— В настоящее время, — продолжал глоб, — на свою долю дна Северного Ледовитого океана претендуют три державы: Новая Русь, United Mankind и Скандинавия.
— Скандинавия? ("Это что ещё за географические новости?"). Насколько мне ведомо, Дания вошла в состав германских Объединённых Земель, а на месте бывших Финляндии, Норвегии и Швеции, а также Исландии и Гренландии существуют малоструктурированные области полупервобытных самоуправляемых общин, ведущих натуральное хозяйство. Разве этот рыхлый конгломерат может претендовать на роль державы?
— Может, — на губах глоба появилась змеиная улыбка. — Ярл Эйрик Сигурдссон — кто это такой, думаю, вам известно, — скоро станет королём Скандинавии. Таким образом, есть три претендента на нефтяные богатства Арктики, и нам представляется целесообразным разделить приполюсный район на три сектора в соответствии с географическим положением трёх упомянутых государств. Конечно, возможна — и даже необходима — кооперация усилий по освоению месторождений арктических углеводородов, однако приоритетные права той или иной державы на строго определённый участок океанского дна необходимо закрепить юридически — заключением трёхстороннего договора по Арктике. Викинги требуют свою долю: они столбят нефтеносные участки морского дна — право первооткрывателя никто не отменял, — и во избежание масштабного кровопролития нам бы хотелось безотлагательно зафиксировать подводные арктические границы путём переговоров. Пятьсот лет назад была сделана попытка поделить земной шар между Испанией и Португалией, но Тордесильясский договор
[17]
не пресёк посягательства других стран Европы на свою долю в добыче. И поэтому договор по Арктике должен быть трёхсторонним — он должен учитывать интересы конунга Скандинавии.
"Ну, жлобы… — подумал князь со смешанным чувством раздражения и восхищения. — А то я не знаю, кем на самом деле является грумантский пират, которого вы уже объявляете конунгом Скандинавии! Этот картонный ярл — он ваша марионетка, вы дали ему корабли, и доля викингов, о которой ты так красиво говоришь, на самом деле будет вашей долей. Лихая комбинация — вы хотите урвать две трети, хотя в самом лучшем случае вам полагается всего лишь треть (а то и четверть) площади дна Ледовитого океана, причём там, где нефтью и не пахнет. Ну, торговцы, — на ходу подмётки режут!".
— Что ж, уважаемый господин посол, давайте обсудим этот вопрос.
Подводные драккары Свальбарда шли на глубине трёхсот метров, с каждым часом приближаясь к заданному району. Они (точнее, только одна "Девственница") появились на поверхности лишь один раз: всего на несколько минут, по приказу (точнее, по капризу) ярла, пожелавшего посмотреть на льды полюса и на небо над северной макушкой планеты. Для всплытия была и более веская причина: на обеих лодках забарахлила инерционная система навигации (за годы постобвала уровень сервисного технического обслуживания флота Ю-Эм заметно снизился, и неполадки были неизбежны) — требовалось уточнить координаты, чтобы не блуждать в подводных потёмках и не пройти мимо цели. Командир крейсера не возражал: причина была уважительной, временная присяга верности Свальбарду обязывала, а успеху миссии кратковременное всплытие не угрожало: на орбите давно уже не висели спутники-шпионы, и ничьи самолёты больше пятнадцати лет не нарушали покой белого безмолвия, простиравшегося от сибирского побережья до берегов Аляски, Канады и Гренландии.
"Девственница" отыскала относительно тонкое ледяное поле, вспорола его, как нож консервную банку, и высунула наружу "парус" и часть корпуса. Пока навигаторы устраняли рассогласование свой хитрой системы, Эйрик с большим удовольствием вдыхал холодный воздух Арктики. Свальбардский ярл был по-мальчишески доволен, и даже не стал стрелять в любознательных белых медведей, появившихся из-за торосов и возжелавших познакомиться поближе с диковинной железной рыбой, вылезшей из-подо льда, — а вдруг она съедобная?
К великому разочарованию медведей, от близкого знакомства эта "рыба" уклонилась: она снова нырнула, глубоко разочаровав мохнатых хозяев Арктики.
…Субмарины, похожие на исполинских рыб, шли подо льдами, приближаясь к цели: к подводной долине, разорвавший хребет Менделеева и находившейся на трёхкилометровой глубине. Подо льдом рыбы спят, но эти рыбы, управляемые людьми, не спали: пошевеливая плавниками горизонтальных рулей, они выдерживали заданную глубину — на дне подводной долины чудовищное давление воды мгновенно расплющило бы их веретенообразные тела.
Люди, находившиеся в центральном посту флагманского корабля, молчали — тишина нарушалась только еле слышными щелчками реле пульта управления и слабым шуршанием вентиляторов электронных блоков.
— Мы на месте, — произнёс вахтенный милитар, не отрывая глаз от дисплея сонара, и в напряжённой тишине центрального поста его голос прозвучал неестественно громко.
— Хорошо, — Эйрик облизнул пересохшие губы. — Выпускаем "пиявку".
Лихому морскому разбойнику было не по себе: бесшабашный властитель Свальбарда почти физически ощущал многотонную тяжесть воды, сдавливавшей со всех сторон корпус "Девственницы". Наверху, на поверхности моря, он презрительно не обращал внимания на самый жестокий шторм и даже не думал о том, что под ногами — многокилометровая бездна, отделённая от подошвы его сапога считанными сантиметрами стали корабельного днища. А здесь, в тесной утробе подводной лодки, ему не хватало солёного ветра и неба над головой, пусть даже затянутого низкими облаками.
Палуба субмарины за надстройкой вздулась, словно брюхо нерестящейся рыбы. Из раскрывшегося ангара выплыл миниатюрный чечевицеподобный аппарат, завис, сдвинулся в сторону и начал медленно погружаться, направляясь вниз, к тёмному океанскому дну.
"Девственница разродилась, — подумал Эйрик, наблюдая за процессом через монитор, — и стала матерью. Как там сказано в Библии — безгрешное зачатие?".
Как ни странно, но эти ёрнические мысли помогли ярлу обрести утраченное душевное равновесие. Он приободрился, и мрачные глубины уже не казались ему такими зловещими, как десять минут назад.
Тем временем "дитя" — автономный спускаемый аппарат, маленькая подводная лодка, способная погружаться на глубину восьми километров,
— уходило всё глубже и глубже. Его силуэт растворился во мраке, но Эйрик видел глазами телекамер, установленных на борту "пиявки" и соединённых с кораблём-маткой тонкой нитью оптоволоконного кабеля. По мере погружения перед ним проплывали безжизненные чёрные скалы, медленно и торжественно уходящие вверх и сменявшиеся другими скалами, такими же мёртвыми. "Царство дьявола, — подумал ярл.
