А что? — мысленно соглашаюсь. Под такие лозунги и имея в кармане объединенную партию, он вполне может получить большинство в рейхстаге. Вот как быть с Мерцем? Если за этим стоит левое крыло партийцев, то тот тоже контролирует не меньше трети голосов, но уже под лозунгами, более приятными крупному капиталу, и намного больше денег имеет. Финансы у них — вообще больной вопрос. Странно, что до сих пор не раскололись на этой почве.
— Здесь не просто собрались единомышленники — это демонстрация политической силы нашей партии, а для старых бойцов нашего движения еще и наглядное доказательство увеличения рядов и правильности нашего пути. Германия стоит за нами, Германия слушает нас, Германия идет вслед за нами! Наиболее активная часть населения обязана взять на себя руководство народом Германии. Такие люди впоследствии гордо смогут сказать: «Мы сражались!»
Красивые слова, но я посмотрю, как это реально будет. Толкать лозунги в оппозиции гораздо проще, чем управлять страной. При близком рассмотрении всегда обнаруживается масса неприятных и неучтенных ранее подробностей.
— Мы не хотим, чтобы народ стал мягкотелым. Уже сейчас его нужно готовить к преодолению трудностей. Ничто не дается легко, а переломить настроения в мире можно, только имея за собой реальную силу…
Вот-вот. Слова очень правильные, но пахнет реваншизмом и введением вновь всеобщей воинской повинности, запрещенной Парижским соглашением. Спроси его — так скажет, что неправильно поняли. Германия непременно будет страшно миролюбивой, но вот если она не получит всего, что ей требуется…
— Мы счастливы, потому что будущее принадлежит нам. Молодежь продолжит наше дело и останется верной ему до конца. До последнего своего часа. Ваши руки должны твердо держать наше знамя и ни в коем случае не опозорить его!
Я вижу ваши горящие глаза и верю в это!
Да здравствует Народная партия! Да здравствует Германия!
Тут рев восторженного зала стал по звуку перекрывать плохо отрегулированный дизель. Люди без всякой команды, с восторженными глазами образовали скандирующий хор и синхронно орали: «Мы хотим одного лидера! Ничего для нас! Все для Германии!!!»
Ухи, мои ухи…
Он еще постоял немного на трибуне под аплодисменты, переходящие в бурные овации, и спустился в зал, встречаемый приветственными криками. Десяток здоровых как медведи охранников не давали приблизиться восторженным почитателям, рванувшимся в проход, чтобы потрогать или порвать на сувениры. Грубости охрана не проявляла — просто прикрывала своими телами героя дня, и Эрнст пожимал протянутые руки, приветливо улыбаясь.
Меня вместе с Паулем тоже общим напором выдавили из нашего ряда. Он рвался самостоятельно, а мне деваться некуда было. Люди лезли чуть ли не по головам, и все это под общий ор и крик. Я практически влетел прямиком к будущему канцлеру в объятия: так кто-то заехал сзади по хребту в возбужденных чувствах, что чуть не сшиб с ног. Счастье еще, что за террориста не приняли. Просто очередной жлоб в коричневой форменной одежде ласково взял меня за шиворот и попытался отодвинуть с дороги.
В группе сопровождающих столь популярную личность неожиданно обнаружился мой красномордый просветитель из пивнушки. Он что-то торопливо прошептал на ухо Леманну, и меня, повинуясь почти незаметному жесту, вежливо повели следом. Я не сопротивлялся. Это было даже интересно. А что мог глава местной ячейки Народной партии сказать лидеру партии, я легко догадался. Я ведь не делал секрета из работы в газете и из своего имени. При желании могли и проверить. Вполне способен понравиться своими недавними статьями. Я постоянно призывал всех евреев сплотиться и ехать строить новую жизнь в своем новосозданном государстве. Очень приятно звучит для активистов Народной партии. Подальше отсюда.
Мы загрузились в стандартный «трабант» вдвоем. Если не считать водителя и страшно худого, с набриолиненной головой, подозрительного типа в неизменной форме на переднем сиденье. Не то телохранитель, не то секретарь. Остальные поехали во второй машине, набившись внутрь как в общественном трамвае в час пик. Я бы сказал, большой почет по отношению ко мне: не каждый удостаивается разговора с глазу на глаз с самым перспективным политиком Германии.
Внутри машина оказалась неплохо отделанной. Не дешевый ширпотреб. Кожаные сиденья, деревянная панель, смахивает на ручную работу. Правильно говорят, что Леманн пожить любит красиво. Ездить в хороших автомобилях, есть вкусную пищу, пить выдержанное марочное вино, да и по женскому полу специалист серьезный. По мне, излишний аскетизм вредно влияет на здоровье. Человек становится желудочно и в прочих отношениях неудовлетворенным — и срывает раздражение на окружающих. Если он при этом еще и страной руководит — бедные его подданные!
Он посмотрел на меня внимательно и спросил:
— Вы из тех Темировых будете?
Мысленно я застонал от этого вечного вопроса. И ведь были случаи, когда могло бы пригодиться вранье, но всегда честно сообщаю правду. Мне стыдиться нечего:
— Нет.
1795 г.
Эскадрон остановился у развалин какого-то поместья. Оттуда еще несло свежей гарью и нехорошо тянуло смрадом разлагающихся тел. Может, мертвые животные, а может, и непохороненные люди. В последнее время они достаточно насмотрелись на картины разрушений и убийств. Однажды даже в колодце обнаружили мертвых людей. Судя по отсутствию крестов на шеях, это были не поляки, но выяснить точно уже не представлялось возможным. Похоронили по мусульманскому обряду, а Аллах сам разберется. После подобных сцен ни у кого не было желания брать пленных.
Драгуны спешились, чтобы размять ноги и дать отдых коням. Лесьер (охраняющий лес) Темиров внимательно осмотрел жеребца. Тщательная проверка не обнаружила потертостей и ушибов.
Орлик был прекрасным черным пятилеткой, которого не портило даже неуставное белое пятно на морде. По уставу было положено в каждом эскадроне иметь лошадей одной масти, но сейчас на это не обращали пристального внимания. На войне некоторые правила очень быстро перестают действовать. Хороший конь мог спасти владельцу жизнь, и не стоит крутить носом из-за цвета шкуры. Все равно достался практически бесплатно. Прежнего владельца подстрелили из кустов, а его собственный очень не вовремя повредил ногу.
Орлик был высок, как положено строевому жеребцу, имел крепкие ноги и широкую грудь. Чтобы жизнь не казалась совсем уж замечательной, еще, в дополнение к достоинствам, имел премерзкий характер. Вечно норовил встать на дыбы в самое неподходящее время или укусить при первой возможности как конюха, так и хозяина. Хорошо еще, что сам Лесьер не был совсем уж зеленым наездником и укрощать строптивых коней его учили еще в батюшкином доме.
Вот офицер из него пока был никакой. Не успел прибыть в полк, как драгун подняли по приказу и отправили разбираться с мятежниками. Армия сражалась на Кавказе, вытесняя коренных жителей из плодородных долин в горы. Долины тут же заселялись ихванами из Руси, а горцы, не желая смириться, яростно сопротивлялись.
