– Зачем?
– Я нужен моим «воробьям». Король должен оставаться со своим народом.
– А раньше ты не был нужен своим ребятам?
– Раньше я кое-чего не понимал – я не видел Гиену и сумасшедших ивейдеров Порт-Иллири. Если не вернусь, уцелевших «воробьев» рано или поздно используют, как этих несчастных. Были бы деньги, желающие купить нелегального сенса найдутся. После того, что мы здесь увидели, мне наплевать на Цертуса. Пусть делает что хочет – я не стану искать его, но если он заявится сам – что ж, мы посмотрим, кто кого. Вот и все.
– А как Пирамида?
– Они поймают меня не сразу. Если поймают, я попробую им объяснить. Понимаешь, наблюдатели не дураки. Ты ведь видел Ральфа и…
– Да, я-то видел Ральфа, зато они не видели…
– То, что со мною случится, теперь не имеет значения.
– А как же Стриж?! Ты обещал ему, что не вернешься просто так, не предупредив.
Король кивнул:
– Я пошлю консулу сообщение.
– Сообщение прочитают в претории.
– У нас с Алексом придуман свой код. Конечно, код они раскроют сайбером, но только для этого понадобится время. Когда все случится, я уже буду в Порт-Калинусе.
– А как же я?
– Пока останешься здесь. Не бойся ничего, ты ведь официально считаешься спасителем адмиральской внучки от уличных бандитов. То есть, конечно, от прето, но когда все вокруг врут, правда не имеет значения.
Марк опустил голову.
– Ты уходишь сегодня?
– Как только получу от Стрижа ответ. Он обязан мне помочь с той стороны. Иначе все безнадежно и план побега с треском рухнет.
– А если консул луддитов просто не захочет помогать тебе и ссориться с Отгоном? Он ведь тоже иллирианец по крови.
Король отвернулся, плечи его поникли.
– Давай пока не будем думать о плохом. Я сейчас должен остаться один – мне нужно заняться уником. Попрощаемся потом.
Марк проводил взглядом Короля и медленно побрел к себе в каюту.
Глава 28
ПРОЩАНИЕ
7011 год, лето, побережье Порт-Иллири
Тук-тук-тук. Море шумит, потрескивает обшивка яхты. Кто-то снаружи осторожно трогает дверь, но она не заперта.
Девушка заходит. Полуденное солнце снопом лучей бьет в хрустально-чистый иллюминатор. Король сидит, уронив голову на скрещенные руки, рядом, на крышке стола, лежит каленусийского образца уником.
– Вэл!
– А?
Туман сна медленно уходит из сияющих глаз псионика.
– Ларис?
– Ты хотел излучатель, любимый – я взяла его из стола у дедушки и отдала тебе. И ничего не спросила, и никогда не спрашивала, потому что раньше всегда верила тебе. На рукаве твоей рубашки кровь. Где ты был этой ночью, Вэл?
…Король вздрогнул и проснулся. Поднял отяжелевшую голову. Старый кошмар псионика – сон во сне, а во сне еще один сон, медленно и неохотно отступил, оставляя за собой жажду и гнетущую тоску.
В забрызганный штормом иллюминатор пробивались мутные отблески пасмурного заката. «Я проспал весь день прямо на кушетке, не раздеваясь. Уником разбудил бы меня. Но он не разбудил, значит, Стриж до сих пор молчит. Консул луддитов выжидает, а мое время мучительно уходит по капле. Через несколько часов в претории хватятся Рикса. Марку все рвано – он просто расскажет то, что видел. Потом они возьмутся за меня, и мне придется или умереть, или выдать иллирианских ивейдеров. По логике вещей, ребята Гиены преступники, но мне их жаль, тут явно проглядывает след Цертуса. Он обманом и давлением собирает всех псиоников Геонии – мы ему нужны для каких-то грязных дел. Поэтому Цертус не уничтожил меня сразу, хотя мог. Принцепс стар, принцепс принимает наркотик – следы этого на лице его величия не заметит разве что слепой. Отгон наверняка много раз входил в Систему. Если так, выдав ему Гиену, я сыграю на руку Цертусу, такое противно совести, после этого я не смогу остаться Воробьиным Королем».
Волны били в корпус яхты.
«Разум Милосердный. Хоть бы отозвался Стриж», – попросил-помолился про себя Король.
В переборку на самом деле, а не во сне постучали. Вэл бесшумно подошел к двери. С той стороны опасности не было – только легкая чужая тревога. Далькроз придавил кнопку замка и повернул ручку.
– Добрый вечер, Ларис.
Ларис Гонтари светилась блеском той красоты, которая создается сочетанием даров богатства и природы. Волосы цвета воронова крыла доходили до середины высокой шеи. Иллирианка сменила платье на белое. Тонкая ткань струилась по сильной и стройной фигурке. Загорелая кожа отливала золотом.
– Прости меня, я потерял излучатель твоего дедушки.
– Ерунда, у него осталось еще много излучателей. Наверное, целых сто. А у тебя на рукаве настоящая кровь.
– Мы подрались на улице.
– Тебе нужна помощь?
– Ранили не меня.
– Тем лучше.
– Ты беспощадна, словно море.
– Я дочь и внучка воинов, такая же, как ты – Король. Уником молчал, плескалось море. Вэл засмеялся, принимая игру.
– Наверное, наши предки частенько пускали кровь друг другу.
– Чтобы как следует понять душу человека, нужно противостояние. Послушное привычно, привычное неинтересно.
Король нахмурился, преодолевая языковой барьер. Иллирианская фраза имела двоякий смысл. «Противостояние» можно истолковать и как «объединение» – все решал контекст.
Юная леди Гонтари села на кушетку, рядом с Вэлом. Не очень близко, но так, чтобы ее плечо оказалось рядом.
– Я хочу пить. У тебя есть сок?
– Можно послать сайбера.
…Она пила оранжевую жидкость мелкими глотками, а потом сказала просто:
– Ты уезжаешь… Я не сенс, но море и птицы рассказали мне все. Ты можешь еще хоть немного остаться в Порт-Иллири?
– Нет, не могу.
– Тогда пусть будет тверда твоя рука и легка дорога. А я стану ждать тебя, даже если ты не вернешься. Сколько часов у нас с тобою?
– Не знаю. Я не уйду, пока не сработает уником. Мне нужен только сигнал – послание от друга.
Веер брызг стегнул стекло иллюминатора. Далькроз отпил из второго бокала, ощутил холод хрусталя и горький привкус. Алкоголь? «Мне нельзя напиваться, это на время искажает пси». Король неуверенно наблюдал, как смещается грань реальности. Где-то на задворках сознания блеснула терракотой воронка Оркуса, четкий контур каюты поплыл. Море исчезло. Пели несуществующие цикады, пахло горькой полынью, всходило над степью оранжевое мохнатое светило, дым горящих домов стлался по земле, метались и падали темные фигурки беглецов.
