Держась возле самого забора и не высовываясь, я попытался поискать другие проломы, но так ни одного и не обнаружил, зато уперся в непроходимые завалы и ограду, опутанную колючей проволокой. Дальше идти было некуда. Проход на север снайпер перекрывал на все сто. На поиски ушло около часа, к этому времени полностью рассвело, туман рассеялся, отравив напоследок воздух. Солнце безжалостно заливало местность, делая заметной малейшую деталь.
— Ну как? — тихо спросил я у Лунатика, когда вернулся.
— Ничего, — прошептал он почти беззвучно в ответ.
Под ярким солнцем тропа за проломом внезапно показалась совершенно безобидной, будто вчерашний снайпер растаял мороком, так же, как призрак Полозова. Идея о том, что опасения пустые и впереди чисто, была заманчивой, но вестись на нее все же не следовало.
— Сейчас проверим.
Я, стараясь не высовываться, возвратился в бункер, добрался до кладовки за перегородкой из сетки и снял с оставшегося там еще одного комбинезона шлем. После этого нашел в куче хлама хороший, прочный кусок арматуры и со всей добычей вернулся к пролому.
Трюк был старым и мог не сработать.
Оставалось надеяться, что засевший на крыше стрелок не принимал гражданских сталкеров всерьез.
Лунатик подал мне знак: «начали».
Я аккуратно выставил в пролом край надетого на кусок арматуры шлема, стараясь держать его лицевым щитком вперед. В ту же секунду пластик треснул, пробитый пулей. Выстрел оказался беззвучным, наверняка убийца использовал глушитель. В какой-то мере это радовало — дальность точной стрельбы у него неизбежно оказывалась не ахти.
Пробитый шлем я постарался уронить понатуральнее.
— Все, засек, — шепнул мне напарник, как только я перебрался к нему поближе.
— Снять сумеешь?
— Сложно. Он за мешками, козел, залег. Мешки, похоже, с цементом или с песком.
— А если высунется?
— Тогда уберу. Но он не высунется, незачем.
— Ничего, причина появится.
Я шепотом изложил Лунатику свои соображения. Потом мы сверили часы.
Вместо «Чейзера» я взял с собой АКМ Лунатика, патроны рассовал по карманам «Севы». У завалов с северной стороны снайпер меня видеть не мог, однако вершину забора тут украшал тройной ряд колючей проволоки на стойках. Забор, впрочем, был не бетонный, а из силикатного кирпича, причем кладку за двадцать с лишним лет подточили выбросы и непогода.
Я отыскал несколько небольших выбоин и, задействовав полузабытые навыки скалолазания, добрался до самого верха, а там перерезал колючку, от души надеясь, что по ней не пропущен ток.
На гребне ограды задерживаться не стоило, пришлось слезть на заводской двор, который оказался пустым и грязноватым, хотя внутренняя территория завода еще сохраняла некое подобие порядка и более-менее уцелела. Много месяцев та самая пси-установка, которая плодила зомби, заодно мешала мародерам хозяйничать в «Янтаре». Теперь ее влияние сошло на нет, и появление снайпера на крыше являлось первым признаком схватки за «очищенную» территорию. Снайпера я собирался убить. Хотя бы для того, чтобы он не убил нас с Лунатиком. Однако я отдавал себе отчет, что очень скоро это удобное место «на тропе» займет очередной отморозок. Действовать, впрочем, следовало быстро и эффективно, а главное, незаметно. Я перебежками добрался до центрального корпуса, а потом, перемещаясь вплотную к стене, отыскал дверь с проржавевшим и оттого не прочным замком. Чтобы открыть ее, хватило бы и пинка, но шуметь без надобности не стоило, поэтому я потратил драгоценные минуты, ковыряясь в замке.
Несмотря на все усилия, створка отворилась с хрустом и скрипом, осыпая бетон хлопьями ржавой трухи. Я замер, прислушиваясь, не раздастся ли внутри здания стук чужих ботинок. Будь у снайпера напарник, обученный ближнему бою, наши с Лунатиком шансы сейчас стремительно катились бы к черту, но на скрип так никто и не выглянул.
Цех изнутри представлял собой высокий зал с искореженными остатками техники. Металлическая лестница соединяла нижнее помещение с галереей, которая шла вдоль внутреннего периметра примерно на десятиметровой высоте. Еще одна такая же лестница вела от галереи на крышу. Верхний люк сейчас был распахнут, квадрат света из него падал на пол в двадцати шагах от меня.
Ступени металлических лестниц подточила ржавчина. Время от времени они зловеще пошатывались под ботинками. Пыль и труха выглядели нетронутыми, так что снайпер на крышу проник явно другим путем. Добравшись до галереи, я бегло проверил все подсобки второго яруса. Они очень давно стояли разгромленными, с выбитыми дверьми. Ниши для вещей опустошили, местами даже выворотили. Электропроводку тут без церемоний рвали с мясом, концы кабеля то свисали с потолка, то торчали из стен будто перерезанные вены. Пахло нашатырем и гнилью. В самом углу, в отсеке, отведенном для душа, обнаружился человеческий скелет. Скелет сидел «в позе мыслителя» уже несколько лет, так что спецовка истлела, а кости побелели и очистились. Безглазый череп отвалился от хозяина и лежал рядом, весело скалясь в пустоту. Среди всеобщего разгрома на относительно чистой бетонной стене уцелела надпись «Микола лох» и еще полдесятка ругательств…
Я убедился в главном — засады позади не осталось. Последние метры лестницы, ведущей на крышу, оказались прочными, я прошел их медленно, совершенно беззвучно и осторожно выглянул в люк…
…Снайпер лежал так, как мы с Лунатиком и подумали, — в укрытии за мешками с песком. Он все же почувствовал мое присутствие и дернулся, пытаясь развернуть в мою сторону громоздкую снайперскую винтовку. Сделать это он, конечно, не успел — я срезал противника очередью из АКМ. Видимо, некое подобие справедливости существует даже в Зоне — не особо целясь, я случайно попал ему в колени. Парень теперь испытывал то же самое, что и его расстрелянная накануне жертва. Он дернулся, отшвырнул винтовку, завопил, хватаясь за ноги. Вопил он громко и не переставая, одним словом, проблему для нас составлять перестал.
Однако это не означало, что все теперь в порядке.
Еще одна фигура, на этот раз в тяжелой защите, вывернулась непонятно откуда. В ту же секунду враг навскидку разрядил в мою сторону обойму «Макарова». Пара пуль попала в бронежилет «Севы» и застряла в нем, ощущение от удара в ребра получилось крайне паршивое. Я потратил остаток патронов из обоймы АКМ, пытаясь пробить броню чужого экзоскелета, но без видимого успеха. Враг тем временем бросил разряженный пистолет, поднял винтовку раненого и навел ее на меня. За ошибки платят. За предсказуемые ошибки платят вдвойне. Бронежилет «Севы» против пули от снайперки помог бы мне не больше, чем аспирин помогает от чумы. Я находился на открытом месте и понимал, что сейчас умру. Враг стоял там, где поднял винтовку, глухая маска экзоскелета полностью скрывала его лицо. Это было иллюзией, но мне показалось, будто я вижу, как палец «замаскированного» сгибается, доводя курок.
В этой позе и застиг его выстрел Лунатика.
