– Присоединяйся, Коля, – бросил он Коневу, схватив Кэт
за «хвост» на затылке, перевернув на живот, затем поставив на колени.
– Немедленно отпустите меня! – вскричала она и
попробовала освободиться, но Шанский вцепился в ее волосы мертвой хваткой.
Потом она услышала над ухом вкрадчивый голос Конева:
– Хочешь у Федюни сниматься? В главной роли?
– Хочет, хочет, – ответил за нее Шанский.
– Так чего тогда ломается? – притворно возмутился
Конев, расстегивая ширинку. – Как будто в первый раз...
«Действительно», – подумала Кэт обреченно и перестала
вырываться.
Оргия длилась всю ночь. Сил у мужчин благодаря «Виагре»
хватило, задора тоже – за это спасибо кокаину, поглощаемому ими в диких
количествах. Все происходящее было заснято Шанским на видео. Оказалось, он
любил снимать не только для публики, но и для себя. Под утро, когда мужчины
наконец насытились и отвалились, как пиявки, от измученной Кэт, Федюня выключил
камеру и со смешком шепнул Коневу:
– Вот она и сыграла у меня главную роль!
Это было произнесено очень тихо, но Кэт все же расслышала. И
поняла, что ее сегодняшняя жертва была напрасной – никто не собирался давать ей
роль, ею просто воспользовались! В бешенстве Кэт развернулась к Шанскому, чтобы
хоть в лицо ему плюнуть, но тут заметила, что он клюет носом и вот-вот уснет
так же, как и его сотоварищ по сексуальным игрищам, и у нее возникла идея, как
можно все исправить...
– Топай домой, – сквозь сон бросил Кэт Шанский. –
Когда ты мне понадобишься для проб, я свяжусь с Эльзой...
Буквально через минуту они захрапели. Кэт тут же подошла к
установленной на треноге камере, открыла крышку дисковода и вынула «болванку» с
записью их оргии. Сунув ее в сумочку, она покинула квартиру.
* * *
Утро следующего дня началось со звонка Эльзы:
– Ты не поверишь! – выпалила она, едва Кэт взяла
трубку. – Шанский хочет тебя видеть! Собирайся поскорее и шевели
помидорами в направлении его офиса – Федюня ждет тебя прямо сейчас...
И Кэт поехала.
Ждал ее Шанский не один, а в компании Конева.
– Диск у тебя? – хмуро спросил Федюня, едва Кэт вошла.
– Да, – коротко ответила она. – Желаете получить
его назад?
– Сколько?
– Двадцать пять тысяч долларов.
– А не кучеряво будет? – брызнул слюной Федюня.
– Не горячись, – остудил его пыл Конев. – Сумма
приемлемая.
– Только это не все, – улыбнулась Кэт одними
губами. – Еще мне нужна роль.
– Какая еще...?
– Главная.
– Да ты, я смотрю, совсем оборзела!
– Да, Киса, это уже перебор, – разделил мнение друга
Конев. – Бабки получишь без базара, а роль не для тебя.
– Она как раз для меня. Я читала сценарий, справлюсь.
– Допускаю, что ты отличная актриса. Но, детка, кроме этого
ты еще порнушная звездулька. Федюня не может взять на роль в семейной мелодраме
общаковую вагину... – Он уничижительно хмыкнул. – Или ты думаешь, что
грим сделает тебя неузнаваемой? Так вот, ты ошибаешься. Профессионал сразу тебя
узнает. По мимике, жестам, голосу. Да и рожа твоя, как ее не мажь, останется
именно твоей рожей...
– Для этого мне и нужны деньги. Я сделаю пластику. Мимика
сразу изменится. Голос тоже можно изменить и приучить себя к новым жестам...
– Роль ты не получишь, – отрезал Конев.
– Тогда вы не получите диск. А за несколько дней до премьеры
вашего фильма (семейной мелодрамы, хочу напомнить) в Интернете появится не
менее интересный фильм, снятый, между прочим, также вами, господин Шанский. В
нем нанюхавшиеся коки режиссер-классик и солидный кинопродюсер будут трахать не
только порнушную зведульку, но и друг друга. Отличная реклама для вашего
совместного творения, не правда ли?
– Пятьдесят тысяч, – процедил Конев.
– Условия не обсуждаются.
– С огнем играешь, – угрожающе протянул он.
– Готова рискнуть, – спокойно парировала Кэт. – Но
знайте, если со мной что-нибудь случится, запись все равно попадет в Интернет.
Шанский грязно выругался. Конев обратил к нему свое
нахмуренное лицо и сказал устало:
– Да сними ты ее, Федь! Вишь, как девка работать с тобой
хочет. У тебя все равно никого на главную роль нет...
Федюня тяжело глянул на Кэт и хрипло спросил:
– А где гарантии, что ты не воспользуешься диском потом?
– Потом мне будет что терять так же, как и вам, –
ответила Кэт. – Я уничтожу его (и все копии) в день премьеры. Обещаю!
– Ладно, черт с тобой, – выдохнул Шанский. –
Считай, что ты утверждена! К съемкам должна будешь приступить не позднее, чем
через полтора месяца. Не успеешь восстановиться после пластики – твои
проблемы. – Он внимательно посмотрел ей в лицо. Впервые в его взгляде
читалась профессиональная заинтересованность. – Рот помягче сделай,
пополней. Убери носогубные складки, они тебя старят. Еще тебе не мешает немного
похудеть. А волосы перекрасить в рыжий цвет... – Шанский распахнул верхний
ящик стола, достал из него коробочку с кокаином и без стеснения втянул в ноздрю
небольшую порцию порошка. Приняв дозу, он прикрыл глаза и умиротворенно молвил:
– Деньги получишь завтра. Но учти, на большой гонорар за работу можешь не
рассчитывать, так что не шикуй. А сейчас катись отсюда, Киса!
И Киса укатила!
На следующий день она, как было обещано, получила двадцать
пять тысяч долларов. Малую их часть Катя потратила на банкет для своих уже
бывших коллег – устроила «отходную» прямо на съемочной площадке их порностудии.
Для всех Киса Горячева уезжала в Германию, чтобы стать там добропорядочной
бюргершей: Кэт наврала, что в женихах у нее давно ходил один преуспевающий
немец, который теперь позвал ее замуж, и ей поверили.
Спустя неделю она легла в клинику эстетической хирургии. А
через полтора месяца приступила к съемкам в фильме, который сделал ее
знаменитой.
Часть 2
Глава 1
Ноги болели невероятно. Каждый шаг отдавался такой
мучительной болью во всем теле, что Игорь уже не мог сдерживать страдальческую
гримасу. Он морщился и кусал губы, поднимаясь по высокому крыльцу дома своего
лучшего друга Димона.
– Да что ж ты себя так насилуешь-то постоянно! – сквозь
пелену боли услышал Игорь возмущенный голос друга. – У тебя же есть
отличное кресло с дистанционным пультом, мог бы иногда им пользоваться!
– Я не инвалид, – рыкнул Игорь. Рычал он не от злости,
а от боли, и Димон, зная это, сбежал по ступенькам, подхватил его под руку,
чтобы помочь подняться. Игорь помощь принял, но не без ворчания: – Ты долго еще
со мной нянчиться собираешься? Надоел мне уже своей опекой...
