Холфорда Руби сделал своим помощником…
«Ты, наверное, не раз успел об этом пожалеть, Джон, — подумал Холфорд, вспомнив ту старую историю, и ощутил необычайное удовлетворение. — Как я тебя понимаю!..»
Он выпрямился и помахал бутылкой, будто бы невзначай демонстрируя Биллу пистолет за поясом. Самоуверенного квартирмейстера следовало приструнить, заставить немного поволновался за свою драгоценную шкуру, и момент выдался подходящий.
— Билл, ты был знаком с Джоном Руби?
Рэнсом заиграл желваками на скулах и после долгой паузы проговорил с неохотой:
— Видел его всего один раз, лет пять назад.
— И что ты можешь о нем сказать?
Квартирмейстер пожал плечами.
— Самоуверенный. Добродушный, но только с виду. Шумный, что твой итальяшка. Каков он в драке, я не видел, но люди говорили, что очень хорош.
— А что ты еще слышал о нем? — Холфорд с многозначительной улыбкой принялся разливать ром по стаканам. — О его делах… хм… до острова Ведьмы? Я подскажу: с кем он знался лет этак десять — двенадцать тому назад?
Рэнсом нахмурился, его губы зашевелились — пират считал года.
— Двенадцать лет назад Руби был совсем юнцом и плавал вместе с Генри Дэвисом, которого нынче жарят черти в аду. Говорят, старик его любил ну прям как родного сына… — Заметив одобрительный кивок капитана, он внезапно изменился в лице и спросил совсем другим голосом: — Ты на что намекаешь, Фрэнсис, разрази меня гром? При чем тут Генри Дэвис?
Холфорд, продолжая улыбаться, отсалютовал квартирмейстеру стаканом рома и выпил.
— Провалиться мне на этом месте… — растерянно пробормотал Рэнсом. — Ну-ка, рассказывай!
— Четыре месяца назад, когда мы стояли в Нассау, я пошел навестить Рыжую Амалию, — начал Холфорд. — Ее мадам, как увидела меня, чуть не отдала Богу душу от испуга. Оказалось, девчонка умерла еще в начале лета — простудилась, и лихорадка ее сгубила всего за каких-то два дня. Старая дуреха вбила себе в голову, что я из-за этого сровняю с землей все заведение. Честно говоря, мне и впрямь захотелось его спалить к чертовой матери! Неужели ей трудно было проследить, чтоб Амелия не шастала по улицам в дождь? — На лице пирата появилась гримаса недовольства, но почти сразу исчезла, сменившись выражением необычайного блаженства. — Но я не стал ничего делать, потому что передо мной предстала Лили. О-о, Лили, нежное дитя! Весной ей будет семнадцать. Знаешь, Билл, я до сих пор не понимаю, отчего не заметил ее раньше…
— Если ты собираешься разглагольствовать о прелестях своей новой девчонки, то я, пожалуй, пойду, — нахмурился Рэнсом. — Она шлюха, а для меня все шлюхи на одно лицо. Для тебя, похоже, эта простая истина когда-нибудь станет откровением.
Холфорд прищурился:
— Что ж, уходи, если не хочешь услышать про Золотой город.
Квартирмейстер в сердцах стукнул кулаком по столу так, что стакан подпрыгнул, перевернулся и покатился к краю стола. Запахло ромом. Холфорд резко наклонился, поймал злополучный стакан почти у пола и продолжил, добродушно посмеиваясь:
— Как-то ночью мы лежали с ней в постели и болтали. Точнее, Лили болтала — трещала без умолку, а я слушал, особо не вдумываясь. И вдруг в какой-то момент прозвучало имя, хорошо мне знакомое, — Генри Дэвис. Моя Лили что-то сказала о сокровищах Дэвиса. «Сокровища? — переспросил я, еще не зная в тот момент, что мне вот-вот откроется удивительная тайна. — Тот самый Золотой город? Малышка, да что ты можешь о нем знать, тебя ведь еще на свете не было, когда Дэвис сорвал свой первый куш…» Лили поняла, что я не верю ей, и рассердилась. «Конечно! — воскликнула она. — Разве можно верить проститутке? Ей и думать-то не положено». В общем, мне пришлось здорово постараться, прежде чем маленькая стерва сменила гнев на милость и соизволила-таки поделиться своим секретом.
Холфорд сделал паузу, чтобы глотнуть рома, и продолжил:
— Оказалось, за полгода до нашей встречи к Лили несколько раз заходил Джимми Джонсон… Да-да, ты верно понял — тот самый Джонсон, капитан «Шарлотты». Лили пришлась по нраву старому бродяге, и он даже пообещал, что заберет ее из борделя после того, как вернется из последнего плавания. Да не просто заберет, а женится на ней! Не смотри на меня такими глазами, Билл, ты не видел Лили, ты не понимаешь. Так вот, Джонсон расписывал ей в красках, как они будут жить в собственном доме, сколько у них будет прислуги и так далее, и тому подобное. В конце концов у малышки лопнуло терпение, и она спросила — а деньги-то где взять? Неужто у него припрятан клад, которого хватит на долгие-долгие годы спокойной и богатой жизни? С первого раза Лили ничего не узнала, Джимми просто отшутился, но женщина, если ей что-то взбрело в голову, своего все равно добьется. Вот и Лили добилась — Джонсон рассказал правду. Жаль только, не всю. Я знаю, что ищу, но понятия не имею, где оно спрятано.
— И что дальше?..
— Оказывается, ты не поверишь, у старого пройдохи Генри Дэвиса нашлись приятели, которым он доверил свою тайну. Трое их было. Известный тебе Джеймс Джонсон, капитан брига «Шарлотта»…
— Ныне покойный, — хриплым голосом проговорил Рэнсом. — «Шарлотта» пошла ко дну в начале весны, когда «Сан-Габриэле» всадил ей пару ядер ниже ватерлинии. Мир праху твоему, Джимми. Это хорошо, что Золотой город Дэвиса теперь тебе без надобности, но тайну ты унес с собой. Кто второй?
— Ричард Гринсэйл.
— Пират-джентльмен?
— Он самый. Его шхуна называлась «Смуглая принцесса». Как ты прекрасно знаешь, он уже полтора года на том свете — схвачен красными мундирами, осужден и повешен в Чарльз-Тауне. Незавидная судьба, верно? Владеть ключом к самому большому кладу из всех, когда-либо спрятанных от чужих глаз, и кончить жизнь на виселице!
— Каждый из нас может там оказаться, если на то будет воля Господа, — с набожным видом произнес квартирмейстер.
Холфорд хмыкнул — он давно выучил назубок все излюбленные выражения Рэнсома и перестал обращать на них внимание. Зато он видел, что в глазах старого плута появился алчный блеск. Еще бы, ведь речь шла о поистине уникальном сокровище…
— Так третий приятель Дэвиса — Джон Руби? — с огнем в глазах спросил Рэнсом.
Холфорд кивнул.
— И ты собираешься просить своего бывшего капитана о небольшом одолжении? — Рэнсом обнажил в ухмылке редкие зубы. — Знаешь, Фрэнсис, тут есть одна неувязка: по-моему, ты у него и так в неоплатном долгу, поэтому он не обязан тебе ни о чем рассказывать. Что ты можешь ему предложить взамен?
Холфорд уже не раз задавал сам себе этот вопрос. Гринсэйл, Джонсон и Руби для всего мира были потеряны — два трупа и один пропавший без вести. Но на самом деле Руби не пропал, он был на острове, да к тому же не один.
Воспоминания трехлетней давности напоминали поношенный камзол, местами покрытый дырами и пятнами, а кое-где добела выцветший на солнце. Фрэнсис позабыл имена и лица матросов, погибших во время мятежа на «Нимфе», но зато отлично помнил, как стоял в удалявшейся от острова Ведьмы шлюпке и с каким-то почти мальчишеским восторгом кричал Джону Руби и троим морякам, которые предпочли последовать за ним: «Счастливо оставаться, капитан!» Ответную фразу бывшего капитана и бывшего приятеля, почти друга, словно ветром унесло. Или, может, ее и вовсе не было? Нет-нет, о Руби не зря твердили, за глаза, разумеется, что он способен до смерти заболтать и самого дьявола. В этом были его сила и слабость, а значит, он не мог промолчать.
