Небольшой отряд провожатых растянулся цепочкой. Альвис осмотрелся. Трое рыцарей. Полтора десятка солдат. Двое наемников нехорошо усмехались, физиономии прочих если что-то и выражали, то лишь тоску по надолго отложенной трапезе с пивом. Тассельгорн, напротив, был сама любезность.
– Я чрезвычайно рад, что в дни бед Империи ее э… приемные дети не остались в стороне и оценили… оказанное им императором доверие. К тому же чрезвычайно польщен лично встретиться с таким… с такой известной персоной.
«Наглый сукин сын, – подумал Дайгал. – Если бы я встретился с тобою лет десять назад при подходящих обстоятельствах, не пришлось бы сейчас выслушивать твои полульстивые издевательства».
Вслух же ответил:
– Однако, любезный э… соратник, вам не кажется, что это довольно странно – брать в заложники подданных Империи?
Тассельгорн широко улыбнулся и сокрушенно развел руками:
– Скорблю вместе с вами по поводу безвыходной ситуации, принуждающей меня к подобным действиям, дорогой, воистину дорогой друг!
«У тебя дорогой друг тот, кого можно продать подороже».
Тем временем кавалькада спешилась у дверей хижины. В единственной комнате стол оказался заставлен кружками, повсюду лежали остатки еды, горели дешевые свечи. На табурете лениво раскачивался еще один солдат, сразу встрепенувшийся и вставший при виде Тассельгорна.
«Странно. А ведь они смертельно боятся этого полушута». Дайгалу все время казалось, что он упускает нечто важное, такое, от чего зависит весь ход событий.
– Располагайтесь, прошу вас, чувствуйте себя как дома – Тассельгорн сделал картинный жест в сторону грязного стола и лавок, на которых, похоже, отпечатались следы солдатских сапог, весь день месивших полужидкую глину.
– Моя благодарность соответствует по размеру вашей любезности, дорогой Тассельгорн.
– Если вы столь благодарны, мой обретенный союзник, не могли бы вы отдать мне на время ваше оружие? Ничего личного, просто мои люди несколько нервничают. Сказывается ваша боевая слава, мессир.
Дайгал молча протянул Тассельгорну меч, снял с пояса ножны с кинжалом Норы. Солдаты расселись вокруг, не слишком придвигаясь к альвису, и, тем не менее, путь в двери и к окнам оказался перекрыт. Людей в тесной комнате угнетало ожидание. Дайгал сидел в расслабленной позе, полуприкрыв глаза и откинувшись к стене, одновременно пытаясь удерживать в поле зрения Тассельгорна, который ходил из угла в угол и с виду не на шутку нервничал.
«Как много времени понадобится инквизитору, чтобы прочитать недостающие страницы?» Дайгал не мог наблюдать за небом, и оставалось положиться на чувство времени, которое выработали годы жизни в подземном городе. Ему казалось, что времени прошло много, очень много, так, пожалуй, скоро наступит рассвет.
«Не вышло бы чего у парней с этим фон Фирхофом. Наши до сих пор ненавидят „собак Господа“ – хотя прошли годы».
Альвису послышался приближающийся стук копыт. Действительно, почти сразу в дверь вошел человек в черном плаще, забрызганном грязью, – похоже, он немало времени провел в седле. Человек поманил Тассельгорна, тот приветствовал пришельца почтительно – Дайгалу послышалось слово «Мастер», произнесенное с тем неуловимым оттенком, который вкладывается в имена. Лицо пришельца прикрывал капюшон. Он обменялся с советником несколькими неразборчивыми фразами и тут же вышел вместе с ним. Дайгалу почудилось, что снаружи произошла короткая стычка. Кого? С кем? Сталь несколько раз ударила о сталь, кто-то коротко вскрикнул и тут же умолк. Прошло еще около получаса. Тассельгорн вернулся. Любезная полуулыбка сползла с вытянувшегося лица, как будто ее и не было. Солдаты, повинуясь жесту, тесно обступили заложника.
– В чем дело, Тассельгорн?
– Обстоятельства переменились, любезный.
– В каком смысле?
Лязгнули мечи. На этот раз солдаты и в самом деле придвинулись вплотную, один зашел слева, держа лезвие почти у самых глаз Дайгала.
– Вы мне больше не нужны. Знаете, как поступают с ненужными вещами?
– Не забывайте – ваш предводитель в руках у моих людей.
– Вот как? Да, действительно, и как это я мог запамятовать. – Тассельгорн теперь издевался открыто, явно пытаясь разъярить альвиса. – Ну что ж, жаль, конечно, фон Фирхофа, но есть вещи и поважнее. Прочитайте-ка вот это, мой бедный, доверчивый друг. Или вы неграмотны, как и полагается проходимцу?
Тассельгорн на вытянутой руке поднес к глазам Дайгала клочок пергамента:
«Моему слуге Тассельгорну. Мне непонятны твои сомнения. Обещание вождя твердо. Три сотни всадников на тропе в ночь третью после полной луны. Владыка земель и исполнитель воли богов – Сарган».
– Когда Империи меняют хозяев, бедный глупец, жизнь человека не стоит ничего. Кроме того, мой друг фон Фирхоф не так прост, он полностью посвящен в подробности дела и сейчас, надеюсь, уже на пути сюда. А ваше время истекло. Счастливого пути, любезный, – в вечность.
«Что он несет, – подумал Дайгал, чувствуя, как его опутывает ощущение нереальности происходящего. – Вместо того чтобы без лишних слов пырнуть меня кинжалом, мне открывают сокровенные планы, объясняя все как мальчишке, да еще языком баллад. Не начитался ли чего этот свихнувшийся сукин сын? Не думал, что такое бывает где-то, кроме книг. Ни дать ни взять, главный злодей из песен менестреля Якоба Виссерона. Как они там назывались? „Сто грехов и одна ошибка Черного Рыцаря“. – Несмотря на драматизм момента, альвиса разбирал неудержимый беспричинный смех. – А ведь стоит мне дернуться, и в самом деле прирежут».
Тассельгорн, как будто угадав настроение заложника, внезапно отбросил шутовство, как будто скомкал, сорвав с лица, маску.
– Такие, как ты, – не приемные дети Империи… Выблядки Империи. Ребята, отведите его во двор и прирежьте. Быстро, без затей. Времени нет.
Дайгал почувствовал, как его схватили за локти. Шеи, возле самой сонной артерии, коснулось лезвие меча. Двое по бокам, один сзади. «Зачем меня ведут во двор? Боятся запачкать кровью эту загаженную развалюху?» Толчок в спину направил его к двери. За дверью солдаты слегка замешкались.
– Обыщи его, Отто.
– Зачем? Он будет дергаться. Обыщем покойника – покойники покладистые.
Чуть в стороне от дома и в самом деле аккуратно лежали два трупа.
– Эти много болтали, отказались слушаться и сильно не угодили барону, – охотно пояснил солдат, перехватив быстрый взгляд альвиса.
Дайгал обвис на руках врагов, лезвие меча теперь почти касалось подбородка низко опущенной головы.
– Его что – со страху развезло?
– Какая разница? Кончай.
– Отведем в сторону. Тассельгорн не похвалит за лужу крови прямо на пороге.
Дайгал сильнее обвис на руках конвоиров, его попробовали пару раз ударить для ободрения – бесполезно. Лезвие меча больше не касалось горла.
