Новгородец заметил, как у знамени «Опустошитель земель» забурлил людской водоворот. Харальд Суровый, выделяющийся горделивой осанкой и могучим сложением, отправлял посыльных к своим ярлам, которые командовали отдельными частями войска.
Вскоре хевдинг Торир Злая Секира прокричал, перекрывая гам толпы:
– Строить круг щитов! Самых крепких воинов – вперед! Лучникам быть в средине!
Хродгейр озабоченно проговорил:
– Асмунд и Сигурд! Выведете Марию… Пусть уходит к кораблям! Головой отвечаете!
– Вождь! – опешил рыжий викинг. – Мне из боя идти?
– И пойдешь! Я приказываю! – Черный Скальд оскалился, сжимая кулаки.
Асмунд отшатнулся. Должно быть, раньше он не видел предводителя таким.
– Погоди-ка, – вмешался Сигурд. – Я старый, от меня в бою толку не много, но…
– Он все равно щит держать не может – рука порченая! – бросил через плечо Хродгейр. И вдруг словно вспомнил: – И Подарка Ньёрда выведешь – он и так на ногах еле стоит. И Рианну.
Асмунд засопел носом, набычился, но кивнул.
– Не пойду никуда! – нахмурилась Мария. – Вы тут сражаться будете, а я по кустам прятаться?
– Пойдешь, дроттинг! – твердо ответил Черный Скальд. – Дело мужчин – сражаться. Но это – не занятие для женщин, стариков и детей!
– Ну, спасибо! – развел руками Сигурд. – Меня уже в дряхлые старцы записали! – произнес он с обидой в голосе. И уже спокойнее добавил: – Погоди чуток. Может, до драки не дойдет дело…
Хродгейр хотел возразить, но появившийся рядом Годрёд Крован заставил его прекратить спор. Мария Харальдовна отвернулась, надвигая шапку поглубже на глаза.
– В круг! В круг! – подгонял замешкавшихся викингов ярл. – Приказ Харальда! Ждем саксов на этом берегу. Пускай сунутся! Готовимся к обороне! Те, кто стоит впереди, пусть воткнут в землю древки своих копий, а острия направят в грудь рыцарям, если они поскачут на нас. Те, что стоят за ними, пусть наставят копья в грудь их коням. Слышали? Приказ Харальда. Выполняйте!
Когда военачальник ушел, Хродгейр словно через силу бросил:
– Будьте в середине хотя бы… В драку не лезьте. Асмунд и Сигурд, охраняйте их здесь.
Скальд тронул за плечо Марию:
– Прошу, дроттинг, береги себя…
Девушка ничего не ответила. Просто кивнула.
Тем временем норвежское войско выстраивалось в огромный, сплюснутый круг. «Опустошитель земель» реял в середине. Под ним собрались отборные бойцы: хирдманы конунга и дружина Тостига Годвинссона. Когда начнется битва, они ударят в то место, где успехи саксов будут слишком уж велики.
Саксы не теряли времени, приблизившись к берегу Дервента. Вратко подивился их числу. Если за английским королем и пришло воинов поменьше, чем за Харальдом, то не намного. Из войска выделялся отряд рыцарей. Отлично вооруженные, укрытые добротными кольчугами, шлемами, они сидели на крепких конях, тоже защищенных доспехами. Продолговатые щиты украшали замысловатые узоры и гербы.
Вратко окинул глазами окружавших его викингов. Они, спору нет, бойцы хоть куда, но попались в ловушку собственной беспечности и тщеславия. Отправились на тинг налегке. И теперь у саксов будет преимущество в бою. А если они еще и лучников привели хотя бы несколько сотен…
По рядам норвежцев прошел говор. Дружинники передавали друг другу вису, сказанную конунгом:
Идем строгим
Вперед строем
Без кольчуг,
С мечом синим.
Блещут шлемы,
А я – без шлема.
Лежит в ладьях
Вооруженье.
[91]
Это верно. Свою кольчугу Эмму Харальд Суровый оставил на корабле. Броня могла бы сделать его почти неуязвимым, а теперь его жизнь зависела от любой случайности. Но конунг-скальд не унывал, и вскоре по рядам передали, что он счел первую вису некрасивой.
– Это было плохо сочинено, нужно мне сочинить еще одну вису, получше первой, – сказал правитель-полководец. И продолжил:
Смело в лязг мы лезем
Льдин кровавой давки
Под щитами. Так ведь
Труд велела ленты.
Вдавне Наль мониста
Мне велела шлема
Взлобок взнесть высоко
В звоне грозном дротом.
[92]
Даже здесь, на чужой земле, в преддверии кровавой битвы, которая неизвестно в чью пользу еще завершится, Харальд сын Сигурда Свиньи вспомнил Елизавету Ярославну, оставшуюся далеко, на Оркнейских остовах.
Викинги одобрительно шумели. Каждый из них готов был умереть за конунга, так славно умеющего слагать стихи.
Мария Харальдовна, стоявшая рядом с Вратко, глубоко вздохнула и, кажется, всхлипнула. Неужели она подумала, что начинают сбываться ее дурные предчувствия?
От английского войска отделились два десятка рыцарей и неторопливой рысцой подъехали к норвежцам. И саксов, и их коней защищали кольчуги, над шлемами трепетали раскрашенные перья, вились по ветру узкие, заостренные знамена.
– Здесь ли граф Тостиг? – приподнимаясь в стременах, выкрикнул рыцарь, едущий впереди прочих. Наглазники шлема закрывали лицо сакса до самого рта, обрамленного русыми усами и короткой, ровно подстриженной бородой.
– Я здесь! – зычным голосом, не вязавшимся с маленьким ростом, ответил брат английского короля. – Глупо было бы это скрывать!
Рыцарь повертел головой, выглядывая мятежного графа в строю дружинников. Снова заговорил:
– Гарольд, брат твой, шлет тебе привет и предлагает тебе жизнь, а кроме того, графство Нортумбрию. Переходи на его сторону, он уступит тебе треть своей державы. Что скажешь, граф Тостиг?
– Радостно мне слышать добрые слова! – отвечал коротышка-граф. – Это иное предложение, нежели оскорбления и угрозы, которые рассыпал мой брат, король Гарольд, нынешней зимой! Когда бы он нашел в себе силы произнести эти слова тогда, многие из тех, кто ныне мертв, остались бы жить. И мы вместе боролись бы за целостность и процветание Англии.
– Так что ответишь ты, граф Тостиг?
– А что пообещает король Англии конунгу Харальду сыну Сигурда, если я соглашусь принять его дружбу и Нортумбрийское графство в придачу?
– Конунгу Норвежскому, с мечом явившемуся на эту землю, король Гарольд может предложить лишь семь стоп земли. Или больше, ибо слышал король Англии, что Харальд Сигурдассон выделяется среди людей ростом и крепостью телесной! – выкрикнул рыцарь с гневом в голосе.
Викинги заволновались, возроптали. Кто-то, не выдержав обиды, схватился за лук.
Норвежский конунг движением руки заставил их опустить оружие и ждал ответа Тостига Годвинссона. Казалось, Харальду самому интересно узнать, что же скажет его союзник посланцу английского короля.
