– Спешу сообщить тебе радостную новость! – возвестила
Лика, когда Костик вернулся домой от дочери – свою юную любовницу он с собой
никогда не брал. – Ты скоро снова станешь папой!
Бедный Костик, услышав такое, едва не хлопнулся в обморок. А
Лика продолжала:
– Я так счастлива, милый! У нас будет малыш. А то и два – у
меня в родне у многих близнецы рождались...
Справившись с первым приступом паники, Костик принялся Лике
вдалбливать, что детей ей иметь рано, а ему поздно, но та упрямо не соглашалась
на аборт. Тем более прерывать первую беременность очень опасно. Вдруг потом у
нее больше не будет детей?
Долго Костик Лику уговаривал. Несколько дней. Все
безрезультатно! Наконец догадался денег предложить. Лика, конечно же,
поломалась для вида, потом согласилась принять «дар». Якобы потому, что
ребеночка кормить чем-то надо будет, а помощи ждать неоткуда. К Костику же она
не сможет обратиться, потому что смертельно обижена, и знать его больше не
хочет. И отчество малышу не Константинович даст, а Сергеевич, в честь своего
папы.
Порадовавшись тому, что так легко отделался, Костик всучил
Лике деньги и выпроводил вон. Та, внутренне ликуя, покинула квартиру. И
отправилась на вокзал. Но не для того, естественно, чтобы уехать, а дабы снять
себе недорогое жилье у одной из старух, толкущихся у Курского.
* * *
В тот год она в институт опять не поступила. Но на сей раз
по своей вине! Желая обрести индивидуальность, она полностью сменила имидж и
репертуар, и явилась на экзамен в каком-то кошмарном платье в пол, с начесом на
голове, диким макияжем, и читать взялась отрывок из «Венеры в мехах»
Захер-Мазоха. Приемная комиссия пришла в ужас от такой индивидуальности и
срезала Анжелику уже на первом туре. И если другие абитуриенты, которых
забраковали так же, как ее, ринулись на экзамены в другие театральные вузы, то
Лика, не допускавшая мысли о провале, их примеру не последовала и вынуждена была
«сойти с дистанции».
«Все равно поступлю! – поклялась она себе. – В
театральные вузы до двадцати пяти принимают, а мне только двадцать два, значит,
три шанса у меня есть!».
Деньги, полученные от Костика, подходили к концу, но Лика не
поскупилась и наняла себе педагога по актерскому мастерству. Это была очень и
очень пожилая актриса, начинавшая играть еще на сцене Императорского театра.
Звали ее Ириада Борисовна Зеленцова. Ростом с пятиклассницу, худющая, нелепо
одетая, с зализанными волосами и вечной сеточкой на жидком хвостике, на первый
взгляд она казалась не совсем адекватной, проще говоря – чокнутой. На самом же
деле Ираида находилась в здравом уме и на память пожаловаться не могла, поэтому
педагог из нее вышел неплохой. Она научила свою подопечную многим хитростям
профессии, но главное не это. Зеленцова помогла найти Лике свой образ. Именно
она посоветовала ей перестать завивать волосы, ярко красить губы и носить
макси.
«Гладкая прическа, бледность щек, огромные глаза и никакой
помады, – напутствовала она девушку. – И свои платья до полу выкини!
У тебя потрясающие ноги, их нужно показывать!». Лика вняла советам
преподавательницы и сменила имидж, все равно та была не довольна:
«Индивидуальности, детка, индивидуальности не хватает! И стиля! Что на тебе за
платье? Ах, из ЦУМа? Ну что ж поздравляю, в таких же по Москве ходят сотни
девушек! Ну и что, что фирменное и больших денег стоит? Все это не имеет
никакого значения! Главное – быть эксклюзивом, значит, носить то, что
недоступно другим. Нет, не Диора, ты все равно не сможешь позволить себе иметь
его в личных портных, на поточные вещи тебя из толпы не выделят. Примерь лучше
мое платье, то, которое я надевала в 1949 на премьеру „Чайки“, оно тебе пойдет!
Не модно, говоришь? А тебе не плевать? Ты вне моды. Ты это ты! Считаешь, над
тобой начнут подсмеиваться? Нет, детка, не начнут, но только в том случае, если
ты будешь носить его с достоинством и уверенностью в своей неотразимости...».
Когда Лика стала настоящим «эксклюзивом», Ираида Борисовна
взялась за ее манеры. «Не ржи, как лошадь. И не гримасничай. Твое лицо должно
оставаться спокойным, даже, не побоюсь этого слова, мертвым. Пусть на нем живут
только глаза! И руками ты зачем так машешь? Минимум лишних движений. А те, что
делаешь, наполняй грацией... ». Лика внимала своей преподавательнице, как
царице небесной. Жаль, недолго их общение продлилось – Зеленцова умерла спустя
четыре месяца после знакомства. Но и этого времени оказалось достаточно: на
этот раз Анжелика поступила в вуз без особых проблем. Мечта сбылась! Лика стала
студенткой ГИТИСа!
Учеба ей давалась легко. А вот жилось довольно трудно.
Костины отступные кончились, на стипендию не разгуляешься. Папа, правда, иногда
присылал, но немного. У него появилась новая семья (как Саша умер, а Лика
уехала, непьющего вдовца быстро прибрала к рукам разведенная докторша с
ребенком), и деньги ему самому были нужны. Пришлось Анжелике работу искать.
Брали только уборщицей. Или озеленителем. А еще все на ту же почту постоянно
кто-то требовался. Короче, все было не то! Вставать рано, работать много, а
денег получать мало. И вот, когда Лика уже совсем отчаялась найти что-нибудь
подходящее, однокурсница предложила ей одно занятие...
Девушку звали Кирой. Она была хороша собой, раскована,
весела и богата. Приехала она откуда-то из глубинки, и все говорили, что ее
отец – очень большая шишка и присылает дочери ежемесячно чуть ли не по три
сотни. А как иначе, если девушка одевается только в фирменное, ездит на такси,
вечерами пропадает в ресторанах? Но на деле все оказалось совсем не так.
Вернее, с местом жительства не ошиблись, а что касаемо остального...
«Я давно к тебе присматриваюсь, – услышала как-то Лика
от Киры. – И должна сказать, что ты мне нравишься...». Анжелика подумала
тогда, что одногруппница к ней банально клеится, но вскоре поняла, что
ошиблась: «Мне нужна компаньонка. Девушка умная, интересная, талантливая
актриса, а главное – не паникерша!». После чего Кира рассказала Лике о том, что
никакая она не дочь большой шишки, а девушка из малообеспеченной семьи, зарабатывающая
себе на жизнь самостоятельно. «Где же можно заработать триста рублей в месяц?»
– поразилась Лика. «Где угодно!» – ответила Кира и поведала подруге о том, как
знакомится с обеспеченными мужчинами (желательно приезжими), проводит с ними
вечер, а когда наступает час уединения, подсыпает им в напитки снотворное. Не
проходит и десяти минут, как «клиент» засыпает, и содержимое его кошелька
перекочевывает Кире в карман. «Но ведь это подсудное дело! – испугалась
Лика. – Если поймают, то...». «Не поймают, – парировала Кира. –
Я одна, и то ни разу не прокалывалась, если же мы будем в паре работать, то
вообще не о чем волноваться...».
И Лика согласилась стать Кириной компаньонкой!
Естественно, поначалу было очень страшно. И не все удавалось
(из-за ее нервозности пару раз «клиенты» срывались с крючка)! Но после двух
удачных случаев Лика обрела уверенность и дело пошло. Они с Кирой постоянно
искали новые образы и разрабатывали свежие сценарии. Были то скромными
провинциалками, то прожженными светскими львицами, то ломались до последнего,
то сами агрессивно приставали к мужчинам. Так было безопаснее: снижалась
вероятность того, что их вычислят...
