— Надеюсь, пан Божидар, пан Добрит, вы будете исполнять свой долг по отношению ко мне так же, как и к моему отцу. Также я рассчитываю, пан Стойгнев, пан Тишило, пан Криштоф, на вашу помощь в грядущей войне с загорцами. Для тебя, пан Годимир, у меня будет особое поручение.
Рыцари склонились, выражая одновременно глубокую скорбь по скончавшемуся королю и почтение новой повелительнице Ошмян.
Драконоборец успел заметить, что пан Божидар опять мельком взглянул на зажатое в кулаке кольцо.
— Прошу за стол, панове, нам есть о чем поговорить, — решительным тоном произнесла Аделия.
— А как же… — Пан Черный Качур недоуменно указал на лежавшее тело Доброжира.
— Ему уже не помочь, а дела не терпят отлагательства, пан Криштоф.
— Ну, коли так… — Рыцарь из Белян пожал плечами.
Остальные занимали места во главе стола молча. Парящая под сводами залы смерть-невидимка давила, заставляла тише говорить и медленнее двигаться. Пан Ворон осторожно, словно вещицу из заморского стекла, положил перед Аделией поднятую с пола корону.
— Итак, панове… — Королева сцепила пальцы перед грудью. — По-иному я думала всходить на престол. Не такой ценой. И не в такое время. Скорбь моя безгранична. Это скорбь любящей и любимой дочери. — Она вздохнула. — Скорбь по доброму отцу и мудрому королю. Его величество Доброжир достоин самых пышных похорон, самых великих почестей, которые только способны оказать ему благодарные ошмяничи. Однако жизнь берет свое. Она не дает нам времени на долгий траур. Не правда ли, панове?
Тишило буркнул что-то под нос. Криштоф решительно кивнул.
— Все вы знаете, что война стучит в наши ворота, — продолжала Аделия. — Черная стрела от Кременя Беспалого тому подтверждение. Вестей из Ломышей нет? — повернулась она к пану Божидару.
— Конные гонцы обычно опережают слухи. А загорцы умело пресекают попытки свидетелей растрезвонить об их появлении по всему свету.
— Хорошо. — Королева кивнула. — Вернее, не совсем хорошо. И даже очень нехорошо. Вот что я думаю. Если предсмертные слова гонца верны, то дружина Кременя потерпела поражение. Рыцарского ополчения он собрать не успел. Боюсь, что Ломыши уже захвачены.
— Очень даже может быть… — кивнул пан Добрит. — Если загорцы еще не в городе, значит будут. Не сегодня, так завтра. Вот так вот.
— Что бы вы делали, панове, на месте короля Кременя, его каштеляна пана Яробуда, мечника пана Путислава? — Аделия обвела глазами чинно сидевших за столами рыцарей. — Прошу высказываться по старшинству. Сперва пан Божидар.
Каштелян откашлялся:
— Надлежит, по моему мнению, укреплять город. Оттянуть стражников с щарских переправ…
— А как же Желеслав? — нахмурилась девушка.
— Желеславу нужно стрелу черную послать, — твердо проговорил пан Добрит. — Обычай, веками освященный. Не только в спину не ударит, но и подмогу прислать должен. Вот так вот.
— Верно, — подтвердил Божидар. — Не посмеет, получив черную стрелу, не помочь. Свои же проклянут…
«Ага, — подумал Годимир. — Смотря какие свои. Если мечник Авдей, так тот первым присоветует пару-тройку деревень от Ошмянского королевства отхватить».
— Хорошо, — одобрила Аделия. — Пан мечник Добрит, что ты еще добавишь?
— Думаю… — задумчиво протянул пан герба Ворон. — Думаю, если Кремень Ломыши оставил, то остатки его войска на восход направятся, у нас спасения искать. Вот так вот.
— Если осталось то войско, — вставил Божидар.
— Правильно. Но если осталось… Даже если Кремень, Яробуд, Путислав головы сложили, их рыцарство и дружинники к нам потянутся. Не зря ведь стрелу посылали. Вот так вот.
— Хорошо, — снова кивнула Аделия. — Значит, нужно помочь им перебраться через Ивотку… Река это такая, — пояснила она нарочно для нездешних рыцарей. — Принять на правом берегу Ивотки, накормить, полечить, дать оружие взамен утраченного. Они Ошмяны будут защищать как… как…
— С отчаянием обреченных, — подсказал пан Стойгнев.
— Верно. — Пан Молотило почесал лоб. — Если еще пообещать им, что…
— Что на Ломыши пойдем после победы, — подхватил пан Криштоф. — Если, конечно, побьем загорцев, если побьем.
— Надо будет, пообещаем! — Глаза королевы горели праведным огнем, как у волчицы, защищающей свое логово. — Пан Стойгнев, пан Тишило, я прошу вас взять на себя отступающих ломышан.
— Наобещать, что ли… — еле слышно прошептал пан Конская Голова, но вслух, конечно, провозгласил: — Почту за честь, твое величество. Если, само собой, пан Стойгнев не против моего участия.
— Я советовал бы вам на время забыть свары, — прогудел Божидар. — Опосля войны разберетесь.
— А то и вовсе славой сочтитесь, — заметил пан Добрит. — Кто больше загорцев на тот свет спровадит, тот и победил.
— Я не против участия в походе к Ивотке пана Тишило из Любичей, — медленно проговорил Стойгнев. Мирные слова давались ему с трудом, но здравый смысл пересиливал. — Обещаю при всех не вызывать на поединок пана Тишило и не принимать вызова от него, пока последнего загорца не прогоним за Запретные горы.
— Согласен! — Пан Конская Голова стукнул кулаком по столешнице. — Я также обещаю не вызывать и не принимать вызов от пана Стойгнева герба Ланцюг. Посчитаемся, кто сколько голов богомерзких снес.
— Почему богомерзких? — вполголоса поинтересовался Годимир у пана Криштофа.
— А обычай у них чудной, такой чудной. Весь череп бреют за исключением темени, а все, что там отрастает, на ухо зачесывают, на ухо. Эх, пан Косой Крест, не видел ты загорцев, загорцев. Взглянешь — вздрогнешь. Нет, потом привыкаешь, конечно, привыкаешь. Но первые несколько дней тяжко.
— Свидетельствую ваше обещание и принимаю вашу службу, досточтимые паны. — Аделия поднялась, взяла в руки корону. — Венцом королей ошмянских благословляю ваш будущий подвиг. Уже сегодня к вечеру вы в дороге быть должны.
— Тогда, думаю, приступим незамедлительно. Вот так вот. — Пан герба Ворон сделал знак рыцарям следовать за ним.
— Пану Криштофу я намерена поручить собрать рыцарей, что были на мои поиски отправлены, — вернулась на место девушка, когда мечник с заключившими перемирие панами покинул залу.
— Пана Иржи герба Два Карпа и пана Езислава герба Мантихор я видел едва ли не на границе, — подсказал Годимир. — Южнее Гнилушек.
— Ого! Далеченько забрались! — удивился пан Черный Качур. — С ними еще пан Лукаш должен быть. Пан Лукаш герба Подкова. Не видал ли?
Так вот как звали молоденького пана, раздавленного конем! Тезка иконоборца, оказывается.
— Видал, — не покривил душой словинец. — Только его нет уже в живых.
— Как так? — опешил Криштоф.
— Да вот так, — пристально глядя на Божидара, ответил Годимир. — Напали они на меня невесть с чего. Может, подсказал кто?
