— Ну, что такие лица похоронные у всех? Не боись, прорвемся! А сейчас, все — марш в дом!
Потом надавил акселератор и осторожно повел «уазик» к выезду из деревни. В зеркало заднего вида успел заметить, как народ потянулся к облюбованной хате, после чего дорога вильнула и покосившиеся хибары скрыли их от меня. А вот теперь, цигель, цигель! Глянув на часы, отметил, что до открытия портала осталось еще почти двадцать минут. Вроде нормально успеваю. Сейчас вот отъеду на другой конец Михеевки и замаскирую машину в сарае, у которого хоть и нет одной стены, но зато есть крыша. То есть, если вдруг что, от наблюдения с воздуха эта стоянка прикрыта. И еще будем надеяться, что мои гаврики по деревне шастать не будут и авто не найдут. А то мне очень сложно будете ними объясниться…
В общем, сделал, как и задумывалось, после чего, повесив за спину автомат (второй оставил Толику), на плечо сумку с железом, осторожно подхватил на руки находящегося в беспамятстве Алексея и побрел к знакомым кустам, до которых было метров тридцать. А когда уже подходил, в их глубине, на листьях, повисла знакомая сизая дымка. Молодец «проф», как часики работает! Повернувшись чуть боком, прикрывая раненого от ветвей, сделал три шага и в нос ударил мерзкий запах «сарайного химического оружия». Того самого, которым Сосновский, в теории, собирался отпугивать воришек. И это означало, что я снова дома.
Дома-то дома, но расслабляться рано. Лешку надо в темпе отремонтировать, ребятам помочь, да и вообще — эта поездка поставила передо мной столько новых задач, что злокозненные арабы стали казаться просто сопливой и не заслуживающей внимания мелочью. Угу, задач много, а времени мало. Поэтому, щурясь от света фонаря, который держал в руках удивленный Сосновский, я, даже не поздоровавшись, отрывисто выпалил:
— Игорь Михайлович, чего вы застыли? Освобождайте стол, а то мне раненого положить некуда!
