– Да откуда я знаю? Не до него сейчас. Гораздо больше меня
волнует, как две наши звездули поладят...
– Лика слопает Катьку с потрохами, – спрогнозировала
Марковна, но тут увидела, что Кэт стоит всего в двух метрах от нее, и поспешила
исправиться: – То есть попробует слопать, но Катюня наша ей не по
зубам... – Старуха сделала вид, что только-только заметила свою «внучку» и
воскликнула: – А вот и она!
Все находящиеся в павильоне обернулись и заулыбались Кэт. В
глазах каждого посверкивало любопытство. Всем было крайне интересно, «как
поладят звездули», вот и высыпали на площадку, чтобы присутствовать при
знакомстве двух исполнительниц главных ролей.
– У вас сегодня прям аншлаг, – тихо сказал стоявший за
Катиной спиной Сергей. – Никогда не видел, чтоб в павильон столько народу
набивалось...
– Пришли даже те, кто сегодня не занят, – сказала
Эльза.
Она хотела еще что-то добавить, но тут заметила, что дверь в
грим-уборную Ланской распахнулась и из-за нее выскочила гримерша Полинка. Щеки
ее были свекольно-красными, глаза влажными. У Эльза не было никаких сомнений,
что до слез ее довела Лика. Подтверждение этому она получила тут же:
– Вас где, милочка, учили ремеслу? – послышался из
гримерки хорошо поставленный голос Ланской. – На каких-нибудь курсах? Или
вы вообще самоучка? Я знаю, сейчас много пособий продается... – Дверь,
захлопнувшаяся за Полинкой, вновь раскрылась, и в коридор выплыла Лика.
Царственная, шикарная, холодная. Бледное лицо спокойно, и только глаза горят
ярче обычного. – Кто так грим накладывает, скажите мне? – обратилась
она к Полинке. – Вы затемнили мне подглазья, тогда как их надо осветлять!
И не говорите мне про мешки, которые вы якобы замаскировывали, у меня их
нет! – Она обратила свое лицо к продюсеру сериала Аркадию Штайну и
спросила медовым голоском: – Не так ли, Аркаша?
– Ты великолепно выглядишь, Лика! – поспешил заверить
ее Штайн. – Ни единого изъяна. – Он рванул к ней и поцеловал
руку. – А на Полину не сердись, у нее пока мало опыта...
Полина, которая трудилась гримером уже двенадцать лет и за
это время не получала ни одного нарекания, хотела запротестовать, но Марковна
показала ей кулак, и та захлопнула рот.
– Надеюсь, завтра мне предоставят другого гримера?
– Конечно, дорогая. У нас их несколько, если пожелаешь,
можешь сама выбрать, с кем будешь работать...
– Вот и хорошо, – милостиво кивнула Лика. –
Значит, будем считать инцидент исчерпанным и приступим к съемке...
– Прорепетировать надо разок, – сказал Гарик. –
Эпизод ключевой. Ссора двух главных героинь... – И взяв Кэт за руку, вывел
ее вперед и представил: – Это Катерина Сокова, исполнительница роли Вероники,
вашей заклятой подруги. С ней вам и предстоит в скором времени сниматься...
Кэт приветливо улыбнулась Лике. Ланская ей категорически не
нравилась, но она решила не выказывать своего отношения к ней, в конце концов
им вместе работать...
– Я думала, вы помоложе, – сказала Лика, посмотрев на Катю
с таким равнодушием, будто ей не коллегу представили, а, скажем, приходящую
уборщицу. – Ну что, приступим, пожалуй? Хотя нет, постойте... – Она
развернулась к двери в свою гримерку, из которой как раз показался стройный
юноша с волосами до плеч. – Хочу познакомить вас со своим другом. В скором
времени он присоединится к нашей съемочной группе.
Молодой человек взмахнул рукой, приветствуя присутствующих.
В отличие от своей любовницы, он улыбался и выглядел очень располагающе.
Поэтому встретили его весьма дружелюбно. Лишь два человека в павильоне
помрачнели при виде его: Эльза и Кэт. Обе узнали в друге Лики Ланской своего
давнего знакомца...
– Итак, господа, – возвысила голос Лика, – прошу
любить и жаловать... Мой друг и блестящий актер... Ярослав Раков!
Глава 4
– Гоша, ты идиот! – рявкнул Димон, забираясь в салон
лимузина и плюхаясь на сиденье рядом с Игорем.
– Я уже это слышал, – улыбнулся тот в ответ.
– Влюбленный дурак!
– И это ты мне говорил.
– Какого черта ты туда едешь? Тебе что, заняться нечем? В офисе
куча дела! А ты...
– Вот и поезжай в офис и займись ими, – спокойно сказал
Игорь.
– Там с загранконтрактами разбираться надо, а я в них ни
черта не понимаю, сам знаешь! В этом только ты смыслишь...
– Мне надо на телестудию.
– Зачем, Гоша? Будешь грудью защищать свою бабу (пардон,
женщину!) от нападок другой женщины (пардон, бабы)?
– Если понадобится – защищу.
– Да ты только хуже Соковой сделаешь, обозначив свое к ней
отношение! Сам же вчера говорил, что если Лика узнает, что ты неравнодушен к
Кэт, порвет ее, как тузик грелку!
– Поэтому я не собираюсь ничего обозначать. Просто
понаблюдаю издали за происходящим. Вмешаюсь только в крайнем случае.
– И даже букетика своей драгоценной Кэт не подаришь? Ну надо
же...
– Я обещал ей больше не докучать своими ухаживаниями.
– Ну и не фиг тогда ее опекать!
Игорь покачал головой. Втолковать Димону то, что в его
советах нет нужды, было занятием абсолютно бесперспективным. Нет, если дело
касалось работы, он с Игорем редко спорил, знал, что в бизнесе тот разбирается
лучше, но когда речь заходила о жизни личной, Боярский, возомнивший себя
экспертом в межличностных отношениях, считал своим долгом вразумить
несмышленыша (Игорь, по мнению Димона, был наивен как младенец) и наставить его
на путь истинный...
– Так, где наша Светка? – наконец-то сменил тему
Боярский. – Я обычно ее на этой остановке подхватываю, а сегодня что-то
нет ее...
– Да вон она, у ларька. Покупает что-то. Минералку вроде...
Светлана действительно покупала минералку, чтобы запить
таблетку. Она постоянно глотала какие-нибудь пилюли, порошки, настойки. То от
головной боли, то от кашля, то «от нервов». «От нервов» чаще остальных. Хотя
срывов у Светочки с тех пор, как она стала секретаршей Игоря, больше не
приключалось, но уравновешенным человеком ее назвать было трудно. Ее ничего не
стоило довести до слез. Малейшая проблема, с которой Светочка сталкивалась,
приобретала вселенские масштабы, и она решительно не знала, как с ней
справиться. От чего впадала в панику. Но так как это касалось только личной
жизни, то на ее работе не сказывалось. В офисе Светочка была собранной,
квалифицированной, расторопной. А вне его – суетливой, нервной, плаксивой. Если
в ее доме прорывало трубу или выбивало пробки, для нее это становилось
трагедией. Подгоревший ужин – несчастьем. Ссора с соседкой из-за пустяка –
катастрофой. Но больше всего Светочку выбивало из колеи, если она утром по
какой-то причине опаздывала на свою маршрутку. Следующая приходила только через
двадцать минут, и, если дожидаться ее, то Света не успевала к началу рабочего
дня (этого она никак не могла допустить!), а брать такси она не решалась, боясь
садиться в незнакомые машины, пусть и с шашечками. В итоге она бросалась на
трамвай, добиралась до работы с пересадками, но все равно опаздывала, отчего
ужасно страдала. Когда Димон узнал об утренних эскападах Игоревой секретарши,
он взял на себя обязанность доставлять Светочку до офиса. И теперь они ездили
на работу вместе, что благотворно сказалось не только на нервной системе бывшей
библиотекарши, но и на их взаимоотношениях с Боярским. Раньше-то они
практически не разговаривали. Вернее, Димон пытался наладить с ней контакт, но
Света пресекала все его попытки к сближению. Она вообще хотела уволиться, когда
Серов взял Боярского на работу, но Игорь уговорил ее остаться.
