Нара села, уперлась руками в лежанку:
— Иду, Лаэна, — тихо проговорила она.
— Досса Нара! Досса Нара!
— Иду! — громче повторила жрица и встала. Нашарила в темноте нагревшуюся маску и некоторое время возилась с застежками, чувствуя лицом привычную ласку металла.
Выйти из душной каморки в ослепительную белизну больничного блока оказалось почти праздником. Свежий, прохладный воздух отрезвил рассудок. Она посмотрела в сторону карантинного блока, куда обычно доставляли новых пострадавших. Небольшой отсек, рассчитанный на двадцать коек. В первый день раненые лежали повсюду, как на носилках, так и в проходах. Запах крови даже здесь чувствовался.
Этот чудовищный конвейер Нара запомнит на всю жизнь. Из карантинного блока вело две дороги. Одна на операционные столы, где трудилась бригада хирургов, без малейшего знания искусства Медикариума, а другая в темное помещение, где работала Нара. Сюда доставляли тех, кому требовались операции посложнее, чем парочка взмахов резаком.
И сил те бедолаги требовали немалых. А ведь у нее их почти не осталось.
— Там несколько совсем плохи, Досса Нара. А один очень странный. Я не смогла сразу определить, что с ним. Хорошо было бы, если… — протараторила Лаэна и вдруг осеклась. — Как вы себя чувствуете, досса Нара?
Жрица вымучено улыбнулась лекарю и отправилась в сторону карантинного блока, слушая торопливые шаги помощницы.
— Он странный. Я боюсь, как бы заразу, какую не принес со станции. Там же солдатики меры вообще не знают. Может быть, от этих песьих сучек чего подцепил… Ту же Песью лихорадку.
Проститутки на базе «Имперских карателей», разумеется, были. И Нара тоже слышала, что среди них попадались и представительницы чужих рас из Альянса.
Они вместе прошли сквозь дезинфицирующий шлюз. С шипением сработали распылители, и в горле запершило от пропитавшего воздух средства. Стараясь не дышать, Нара прошла во второй отсек. Снова шипение, резкий запах, и кожу облепила противная липкая пленка. Стоило больших трудов удержаться и не вытереть руки.
Ключ-карта скользнула в электронном замке.
Треньк — тот мигнул зеленым.
За ее спиной прошла стандартную процедуру лекарь. Склонилась к жрице и ткнула пальцем в лежащего отдельно от всех мужчину.
— Вот он, досса Нара. Вот он! — сказала Лаэна, а затем, словно устыдившись своего жеста, спрятала руки за спиной и тихо повторила: — Вот он, досса Нара.
— Я вижу, Лаэна, — сказала Нара, не понимая странного волнения коллеги и чувствуя, как заражается непонятной тревогой.
Распахнулась дверь в хирургическое отделение, и из него вышел бледный врач. Устало оглядел анабиозные столы, на которых ждали своей участи спасенные солдатики, погруженные в наркотическое безмолвие и холод криокамер.
— По мою душу есть кто-нибудь? — буркнул хирург и предплечьем потер воспаленные глаза.
— Нет, дор Лепарос, — поспешила заверить его Лаэна. — Мы сами справимся. Досса Нара посмотрит только одного солдатика, а потом…
Врач не дослушал, он развернулся и скрылся за дверью, едва понял, что его помощь не нужна.
Лаэна пошла к дальнему столу, закрытому прозрачным куполом. Обогнула криокамеры с тяжелоранеными.
— Почему он еще здесь, Лаэна? Пожалуйста, отправьте его в третий сектор! — В одном саркофаге, помигивающем зелеными датчиками системы жизнеобеспечения, она увидела замерзший кусок мяса, в котором только угадывались человеческие черты. Она уже видела этого беднягу. Вчера. Или сегодня? Или позавчера?
Нара устало прикрыла глаза. Все смешалось в одну пеструю полосу лиц, крови и пиликанья датчиков саркофагов.
Этому солдатику она тоже не могла ничем помочь. Для того чтобы вернуть ему здоровье — их корабельного оборудования просто недостаточно. И Нара опасалась, что из своей хрустальной, снежной колыбели этот раненый прямиком отправится к Калькуляторам или же в «Дыхание смерти». Все зависит от контракта, происхождения и знатности…
Как только в нем душа держится?
— Простите, досса Нара, — заторопилась лекарь, — но это из новеньких. Его нашли вместе с ним…
Жрица с удивлением посмотрела на спокойное и даже умиротворенное лицо раненого, так встревожившего Лаэну.
— И кто тут у нас такой симпатичный? — пробормотала себе под нос Нара.
Кожа у подозрительного солдата была желтоватой и скорее походила на лист старого пергамента. Росчерки бледных морщин придавали лицу болезненный вид. Но на сухих губах царила легкая улыбка, и жрица даже залюбовалась раненым.
Она сверилась с бегающими по кромке хрустального гроба огоньками датчиков. Все в норме. Все даже более чем в норме. Несмотря на нездоровый вид — система диагностировала великолепное здоровье у пострадавшего.
— С ним все в порядке, Лаэна. Почему его к нам доставили? Тем более в саркофаге? — с недоумением произнесла Нара. — Открой купол, пока я посмотрю его компаньона.
— Конечно, досса Нара!
Лекарь торопливо прошла к желтолицему. Защелкала клавишами, сноровисто отключая системы консервации.
Нара вернулась к тому саркофагу, где в ледяной ванной скрючилось тело изуродованного бойца. Склонилась над ним. Несмотря на всю типичную схожесть тяжелораненых солдат — этот не был похож на прочих. Его словно…
Жевали? Рвали на куски? Проткнули насквозь? Да что у них творилось-то в спасательной шлюпке? Как он смог несколько дней протянуть до того момента, как его вытащили люди Элая?
— Готово, досса Нара, — подобострастно склонилась Лаэна.
Клацнул, откинувшись в сторону, купол саркофага. Жрица подошла ближе, глядя, как струится наружу пар. Первую странность она отметила, когда почувствовала едкий запах, проникший в больничный отсек. Легкие резануло так, словно воздух заполнился тысячами мелких игл. Нара закашлялась. Лекарь же двумя пальцами заткнула нос и с омерзением уставилась на раненого.
— Глубина меня поглоти, чем от него так воняет? — спросила жрица.
— Не знаю, досса Нара. Но…
Человек открыл глаза.
— Ох, — испуганно отшатнулась от него Лаэна.
Это была вторая странность. После пребывания в замораживающем саркофаге раненые приходили в себя не сразу. Иным и вовсе требовались недели.
Человек скосил взгляд сначала на замершую Нару, а затем уставился на лекаря. И улыбнулся. Тонкие губы хищно раздвинулись, обнажив темные зубы.
Жрица сделала шаг назад:
— Лаэна… — прошептала было она.
И тут человек резко сел. Рывком, будто его сложила пополам неведомая сила. Руки с почерневшими венами вцепились в борта саркофага. Кожа на предплечьях лопнула, обнажив хитиновые шипы.
