Уверен, что он с тобой согласен, — отозвался Девлин, невольно рассмеявшись.
— Вовсе не смешно! Ей надо было восхититься и почувствовать себя польщенной.
— С чего это, если ей этот тип не нравится?
— Ах! Ты никогда не хочешь со мной согласиться, да?
— Конечно. У меня руки чешутся отлупить его хорошенько.
— Продолжай сдерживаться, ладно? После того как пара внизу обменялась несколькими гневными фразами, Лахлан возмущенно отошел, а Кимберли наклонилась, чтобы поахать и поохать над Говардом, — по крайней мере Меган так решила. Ужасно досадно, что они с Девлином оказались так далеко; ей смертельно хотелось узнать, что только что сказали внизу, но, видимо, придется подождать, пока Абегайл и Хилари не перескажут всю историю. А они не преминут это сделать, как только кого-нибудь встретят.
Глава 22
— По-моему, это та-ак романтично!
— Но я считала, что леди Кимберли и маркиз почти помолвлены!
— Видимо, нет, иначе…
— Ну, а я слышала…
— Просто варварство, по-моему…
— Шотландцы всегда…
— Ну а вот с этим я не могу согласиться. Двоюродный брат моего отца и сам из горной Шотландии. Они даже в гольф играют, знаете ли — признак высокой цивилизованности.
— Я имела в виду — сломать зонтик об его голову. Жаль, хороший зонтик.
— Ну я слышала, что…
— А по-моему, это довольно забавно.
— Ну ты-то, естественно, так считаешь, Абегайл. Ты ведь сломала о своего Элберта не меньше пяти, правильно?
— Только два, милочка.
— А я слышала, что он!!!
— Боже правый, Мэйбл, ну к чему так кричать? Что ты слышала?
Послышалось невнятное бормотание:
— Ну вот, теперь забыла.
Смешок.
— А вот я слышала из верного источника, что она уже три раза ему отказала.
— Кому? Маркизу?
— Нет, глупышка. Шотландцу.
— А как же насчет виконта? Прекрасный жених — и явно увлечен.
— Кэнстон? Он вечно увлекается, но что-то не женится, понимаешь?
— Ну-ну, Хилари, не надо ехидничать. Только потому, что виконт ухаживал за твоей племянницей несколько месяцев назад и из этого ничего не вышло…
— Ухаживал за моей дочерью во время прошлого сезона, но так и не собрался сделать ей предложение.
— Он пошел в отца, вот что я вам скажу. Старый Кэнстон в свое время был ужасным повесой.
— Чепуха, они просто долго не могут принять решение. Это у них семейное, знаете ли.
Такие разговоры или нечто похожее доносилось до Кимберли целый день: за поздним завтраком, на концерте, куда она ходила потом, за чаем ближе к вечеру и за ужином она либо слышала шепот, либо ее встречало глубокое молчание, говорившее о том, что разговор только что шел о ней. Иногда, когда ее присутствия не замечали, она слышала и громкие пересуды. Крепко сжав губы, она выскальзывала из комнаты для карт, чтобы не смущать собравшихся там, — пусть даже они этого и заслуживали.
Она сожалела, что стала объектом сплетен, — это было неприлично, но разыгранный этим утром спектакль, инициатором которого был Лахлан, не мог не пройти в Шерринг-Кроссе незамеченным.
Ясно, что завтра известие о случившемся разнесется еще дальше. По правде говоря, она бы не удивилась, если к концу недели разговоры дошли бы и до отца и он вскоре явился бы сюда, пылая гневом. В конце концов ее имя будет произноситься вместе с именем шотландца. Отец захочет выяснить, почему.
Неудивительно, что все рассказы о происшедшем были в чем-то неточными, — ведь это типично для сплетен. Переданный неоднократно из уст в уста рассказ изменился до неузнаваемости.
Согласно одной версии беднягу Говарда шотландец хорошенько отхлестал кнутом. По другой Кимберли разорвала с Лахланом помолвку — якобы из-за этого он обезумел, увидев ее с Говардом. В еще одном рассказе утверждалось, что виконту подбил глаз Джеймс Трэверс. Маркиз при этом не присутствовал, однако и его втянули в эту историю просто из-за того, что в последнее время он часто был с нею. А потом она услышала, что отказала Лахлану дважды, трижды… Один джентльмен даже утверждал, будто Макгрегор шесть раз делал ей предложение. Видимо, это было придумано для того, чтобы хоть как-то объяснить его ревность.
