У Эмуро Ясино и самураев культурный шок. Все осторожно пробуют ролл, после чего, несмотря на всю свою японскую сдержанность, начинают громко восторгаться.
Даю попробовать продукт хозяину. Тот закатывает глаза и стонет от удовольствия. Умоляет дать рецепт. Пока мы обедаем, записывает подробно, как делать суши, сасими, роллы. Как подавать посетителям (обязательно на деревянной подставке, с хреном васаби, соевым соусом и маринованным имбирем гари). Название блюд? Я почесал в затылке: о! Обед дайме Сатоми! Угорь по-Сатоми, треска по-Сатоми и так далее. Кушать японцы любят, готовить тоже умеют — глядишь, через годик мои рецепты разойдутся по стране, а лишний раз напомнить о себе, пусть и через еду, будет нелишним.
Закончив с приемом пищи, мы отправились к ёрики. Так зовут местных полицейских. В каждом квартале для них был построен специальный дом, где они вели прием горожан, разбирали тяжбы и держали преступников. Профессия ёрики была наследственной, поэтому полицейские хорошо знали свой квартал, живущих в нем граждан, потенциальных преступников.
Мы подъехали к плоскому одноэтажному зданию как раз в тот момент, когда во дворе происходило судебное разбирательство. На помосте сидел молодой парень с самурайской косичкой и короткой стальной палкой с двумя изогнутыми шипами над рукоятью вместо традиционных мечей. Я поинтересовался у Ясино, зачем ёрики носят эту дубинку. Как оказалось, это вовсе не дубинка, а дзиттэ — символ местного полицейского. Но символ практический. С самого раннего детства ёрики учатся обезоруживать вооруженных мечами самураев, захватывая клинок шипами дзиттэ. И ёрики достигают в этом поразительных успехов. Полицейские не боятся выходить с одной палкой против сразу нескольких преступников. Еще стражей закона учат специальным методам быстрого связывания злоумышленников. За пальцы рук, за кисти, с кляпом и без. В общем, японцы были бы не японцами, если бы и скручивание уголовников не превратили в искусство.
Увидев нас, все — ёрики, его помощники, посетители — тут же вскочили с циновок, начали кланяться. Я прекратил суету, попросив продолжить разбирательство, как будто меня нет. Рассматривалось дело кузнеца по имени Сукедзоро против ронина Мики Хиратэ. Последний заказал месяц назад у оружейника меч, тот его сделал, но в оплату получил лишь треть цены. Конечно, кузнец возмутился, с руганью отказался отдавать клинок, после чего был бит жилистым и сухощавым ронином. В доказательство чего оружейник показал многочисленные синяки.
Я пригляделся повнимательнее к Хиратэ и понял, что этот боец себя в обиду явно не даст. Невысокий, лет тридцати, со впалыми щеками, он производил впечатление хорошего мечника. Мозоли на кистях в правильных местах, взгляд расслабленный, но видит все, что происходит по бокам и как будто даже сзади. Стоило мне только прибрать поводья кобылы, как он сразу обернулся.
Суть дела была в следующем. Указами предыдущего дайме стоимость меча устанавливалась кратной его длине. Качество клинка в расчет не принималось. Формально был прав Хиратэ, который оплатил установленную стоимость. Но меч был оценен кузнецом дороже — отделка, ножны… И уж конечно ронин не имел права бить кузнеца. Ёрики по имени Сигезо Сасагава велел обеим сторонам встать на сирасу (белый песок), который символизировал чистоту правосудия, и огласил вердикт. Клинок доставался Хиратэ по установленной предыдущими указами цене, за побои на ронина накладывалась пеня в размере четверти коку. Большие деньги! Судя по потертому кимоно, Хиратэ вряд ли имеет такие средства. Тихонько прошу Эмуро внести деньги от меня, а самурая привести в замок. Даст присягу клану и вольется в мои войска, как и тысячи других ронинов, в самое ближайшее время.
В целом судебная система мне показалась разумной. Разбирательство прошло быстро, в соответствии с законами, которые установили власти, виновный наказан. Если подкорректировать указы Норикаты и выпустить новые, отлаженная машина местного правосудия будет работать без сбоев. Конечно, внедрять прогрессивные методы судопроизводства — прокуратуру, адвокатуру, присяжных — нет смысла, однако кое-какие мысли, как усовершенствовать клановую юстицию, у меня появились.
Уже смеркалось, и последним пунктом на сегодня у меня было запланировано посещение окия — домика гейши. Как понять, какой чайный домик из сотен представленных в Ёсиваре самый лучший? Конечно, тот, на веранде которого сидит больше всего красивых гейш! Вот в такой окия я с охраной и направился.
Глава 6
ПРАЗДНИК О БОН
Чем красивее роза, тем длиннее у нее шипы.
Японская пословица
Посещение борделя меня, честно сказать, разочаровало. Нет, начиналось все хорошо, мы заходим в окия — девушки стреляют глазками, смеются, закрывая лица рукавами кимоно и веерами. Несколько гейш ох как хороши, несмотря на белые лица и попытки заслониться и не презентовать товар в выгодном свете. Впрочем, местные дамы — вовсе не товар. Нет, сначала, пока они молодые девочки-ученицы, — ими, конечно, торгуют (могут продать в другую окию). Но, после того как гейша раскручивается и получает постоянных клиентов, — все меняется. Они начинают править бал, за ними выстраивается очередь клиентов. Это, кстати, еще связано с тем, что владелец чайного домика обычно отказывает особо ретивым «ходокам». Как мне объяснил Эмуро Ясино, если ты выбрал себе гейшу, то вынужден встречаться только с ней! Иначе могут даже побить. Вот такая странная проституция.
На стене дома висит табличка с именем хозяйки и ее «подопечных». Так, почитаем. Владелица: Киёмидзу Хисо, имена девушек Таако, Табиса, Тачина, Тачико и еще с десяток гейш на букву «Т». Рядом с каждой указана цена за палочку и цифровой рейтинг. Три серебряных монеты момми за одну палочку брала Тачико. Курс серебра к золоту колебался от шестидесяти к одному, и, даже не зная единицы стоимости услуг, я поразился расценкам.
Навстречу нам выбежала о-тяя — владелица окия, та самая Хисо с таблички.
— Ах какая честь, господин дайме, что вы зашли к нам, — защебетала пожилая женщина. — Прошу внутрь, самая лучшая комната для вас!
Раз просят, почему бы не зайти. Тем более что для этого я и пришел. Да и любопытно посмотреть чайный домик изнутри. Мы с Эмуро разуваемся на входе, обуваем шлепанцы и начинаем экскурсию. Все очень традиционно — деревянный квадратный дом с небольшим японским садиком внутри, крытые галереи, раздвижные стены, ширмы. Мы проходим кухню, где готовят повара, большую гардеробную. В стенах множество ниш, где стоят красивые икебаны из ирисов и лилий. Центральная комната выложена белыми татами, на полу множество подушек и коротконогий столик. Рассаживаемся. Пьем чай, заедаем вагаси — сладкими рисовыми пирожными. Начинается разговор. Интересуюсь, в чем считается оплата гейш. Мама объясняет, что у девушек — почасовая фиксированная оплата. Подсчет времени ведется с помощью ароматических палочек. Палочка горит определенное время, как только она гаснет, зажигается новая. После вечеринки о-тяя считает количество огарков и выкатывает клиенту счет. В среднем палочка тлеет минут двадцать, если ты провел с какой-нибудь Тачико часа четыре, то придется выложить шесть серебряных монет! Или полкобаны. Одна кобана — три коку, то есть вечер с гейшей в среднем обходится в полтора коку!
