– Заснул? – прошипел айшасианский шпион.
– Заснул! – ответил Скеццо, подходя к лежанке. – Эт-точно…
– Погляди, что там у него! – приказал полукровка.
Вельзиец рванул серую невзрачную куртку Головастика. Сунул ладонь за пазуху.
– Ну? Есть что? – пританцовывал на месте табачник.
– Ага! Есть, эт-точно! Кошелек…
– Не до кошельков сейчас! Бумаги есть? Знаки какие?
– О! Вот чего-то нащупал…
Скеццо вытащил запечатанное красным воском письмо и бронзовую бляху.
– Сюда давай!
Охранник протянул сложенную бумагу лавочнику. Бляху повертел и так и эдак, рассматривая изображение – стелющийся в беге поджарый кот.
Корзьело трясущимися пальцами сломал печать. Развернул письмо, шагнул ближе к свечке.
– Ледяные демоны Преисподней! – воскликнул он в полный голос, забыв, что кто-то может слышать.
– Что? – встрепенулся Скеццо. – Что такое?
– Держись за стенку! – посоветовал табачник. – А то упадешь.
– За стенку? Я лучше за нее подержусь. – Охранник сделал полшага к Флане, которая сжалась, втягивая голову в плечи.
– Погоди! Потом! – прикрикнул на него Корзьело. – Успеешь еще… Знаешь, что у него в письме?
– Да не томи, фра. Говори уже. – Скеццо показал щербатый оскал.
– Император умер…
Эти слова прозвучали буднично и безучастно, словно и не свидетельствовали об окончании целой эпохи в жизни Сасандры. Многие люди родились, выросли и состарились при нынешнем императоре. Точнее, при бывшем. Теперь-то жрецы быстренько выберут другого.
Флана тихонько ойкнула и зажала рот ладошкой.
Скеццо полез пятерней в затылок:
– Во дела… Это ж что начнется…
– Да уж. Начнется. – Корзьело взял из пальцев вельзийца бляху. Подкинул на ладони. – Это был гонец, а не сыщик. Слава Триединому!
– Гонец не гонец, а на государственной службе, – пробурчал охранник. – Поднимется, развоняется… Эт-точно.
– Не поднимется! – жестко отрезал табачник.
– Да ну? – удивился Скеццо. Быстро наклонился к Головастику. – Так он же дышит!
– Дышит? – Корзьело, охнув, присел с ним рядом. – Верно.
– Эт-точно. Вернее некуда. Добить бы надо…
– Так чего ты ждешь?
– Ага. Сейчас… – Скеццо потянул корд из ножен.
Табачник, кряхтя и держась за поясницу, привстал, делая шаг назад. Не хватало еще, чтобы кровью измараться. Пускай сам пачкается. Такому головорезу не в диковинку.
– Только попробуйте! – раздался звонкий решительный голос.
Подняв глаза, Корзьело похолодел. Сразу захотелось зажмуриться. А то и сжаться до размеров макового зернышка. Прямо на него глядело острие арбалетного болта. А за граненым штырем искрящийся решимостью зеленый глаз. И растрепанные рыжие волосы.
Флана! Вот кошка драная! Сама потаскуха, и мать ее, и бабка, и все бабы в роду…
– Ты положь игрушку, девочка, – почему-то осипшим голосом проговорил Скеццо. – Не приведи Триединый, выстрелит…
– Обязательно выстрелит, – заверила рыжая. – Вот увидишь.
– Стерва… – прошипел Корзьело.
– Эт-точно. – Вельзиец держал руки ладонями вперед. По всему чувствовалось: ему не впервой стоять под прицелом.
«Когда она успела подхватить оружие? – пульсировала мысль под черепом табачника. – Да еще взвести ухитрилась. И зарядить. Вот сволочь… И ведь всадит болт, не пожалеет…»
– Убирайтесь оба! – не терпящим возражения голосом приказала Флана. – Выметайтесь! Чтоб духу вашего…
– Пошли, Скеццо. – Корзьело хотел толкнуть в плечо охранника, но передумал. Мало ли что взбредет этой стервозе в голову? – Пошли! Он сам сдохнет. Без нас…
– Не понял… – повел тот плечами. – С чего бы ему дохнуть?
– Она сама его отравила. По моему приказу. Пошли. В ближайшем же городке я сдам ее в магистрат как отравительницу.
– Демона лысого ты сдашь, а не меня! – со злостью не сказала, а выплюнула Флана. – У самого рыло в пуху!
– А ты докажи! – пятясь и стараясь спрятаться за широкую спину Скеццо, откликнулся Корзьело. – Кто тебе, потаскухе, поверит?
– Есть в Аксамале человек…
– Ты бы все ж таки положила игрушку! – вступил охранник. – Нас двое. Одного подстрелишь, другой тебя достанет. Эт-точно!
– Знаю! – Зеленые глаза опасно прищурились. – Потому пристрелю тебя, ублюдок беззубый! А с этим кошачьим огузком я и голыми руками справлюсь. Буркалы бельмастые выцарапаю…
Арбалет качнулся вверх-вниз, уставился вельзийцу в пупок. Захочешь не промажешь.
– Ну! Вы убираетесь?
Тут уж и Скеццо попятился, негромко рыча от ярости. Как ни унизительно здоровому мужику отступать перед шлюхой, а жить хочется каждому.
– Чего ты хочешь добиться? – выкрикнул Корзьело из-за его спины. – Вернуть нас в Аксамалу?
– Да уж не в Айшасу!
– Ты не сможешь не спать, не есть и сидеть все время с самострелом!
– Знаю. Потому завтра утром вы убирайтесь куда хотите, а меня оставите здесь. На этой обочине.
– С дохлым курьером?
– Даже гниющий труп лучше вас, уродов! Проваливай, кому сказала!
Скеццо заметил, как опасно напрягся ее палец на спусковом крючке арбалета и рванулся к выходу, выталкивая Корзьело впереди себя. Захлопнул дверь. Врезал по соседней стенке кулаком так, что затрещали доски и острой болью откликнулись костяшки. В глубине фургона кто-то пискнул, но звук оборвался так быстро, словно рот зажали. Отлично! Значит, ни одна из шлюх бунт подружки поддерживать не намерена. А ее можно и бросить. Невелика потеря.
Флана почти без сил опустилась на лежанку.
Нет, расслабляться нельзя. От этих подонков можно ждать чего угодно. Любого подвоха.
Она быстро поднялась, на цыпочках подкралась к двери, накинула крючок. Непрочный запор их не остановит, но без шума теперь никто сюда не ворвется.
Глянула на сопящего курьера. Из угла его рта на подбородок сбегала тонкая струйка слюны, губы подрагивали в такт выдохам.
Не проснется?
Как бы не так! Еще как проснется. Протрезвеет и проснется.
А отрава, выданная ей табачником, возможно, еще пригодится. Мало ли какие в жизни случаи бывают?
Держа в правой руке арбалет, Флана левой открыла сундучок с одеждой.
Надо бы подготовиться к завтрашнему утру. В капоте, даже атласном, путешествовать как-то несподручно.
Глава 10
Пустельга резким кистевым ударом выбила меч из руки Антоло и выругалась.
